- Вот такие пироги, Валька, - прошептала я.
У моей страны была другая история, другие границы, всё не так и всё не то! Были ли в этой новой России Дмитрий Волхов и Светлана Асеева? Встретились ли они?
От тоскливых мыслей отвлек третий вопрос, который я не поленилась записать. Что такого происходит в праздники эльтов? И что случилось с Владыкой Златовласом?
Я как раз шла мимо двенадцатого дома, когда из-за угла бесшумно вылетел автомобиль Стэнли и с визгом затормозил у дверей. С неохотой оторвав взгляд от строчек, я подняла голову. Семейство было весьма и весьма недовольно – даже в бешенстве. Мистер Стэнли выскочил из машины с таким злобным шипением и такой скоростью, которое сделало бы честь пробке от шампанского. Тетушка Ким, напротив, двигалась плавно, сурово сжав губы, и в этот момент она невероятно походила на работницу военных структур. Крис выбирался из машины, пугливо вжав голову в плечи. Увидев меня, друг попытался что-то просигналить, но был тут же схвачен мистером Стенли за шиворот и утащен в дом.
Интересно, чем это он так нашкодил?
- Да пусть земля тебе будет пухом, аминь, - пробормотала я сочувствующе и пошла домой.
Но бросать друга – последнее дело. Поэтому на следующий день я нацепила на себя одежду попроще и пошла к тетушке Ким. Дверь она открыла сразу, словно дежурила под окном.
- Здравствуйте, тетушка Ким, - вежливо поздоровалась я.
- Здравствуй, Дим. Извини, Крис наказан. Он лишен прогулок на три недели, - обаятельно улыбнулась женщина.
Ни хрена себе наказание! Что он натворил?
- О, я не к нему! Понимаете, я поспорил с опекунами. Они сказали, что я не смогу заработать сто фунтов за неделю, а я сказал, что смогу. И теперь я должен заработать сто фунтов, иначе они заставят меня всю неделю есть овсянку на завтрак. А я не люблю овсянку! Тетушка Ким, вы же нормальная понимающая женщина, дайте мне какую-нибудь работу, я всё умею!
Тетушка Ким пожевала губы, в задумчивости меня рассматривая, а потом спросила:
- Прополоть цветы сумеешь?
Цветы я прополола и заработала десять фунтов. Однако какая она скупердяйка! Я там два часа возилась: и прополола, и грядки выровняла, и полила - а она десять фунтов. Возмущаться я не стала и с улыбкой взяла бумажку и всю неделю ходила к Стенли как на работу. Помыла им машину, наконец-то узнав, что это электромобиль, разгребла хлам на чердаке, починила скрипучую ступеньку. И, естественно, проталкивала запертому в комнате дитенку бутерброды и записочки со всякой чепухой типа «держись, друг!». Крису для поддержки нужно было немного. Он был… как бы это сказать?... Крис был оленем. Благородным, местами храбрым, местами глупым, весьма наивным, а порой весьма эгоцентричным травоядным. Куда поставишь, там стоять и будет. И нет, я не предвзята! Да, он ребенок, да, он многого не знает о жизни, но, боги! Большинство ровесников соображало куда лучше! И тут было виновато не только воспитание. Налицо генетика. Нет, я честно старалась развить в нем зачатки логического мышления, привить интерес к познанию, но не преуспевала в этом нелегком деле. В конце концов, мне стало плевать. Воспитывать выдуманного ребенка в собственном сне? Я еще не настолько чокнулась!
Но репутация единственного друга и закрученная многоходовка не давали мне житья, так что через пару дней после окончания работы я снова постучала в дверь Стенли.
- Здравствуйте, тетушка Ким.
- О, Дим, это ты, - увидев меня, женщина расплылась в улыбке. – Извини, но у нас пока нет работы.
- Нет-нет, я не за этим, - обаятельно улыбнулась я. – Видите ли, у меня было кольцо, но оно пропало. Я его хватился не так давно, но, скорее всего, оно соскользнуло с руки, когда я мыл пол на чердаке. Вы не находили?
- Оно ценное?
- Оно серебряное, без камней. По ободку надпись на русском. Ценности особой не представляет, но оно – подарок прабабушки. Я её очень любил, понимаете?
Тетушка Ким понимала.
