В темноте верблюд шел мягко, но быстро, хотя у него не было фонарика. Теперь главное было — не смотреть вниз. Я понимал, что верблюд выбирает самый легкий путь для него, но почему он все время жался к пропасти. Обходя камни и валуны, раскачивался так, словно пытался катапультировать меня в эту пропасть. Что бы и произошло, если бы меня от страха, когда я смотрел вниз, так плотно не заклинило между его горбами. Мне все время хотелось сказать верблюду: «Смотри, подлец, себе под ноги!» Но верблюд гордо смотрел вверх. Может, поэтому и не боялся пропасти, что просто не видел пропасти. Опустить голову было ниже его фрегатного достоинства.
Есть святое правило. Если, скажем, на приеме у английской королевы вы не знаете, как вести себя за столом, следите за тем, кто умнее вас в этой ситуации, за королевой, и просто повторяйте все ее движения. Здесь, на Синае, синайский верблюд был настолько ж умнее меня, настолько я умнее его на российской сцене. Поэтому я стал подражать ему и тоже гордо смотреть вверх, туда, на вершину темного силуэта горы.
Я никогда этого не забуду. Тоненькой космической спиралью заползали на эту гору тысячи грешных фонариков. Мерцая и подрагивая, они карабкались по темному силуэту горы и там, в вышине, превращались в звезды, плавно перетекая в Млечный путь — главный большак нашей Вселенной. В какой-то момент эта светящаяся спираль почему-то напомнила мне кардиограмму выздоравливающего больного!
Бедный пророк
О пророке Моисее я вспомнил, когда дорога круто изогнулась вверх, как спина испуганной кошки. Даже верблюд начал упираться, фыркать в ответ на понукание, как будто это был не верблюд, а осел. Он недоуменно глядел вверх на звезды и не мог понять, зачем его заставляют карабкаться на небо, он же не цирковой.
Целые группы паломников уже останавливались, чтобы перевести дыхание. Были сошедшие с дистанции. Они возвращались со взглядами футболистов, проигравших ответственный матч.
«Бедный Моисей», — подумал я. Он ведь, в отличие от нас, несколько раз подряд поднимался на эту гору и без фонарика, один. Вообще, перечитывая перед поездкой Ветхий Завет, адаптированный для самых маленьких, я пришел к выводу, что все пророки у евреев были очень беспокойными. Они все время не давали спокойно пожить своему народу. Все время их гнали куда-то. Но самым непоседливым был Моисей. Шутка ли, в одиночку уговорил шестьсот тысяч человек уйти из Египта на поиск неизвестной и непонятной Земли обетованной.
Тут у любого логически мыслящего человека возникнет вопрос — как вообще в Египет попало шестьсот тысяч израильтян? Мне уже пришлось заглянуть в настоящий Ветхий Завет, потому что для маленьких не было написано это. И я понял, да, они попали в рабство, но как? В рабство, хотя Египет с Израилем до этого никогда не воевали по одной простой причине. Потому что Израиля тогда еще не было. Было что-то вроде деревни Израйлевки. А Египет уже был известен на весь древнейший мир со своей армией, храмами, золотыми излишествами и лысыми жрецами, Поэтому тем, кто жил в Израйлевке, Египет казался таким же источником золота, а значит, счастья, каким сегодня кажется Лос-Анджелес жителям деревни Сковородино, которая за Чегдомыном, и где уже девятый год подряд зимой отключают газ, воду, отопление и электричество. И все жители чувствуют себя в Полярную ночь на льдине.
А правил Египтом в то время практически (это я вам Ветхий Завет сейчас пересказываю) израильтянин Иосиф. Фараон Иосифа очень любил за то, что тот умел разгадывать его сны и, в отличие от фараонова окружения, умел в уме умножать на десять. За это фараон назвал Иосифа Мудрейшим из Мудрейших и управление страной доверил ему. А себе оставил только два дела: есть и спать. И оба они справлялись с обязанностями. Египет приумножил в десять раз закрома, а жрецы от зависти облысели окончательно. Практически Иосиф был в истории первым ученым-евреем при правителе. Потом этим изобретением многие пользовались. У каждого Никсона был свой Киссинджер, а у Сталина свой Каганович. А вот в то время это ноу-хау было как настоящее хау ноу.
И начали будущие евреи перебираться друг за другом потихоньку к Иосифу под его крышу из своей Израйлевки, где им на всех счастья и золота не хватало. Не знали они еще будущей мудрости: «Несчастен не тот, у кого мало, а тот, кому мало!»
