и не знаю, хочешь ли ты сам меня.
— Я боялся твоей маниакальной помешанности на ролевухе, а сейчас мы явно поменялись местами. — Моя улыбка отразилась и на ее лице, что немного сгладило острые моменты в нашей напряженной ситуации.
— Значит я тебе нравлюсь? — С надеждой в голосе переспросила Маша, приближая свои губы к моим.
— Да… — Стоило мне сказать это короткое слово, как она стиснула мою голову в объятиях, запечатывая губы поцелуем.
Ее губы были на столько нежны, что я едва не поплыл. Член моментально отозвался, твердея под попкой девушки, от чего та сразу заерзала, но не прошло и минуты, как она отстранилась, а потом и вовсе спрыгнула с меня, снова становясь как наивная школьница: опустив глаза и играя со своими длинными волосами, которые перебросила через плечо.
— Прости, но я и правда боюсь. — Еле слышно прошептала она краснее. — Мне правда будет плохо после этого?
— Не знаю, Желя у нас спец, это ее третья игра.
— Ого.
Маша тут же схватила меня за руку и потащила на кухню, где и обосновалось трио сплетниц, обсуждая нечто очень важное. Увидев нас, они мигом замолчали, удивленно хлопая глазами. А Силат так и вовсе рот открыла, явно намереваясь ляпнуть очередную глупость?
— Что? — Не поняла Маша таких взглядов.
— Обычно Бажен дольше держится. — Задумалась Таня, постукивая пальчиком по губам.
— У нас ничего не было! — Снова завелась Маша, приходя в ярость. — Я просто хотела побольше узнать, о том, как передается сила, в каких концентрациях и прочее.
— Ты совсем не хочешь его? — С неким пренебрежением спросила Желя, разочарованно глядя на меня.
— Хочу, но боюсь.
— Боишься? — Одновременно переспросили Желя с Таней.
— Вы же сами сказали, что будет плохо несколько дней.
— Ну да. — Желя устало пошла к плите, где что-то очень ароматное жарилось на сковороде. — Тебе прям всю информацию выложить?
— Желательно. — Застенчиво попросила одногруппница, снова заливаясь румянцем.
— Ладно. Садись и слушай.
Желя принялась растолковывать ей, что и как происходит у тех, чей покровитель Ярило, как бывает у других и вообще обо всем. Судя по всему, Грознега уже знала об этом, или же просто решила отвлечься. Увидев мой стояк, выпирающий из-под штанов, она не могла усидеть на месте, а так как наша кухня не отличалась размерами, то стол был небольшой, но за ним могли уместиться как раз четыре человека. Вот она и уличила момент, когда Маша отвернется и нырнула под него.
Ее миниатюрные размеры позволяли проделывать такие фокусы, но со мной это было впервые. Она была на столько взволнована, что едва не оторвала мне важнейший орган, передающий силу, пока вытягивала его из штанов. А потом мне стало уже все равно, что рассказывает Желя. Мне даже стало все равно что она готовит. Таня так старалась, что я сразу потерялся в пространстве и времени.
Не могу сказать точно, сколько Грознега так мучала меня, но Силат, которая так же слушала и истекала слюной от запаха ужина, уже успела убрать ручку из-под длинного платья, довольно облизываясь и улыбаясь. Девушка собрала последние капли и улыбнулась мне, показывая небольшую порцию, оставшуюся на языке. Я не сразу понял, что она хочет сделать, так как принялся поправляться, а то джинни уже тянулась к увядающей игрушке.
— Это пробник. — Грознега резко запрокинула голову Маши к верху и впилась в ее ротик глубоким поцелуем, передовая остатки семени.
Маша широко раскрыла глаза и попыталась сопротивляться, но быстро обмякла, трясясь всем телом. Довольная Таня отпустила ее, позволяя застонать и завалиться на стол. Никто не ожидал такого, поэтому все взгляды устремились не на постанывающую Машу, а на мою озабоченную девушку.
— Что?! — Возмутилась она в ответ. — Она бы никогда не решилась!
— Ты понимаешь, что ты наделала? — Совершенно спокойно спросила Желя, держа в руке пластиковую лопатку и угрожающе ей потрясывая.
— Да ладно вам, подарила ей пару лет молодости. — Отмахнулась она от нас, словно ничего серьезного и не произошло.
— А еще прибавку силы и изменение тела. — Добавила Желя.
— Она все равно без белья, наша джинни постаралась над этим. — Продолжила настаивать на своей невиновности девушка.
— Что это было? — Едва ворочая языком, спросила Маша, оглядывая нас затуманенным взглядом.
— Это и есть наш главный наркотик, без которого мы не можем жить. — Ехидно пояснила ей Таня, продолжая улыбаться во все тридцать два белоснежных зуба.
— Я никогда ничего подобного не пробовала. — Продолжила шептать Маша, лежа на столе. — От этого бывает зависимость и ломка?
— Зависимость определенно есть. — Перехватил я инициативу. — Конкретно эта озабоченная, не может прожить и дня без дозы.
— А то ты против. — Похабно улыбнулась Таня, демонстрируя неприличные жесты, упираясь языком в щеку.
Маша так и уснула на столе, не в силах выдержать даже такой малой крохи. Хотя, мы все трое жутко болели уже на одиннадцатом ранге, а тут уже за сорок, не удивительно, что ее так накрыло даже от маленькой части. Пришлось отнести ее в комнату и положить на диване. Хорошо хоть он теперь освободился, иначе пришлось бы тесниться. Да и Таня, получив нагоняй, помогла с постельным бельем.
— И что теперь делать будем? — Мне так хотелось есть, что не было сил разговаривать, но решение по Маше принять придется сейчас. Неизвестно сколько она проспит и что будет с ней дальше.
— Ничего. — Таня продолжала вести себя так, словно ничего и не произошло, с аппетитом уплетая стейки, запивая их домашним квасом. — Проспится, сама будет кидаться за добавкой.
— Прекрати уже. — Грознега снова вела себя как редкостная стерва. Видимо конкуренцию она не любила еще больше, чем опасность. — Мы не можем тащить еще и ее с собой.
— Теперь придется. — Вступила в разговор Желя, до этого вообще не желавшая принимать участие в обсуждении. — Однажды попробовав ту энергию, что в тебе кроется, больше не сможешь отказаться.
— И правда наркотик. — Выдохнул я, проглатывая очередной кусочек нежнейшего мяса. У меня было ощущение, что Желя обладает некоей божественной способностью, придающей ее блюдам непередаваемый вкус.
— По сути да. Ты как аккумулятор, раз получив ранг, потом будешь собирать и притягивать к себе силу, делясь ей с нами. Пока ты жив, мы будем только твоими.
— Постой! — Я аж подавился. — Это что, я уже почти бессмертный?
— Не почти. — В глазах женщины читалась радость и тоска одновременно. Такое странное сочетание бледного блеска, придававшее нашей долгожительнице облик истинного знания. — Ты уже переступил тот порог, после которого не умрешь своей смертью. Наша задача поддерживать тебя и, как суккубы, высасывать из тебя излишки, продлевая и свою