- Нет, кольцо я не находила. Там теперь живет Крис, наверняка он его нашел и ничего не сказал, негодный мальчишка! Крис! Поди сюда немедленно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Иду, мам, - раздалось обреченно, и в коридор вышел Крис.
Прекрасный эльт был уныл и печален, однако при виде меня его глаза тут же вспыхнули радостью.
- Привет, Крис, - лучезарно улыбнулась я. – Ты кольцо в своей комнате не находил?
- Какое кольцо? – очень правильно растерялся Крис.
- Хватит мямлить! – рявкнула миссис Стенли командирским голосом. – Быстро признавайся, куда дел кольцо?
Честное слово, даже мне захотелось встать по стойке «смирно» и доложить, где кольцо. А Крис ничего, только ресницами похлопал.
- Не волнуйтесь, тетушка Ким, - прервала я загорающийся скандал. – Наверняка оно между половицами лежит где-нибудь под кроватью. Можно мы его поищем?
И я сделала щенячьи глазки. Я очень обаятельный мальчик, и в будущем обещаю вырасти в красавца. А когда складываю губы бантиком, бровки – домиком и распахиваю пошире свои чистые зеленые глазищи, все женщины от трех до восьмидесяти тают от умиления. Миссис Стенли не стала исключением.
- Хорошо. Только побыстрее.
- Как говорят у меня на родине, одна нога здесь, другая – там! – сверкнула я улыбкой и утащила героя в его новую комнату, на чердак.
Нет, всё-таки англичане странные люди. В доме есть еще две комнаты, а они ребенка на чердак поселили. Чердак был без нормального ремонта, а сквозняки - такими, что волосы начали развеваться. Впрочем, лето выдалось жарким, и холодно не было.
- Дим? – спросил Крис, едва за нами закрылась дверь.
Вместо ответа я вытащила из кармана ветровки своё колечко с надписью «спаси и сохрани» и надела его на палец.
- Рассказывай друг, за что тебя сюда заточили, - я с удовольствием плюхнулась на кровать. Жестковато.
- Да так… Пошутил немножко, - дернул плечом Крис. Раскаяния в нем не было ни капельки. – Честно, сам не врубаюсь, чего они взбеленились!
- Что ты сделал?
- В торговом центре стащил с прилавка книжку и подкинул в рюкзак одному парню.
Наверное, у меня сделалось очень выразительное лицо, потому что Крис сразу же заканючил:
- Да он сам виноват, ходил перед нами с самодовольной рожей, слащавый весь, как будто сиропом облили. Улыбался сладенько, но я-то видел! Я видел, что он гадина! И глаза у него змеиные! Ну я и решил его проучить немного… Джозеф, зараза, заметил и сдал!
Так... Кажется, теперь я поняла, почему у Криса до сих пор не завелось друзей и за что его травили.
- Стенли, ты... Ты лампочка!
- Почему лампочка? – опешил Крис.
- Потому что в голове одна маленькая извилина, и та - светится! – отрезала я. – Ты увидел, что он противный, и решил за это выставить его вором?
- Но он хуже вора!
- Крис, я понял, что ты рассмотрел его гадкую душонку, и она тебе не понравилась, но своим поступком ты разочаровал своих родителей. Чтобы наказать гадину, ты решил сам стать гадиной – ты стащил книжку и попытался свалить свою вину на другого. Понимаешь?
Крис спал с лица, ойкнул и тихо опустился рядом на кровать. Дошло. Что ж, еще не всё потеряно.
- И что мне теперь делать? – растерянно спросил он.
- Попросить прощения у родителей, сказать, что больше так делать не будешь, - посоветовала я. – Если любят, то простят.
Крис опустил голову, потеребил пальцами покрывало и тяжело вздохнул. Каштановые пряди упали ему на лоб, закрыв глаза. У него были удивительно светлые голубые глаза – не всякая акварель дает такой ясный небесный цвет.
- Они сказали, что связались с мистером Аунфлаем, - пробормотал он. – Что в сентябре я поеду к нему.
Уже в третий раз слышу про этого загадочного мистера.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- А мистер Аунфлай – это?..
- Меценат. Один из немногих эльтов, которые выходят к людям. Он занимается больницами в нашем графстве. А ты его разве не знаешь?
- Нет. Он как-то не соизволил показаться мне на глаза, - задумчиво сказала я. – А откуда его знают Стенли и Стоуны?
