Ферн сидел, как загипнотизированный, впившись ногтями в ладони, закусив губу. Он забыл обо всем на свете - о двух попытках убить его, о невидимом существе на станции, обо всем. Сейчас было важно только одно - Гел, несчастный Гел, который лежал где-то внизу и, может быть, умирал в эту минуту.
Геоавтомат спускался, движения его становились все увереннее и быстрее. Вдруг он замер. Две длинные пневматические ноги повисли и дрожали, напрасно пытаясь прикрепиться к скале. Весь корпус его раскачивался под собственной тяжестью.
- Что там случилось? - вскочив, крикнул Ферн. Он протянул руки к экрану, словно этот жест мог помочь автомату.
- Очень трудно определить, - произнес у него за спиной Первый. Выглядит, как частичный паралич нейрокристаллического центра.
- Что?!
- Частичный паралич нейрокристаллического центра, - спокойно повторил Первый. - Такое уже однажды зафиксировано в том районе. Тогда мы потеряли геоавтомат 9-бис.
Ферн, оцепенев, уставился на экран, и из горла его вырывались бессвязные звуки. "Это" вмешалось и там, на Большом Обрыве! "Это" было везде, повсюду на проклятой планете.
- Я не могу разобраться в ваших указаниях, - сказал Первый.
И в этот момент геоавтомат упал. Он сорвался со скалы и полетел вниз, ударяясь об острые выступы. Ноги у него подломились и бессильно болтались где-то позади тела, а вслед за ним летели камни и мелкие обломки скалы. Все это продолжалось не дольше десятой доли секунды, и пропасть снова застыла в немом покое.
Тогда экран нащупал Гелиана. Он лежал навзничь, неестественно согнув руки, скафандр повис на обломке скалы возле него. Гелиан упал на одну из маленьких площадок в пропасти, и треснувший шлем отражался в блестящих черных гранях огромных кристаллов.
- Гел! - простонал Ферн. - Гел, ты слышишь меня? Отзовись, Гел! Прошу тебя, отзовись!
Он знал, что Гел мертв, что он не может отозваться. При разбитом шлеме и разорванном скафандре Гелиан прожил бы не более нескольких секунд, а может, и сразу потерял сознание от боли, и смерть его была скорой и легкой. В космосе чаще всего смерть бывает мгновенной.
- Каковы будут ваши распоряжения? - напомнил о себе Первый.
Ферн медленно выпрямился. У него не было ни единой мысли, ему нечего было приказать.
И тут он услышал голос Гелиана.
- Иди сюда! - звал голос. - Я больше не могу... Я не выдержу... я так далеко... так одинок...
Ферн смотрел на экран - там лежал Гел с разорванным скафандром, с неестественным изломом рук, как их не согнул бы ни один живой человек. И Гел говорил - звал его к себе, молил о спасении...
Мертвый говорит. А может, он все-таки не мертв? Может быть, есть еще какой-то шанс?
Не раздумывая, Ферн надел шлем и прошел через зал. Остановился перед люком, подождал, пока первая дверь пропустит его. Им руководило только одно желание - скорее туда, к Гелиану! Он найдет способ вытащить его! Нет безвыходных положений!
Он выскочил из помещения, и первой его мыслью было бежать к ракете. На РЭС была танкетка, на которой он мог бы добраться до Большого Обрыва.
Но затем он словно прирос к месту. Голос, который вызвал Гела и заманил его в пропасть, теперь зовет и его! Тот же самый голос, только измененный, а тембр Гела и слова его! И он, Ферн, не раздумывая, бросился как последний дурак, чтобы попасться в расставленную ловушку.
Но Гел лежал там, умирающий и беспомощный, и Ферн был единственный, кто в силах ему помочь!
Гел мертв. Это не его голос. Он не может говорить. Это ловушка!
Ферн опустил руки и повернулся, чтобы идти обратно на станцию. Перед ним послушно открылись раздвижные двери. Что бы там ни случилось, пока он еще не утратил рассудка.