Иосиф опять-таки первым был в истории, кто показал пример, как надо пристраивать своих на теплые местечки. Кому подарил мастерские, кому — художественные салоны по расписыванию фресок храмов… Для дальних родственников организовал новые великие ударные стройки пирамид, а для ближних открыл шопы и бутики по всему Египту.
Кстати, повторение этого сюжета мы наблюдаем и сейчас. Стоит какому-нибудь Чубайсу возглавить какое-нибудь закромище, он тут же перетащит всех своих чубайсят.
В общем, так хорошо стало переселенцам в Египте, что стали они в этих тепличных условиях очень быстро размножаться. И это очень не понравилось местным аборигенам, которые к тому времени тоже научились в уме умножать на десять. Недаром считается, что евреи — это умственные дрожжи любой страны. Однако, если сами переселенцы считали себя первопроходцами, то аборигены считали их первопроходимцами. Мнения не совпадали. Начались волнения. Фараон от решения возникших проблем укрылся в самом укромном месте — на том свете. На смену прежнему правителю пришла новая династия совершеннейших антисемитов. Новая администрация и Иосифа, и всех евреев с их насиженных мест погнала, страшно сказать, на физические работы. Отняла все права, что практически означает — лишила гражданства. И стали евреи в Египте как бы негражданами. История повторяется, то есть неграми. В Африке первые негры были евреи.
Что такое кризис? Как говорил, хитро прищурясь, дедушка Ленин: «Кризис — это когда верхи не могут жить по-старому, евреи — не хотят!» Вот тут и появился Моисей! Для начала, чтобы завоевать симпатии соотечественников, «замочил» египтянина. Потом сбежал на Синай, где долгое время жил в шалаше, как Ульянов в Разливе, когда писал «Первоапрельские тезисы».
И вот однажды сидел Моисей у подножия будущей горы имени его памяти, обдумывал свои тезисы тоже, горюя о судьбе израильтян-соотечественников, для которых уже в то время физические работы были равносильны рабству. И вдруг загорелся куст!
Позже человечество назовет этот куст неопалимой купиной. После того как он сгорел, наутро снова ожил. И до сих пор цел. Так мне сказал один монах, очевидец событий времен Моисея. Вокруг этого куста в шестом веке был построен первый в мире православный монастырь святой Екатерины. Горы окружили со всех сторон этот монастырь, и небо между их вершинами голубым нимбом высвечивает его неприступные стены. В монастыре две достопримечательности, ради которых идут в него паломники христианских церквей. Первая — куст неопалимой купины. Тот самый, что загорелся еще при Моисее. Правда, сам куст увидеть нельзя. Только дырку в полу, под которой он растет, цветет и, естественно, пахнет. Но народ со всех уголков мировых едет на эту святую дырку посмотреть, и щупает ее руками, и заглядывает в нее. А там колодезная тьма и подвальные запахи. Но в истории так много народа туда заглядывало, что уже не имеет значения, есть там куст или нет. Дырка намолена, и к ней обращаются как к иконе и просят у нее здоровья, счастья и хорошие проценты в банке. А вторая достопримечательность — Охранная грамота, выданная монастырю самим пророком ислама Мухаммедом. Она висит у входа в монастырь в рамке. И вызывает необычайное уважение мусульман и негодование русских туристов, которые возмущаются, что Моисей писал какими-то клинышками, прочитать невозможно. Не мог сразу по-русски, написать, нормально!
Но все это будет позже. А тогда Моисей из горящего куста услышал голос самого Всевышнего.
"Иди немедленно в Египет и уводи оттуда своих соплеменников из рабства. Скажи им, это я, их Господь, приказываю. И будут они избранным мною народом, если отрекутся от поклонения золотому тельцу и будут верить только мне одному, и будут этой вере учить другие народы! Понял, учить другие народы вере в одного Бога.
И тогда я покажу им их Землю обетованную. Очень хорошая земля! Поверь, — сказал Всевышний. — Плодородная! Полна ископаемыми! Воткнешь в нее палку — уже через год будут сыпаться помидоры, апельсины, лимоны или бананы — у кого что!
И чтобы соплеменники тебе поверили, я, во-первых, разверзну тебе твои уста — нельзя с таким косноязычием в большую политику соваться. А еще покажу тебе разные фокусы. Запомни, ни одному пророку ни один народ не поверит, если тот не умеет показывать фокусы.
Вот жезл у тебя, видишь. Ударь о пол и скажи: «Господи, дай мне воды, еды и преврати озеро в кровь. Все сделаю. Понимаешь? Будешь меня слушаться, быстро тебя как пророка раскручу!»
Короче, сотворил Господь из Моисея этакого Копперфильда. Но на фараона этот пиар не подействовал.
