— Эстела, а помнишь ли ты юношу из тех снов?
— Снова это странное имя! Да, в них был юноша. Он был прекрасен — прекрасен, высок и строен, как горная сосна. Он часто снится мне. — Она резко повернулась к нему. Длинные стройные ноги сверкнули белизной. — Так что же тот юноша?
— Он ждет тебя! Время возвращаться.
— Возвращаться! Нельзя вернуться в сон!
— Я могу провести тебя туда.
— Что за кощунство! Разве ты жрец, которому позволено искусство магии? И почему священная куртизанка должна следовать в царство сна?
— В этом нет магии. Утрата разрывает сердце юноши. Я проведу тебя к нему.
Она колебалась, глаза отражали сомнение. Затем ответила:
— Возможно, ты смог бы; но почему же я должна оставить мою жизнь славы и почета и пойти с тобой в холодное ничто царства снов?
Он мягко ответил:
— А что говорит твое сердце, Эстела?
Она глядела на него широко раскрытыми глазами и, казалось, была готова расплакаться. Затем она упала на ложе, повернувшись к нему спиной. Приглушенный подушкой голос ответил:
— Покинь меня, старец. Тот юноша жив лишь в моих снах. И в них я буду искать его.
Она не ответила на его дальнейшие увещевания. Вскоре он оставил эти попытки и ушел с тяжестью на сердце.
* * *
Когда он вернулся, Говард схватил его за руки и нетерпеливо спросил:
— Ну, профессор? Что? Вы нашли ее?
Фрост устало плюхнулся в кресло.
— Да, я нашел ее.
— С ней все в порядке? Почему она не вернулась с вами?
— Она в полном порядке, но уговорить ее вернуться я не смог.
Говард выглядел, как после пощечины.
— Разве вы не сказали ей, что я жду ее возвращения?
— Сказал, но она мне не поверила.
— Не поверила — вам?
— Дело в том, что она забыла о многом в нашей здешней жизни, Говард. Она считает, что ты ей просто снился.
— Но это невозможно!
Фрост выглядел еще более усталым, чем раньше.
— Не пора ли перестать использовать этот термин, сынок?
Вместо ответа тот сказал:
— Профессор, вы должны доставить меня к ней!
На лице Фроста отразилось сомнение.
— Вы что, не можете это сделать?
— Вероятно, смог бы, если бы ты преодолел свое неверие, но все же…
— Неверие! Я вынужден поверить. Займемся делом!
Фрост не двигался:
— Не уверен, что соглашусь. Послушайте, Говард, там, где сейчас Эстела, все по-другому. Ей там по душе, но я не уверен, что сделаю вам доброе дело, если доставлю вас к ней.
— Почему? Она что, не хочет меня видеть?
— Хочет, думаю, хочет. Я уверен, она встретит вас с радостью, но там все так по-другому…
— Плевать, что по-другому. В путь!
Фрост встал.
— Хорошо. Пусть будет по-вашему.
Он усадил Дженкинса в кресло и, глядя ему прямо в глаза, заговорил спокойно и размеренно.
Фрост помог Говарду встать и очистить одежду. Тот засмеялся и стряхнул белую дорожную пыль с ладоней.
— Неплохой кувырок, Учитель. Такое впечатление, что какой-то шутник выдернул из-под меня стул.
— Мне не нужно было вас усаживать.
— Пожалуй. — Он вытащил из-под поясного ремня большой странного вида пистолет и осмотрел его. — Повезло, что на моем бластере не сдвинулся предохранитель. А то летали бы мы с вами пылью в атмосфере. Пошли?
Фрост оглядел своего спутника. Шлем, короткая юбка воина, недлинный меч; разнообразное снаряжение закреплено на ремнях. Он сморгнул и сказал:
— Да. Да, конечно.
Когда они свернули в городские ворота, Фрост спросил:
— А вы знаете, куда идете?
— Конечно. Я иду к Свету Звезды, в ее виллу в Роще.
— И вы знаете, чего там ожидать?
— А, вы о том нашем разговоре. Я знаю местные обычаи, Учитель, и я совсем не обескуражен, уверяю вас. Свет звезды и я — мы понимаем друг друга. «С глаз долой — из сердца вон» — она из таких девушек. Но теперь, когда я вернулся из Ультима Туле, она оставит жречество, и мы тут обустроимся и заведем кучу толстых детишек.
— Ультима Туле? А мой кабинет вы помните?
— Конечно. И Роберта, и Элен, и все остальное.
— Вы это называете Ультима Туле?
— Не совсем. Я не могу объяснить это, Учитель. Я просто военный, практик. Так что объяснение я предоставлю вам, жрецам и наставникам.
Они помедлили перед домом Эстеллы.
— Зайдете, Учитель?
— Нет, думаю, нет. Мне нужно возвращаться.
— Вам виднее. — Говард хлопнул его по плечу. — Вы настоящий друг, Учитель. Первенца мы назовем в вашу честь.
— Спасибо, Говард. До свидания, и удачи вам обоим.
— Вам того же. — И он вошел в дом уверенной походкой.
Фрост медленно шел назад, к воротам. В голове теснились мириады мыслей. Казалось, преображениям и комбинациям материи, или мысли, не было конца. Марта, Роберт, Элен — а теперь Говард и Эстела. Должно быть, возможно разработать теорию, которая все это охватит.
Погруженный в размышления, он зацепился каблуком за расшатавшуюся плиту мостовой и неуклюже упал в свое глубокое кресло.
* * *
Фрост знал, что будет трудно объяснить отсутствие пяти студентов, поэтому он ничего никому не сказал. Прошел уик-энд, и только тогда их исчезновением заинтересовались всерьез. В понедельник к нему явился полицейский и задавал вопросы.
Его ответы мало что проясняли, так как Фрост благоразумно воздержался от попыток поведать истинную историю. Окружной прокурор заподозрил серьезное преступление, похищение или, возможно, групповое убийство. А то и один из этих культов любви — от профессуры всего ожидать можно!
Во вторник утром он распорядился выписать ордер на арест. Забрать профессора послали сержанта Изовски. Профессор пошел спокойно и влез в черный фургон без возражений. Ободренный его покорностью, сержант сказал:
— Послушайте проф, лучше вам сказать, где вы их спрятали. Вы же знаете, мы их все равно отыщем, дайте только время.
Профессор повернулся, посмотрел ему в глаза, улыбнулся и мягко сказал:
— Время… А, время… Да, пожалуй, их можно найти. Дело во времени!
Затем он спокойно сел в фургоне, закрыл глаза и, как необходимо, спокойно сконцентрировался.
Сержант поставил ногу на подножку, перегородив своей тушей единственную дверь, и достал свой блокнот. Закончив писать, он поднял глаза.
Профессор Фрост исчез.
* * *
Фрост собирался повидать Говарда и Эстелу. Но в ключевой момент Он невольно позволил себе вспомнить об Элен и Роберте. В результате он «приземлился» не в том мире будущего, где уже побывал дважды. Он не знал, где оказался — похоже, что на Земле, где-то и когда-то.
Местность была холмистая, покрытая лесами, как где-нибудь в южном Миссури или в Нью-Джерси. Фрост недостаточно хорошо знал ботанику, чтобы понять, знакомые вокруг него деревья или нет. Но времени изучить ситуацию у него не оказалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