В зале ничего не изменилось. Первый отметил его появление миганием глаз. Ферн опустился на один из стульев. К нему вернулась способность мыслить.
"Только не поддаваться панике! Сохранить хладнокровие! Только сохранить хладнокровие! - твердил он себе. - Постепенно все выяснится. Не существует необъяснимых вещей, есть еще не познанные... но из-за них я не потеряю рассудка!"
- Биоавтомат Первый! - позвал Ферн.
- Слушаю вас.
- Откуда ты передавал по стереофону голос Гелиана? Можно это установить?
- Да, я зарегистрировал координаты.
- Откуда?
- Из музея геологических проб.
- Из какого музея? - удивился Ферн. Он просто не понял.
- Из геологического музея станции.
Ферн прикусил губу. Значит, "это" было там. Все время он крутился, не находя себе места, а опасность таилась рядом - всего лишь в нескольких шагах от него. Но больше его не застанут врасплох.
Он сидел и напряженно думал, пытаясь связать воедино разрозненные факты. Первый раз, когда его попытались убрать... когда же это было? Ага, когда он разговаривал с Первым, а один из геоавтоматов принес геологические пробы и просил разрешения войти в музей. Второй раз - когда геоавтомат вышел, оставив пробы внутри станции.
Таинственное "это" было связано с геологическими пробами.
- Биоавтомат Первый! - сказал Ферн.
- Слушаю вас.
- Я хочу получить характеристику минералов, которые принес твой геоавтомат, когда... когда я был здесь. Что они собой представляют? Можешь ты сказать, откуда они?
- Разумеется, - отозвался Первый. - Гигантские кристаллы Большого Обрыва. Состав их не уточнен, у меня недостаточно данных.
Кристаллы. Большие черные кристаллы, в гранях которых отражался разбитый шлем Гелиана. Они были живыми?
Крепко сжимая бластер, Ферн встал и прошел через зал в музей. Под прозрачными куполами сверкали зеркальные грани кристаллов Большого Обрыва.
"Кто же? - думал Ферн. - Который из вас? Ты... или ты?.. Разумен ты... или само воплощенное зло? Отвечай!"
Случай с Медеей до сих пор не нашел объяснения, хотя потом было послано четыре экспедиции и сотни сообщений. Никому не удалось установить контакт с кристаллами Большого Обрыва. Доказанным считалось только одно - что эти кристаллы обладают способностью реагировать на окружающую среду более остро, нежели это до сих пор встречалось среди неорганической природы. Некоторые предполагали, что кристаллы каким-то образом обрабатывают получаемую информацию, следовательно, у них имеются своего рода начатки разума. Другие оспаривали это утверждение. Но все пришли к единодушному мнению, что кристаллы могут принимать и отражать почти все электромагнитные колебания, а также звуковые волны в диапазоне человеческого голоса. Перемещение предметов на расстоянии объяснили явлениями "направленного магнетизма", которые были описаны и хорошо изучены экспедициями, но в лабораторных условиях никому не удалось их воспроизвести.
Единственная логичная гипотеза была предложена несколькими молодыми и не очень серьезными информаторами Базы. Они утверждали, будто кристаллы живые и разумные существа и что это единственная в своем роде форма кристаллического разума. Все загадочные явления на станции связаны с тем, что геоавтоматы доставили туда несколько живых кристаллов. Отторгнутые от своих собратьев из Большого Обрыва, кристаллы стремились вернуться на прежнее место. Люди же для них были только помехой, и они старались устранить ее; при этом их не интересовали никакие другие побочные последствия. С помощью "направленного магнетизма" кристаллы только изучали окружающую среду, а вовсе не имели намерения пугать обитателей станции. Вызов Гелиана, а затем и Ферна к Большому Обрыву был не чем иным, как отчаянным призывом разумных кристаллов отделенных друг от друга, которые пытались объяснить людям, что те причиняют зло. Парализация геоавтоматов в пропасти Большого Обрыва - всего-навсего простейшая защитная реакция, чтобы помешать дальнейшему отторжению живых кристаллов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
