Глава 4
Глава 4.
Канада медленно тонула, погибала. Черная масса захлестывала ее с юга, постепенно подминая под себя. Толпы беженцев длинными реками тянулись по автобанам на север. К портам, к пока еще не захваченным аэропортам.
Сотни судов ежедневно отходили от берегов некогда благословленной Америки битком набитые несчастными людьми. Сотни самолетов взлетали с перегрузом, причем багажа в них почти не было. Количество протиснувшихся в салон людей было гораздо больше запланированных мест. Пассажиры были готовы стоя пережидать долгий полет через Атлантику, лишь бы расстояние между ними и сектантами было как можно больше.
Канада огрызлась. Подрывала фугасы на мостах, уничтожала дамбы, вызывая потопы, что сметали черные волны Единства. К сожалению это почти не помогало.
Инопланетная технология Роя, хоть и не давала своим последователям множество способностей, одаривала своих носителей невероятной живучестью. И чем больше у сектанта был уровень тем большей выживаемостью он обладал. Причем она, эта живучесть, даже превосходила наши возможности.
На записях с камер наблюдения, видел, как в руках у сектанта подрывалась граната, и он, спустя некоторое время вставал. Да, у него были оторваны кисти, но уверен, восстановить их не составит труда. Достаточно вспомнить Степаныча с его ногой.
А мировое сообщество, наконец, очнулось. Все поняли, что Единство не ограничится одной страной. И начали активно готовиться. И помогать Канаде.
Часть судов и самолетов каждой из стран Европы были мобилизованы для перевозки беженцев. Правительства понимали, что чем больше людей они успеют забрать, тем меньше кандидатов в секту останется. Да, Единство пополнялось все так же насильно. Пленным силой лепили прямоугольники имплантов и через какое-то время получался ярый сторонник секты. Вне зависимости от его взглядов, которые были до установки импланта.
Поэтому все торопились. Вывезти как можно больше. Людей, ресурсов, материалов. Все что не смогли вывезти — уничтожить без шанса на восстановление.
И все чаще заходила речь о ядерной бомбардировке всего континента. Два предыдущих подрыва, совершенных недалеко от Вашингтона, не смотря на то, что показали не такую эффективность как ожидалось, тем не менее, уничтожили несколько десятков тысяч нападающих. И с такими цифрами приходилось считаться.
Споры о применении тактических ядерных боеприпасов проходили в парламенте Европы чуть ли не ежедневно. Противники говорили об уничтоженной экологии, об непонятных долгосрочных последствиях, о том, что возможно, всех попавших под влияние секты еще можно вернуть. В конце концов они невинные люди, у которых инопланетная штуковина выкрутила мозги. Вдруг найдется метод вернуть все обратно?
Сторонники бомбардировки говорили только один факт: идет война за выживание расы. Или мы или они.
И каждый из них был прав.
Поэтому решение все оттягивалось и оттягивалось.
А пока боевые корабли окружали Северную Америку, стараясь взять ее в блокаду, дабы предотвратить вторжение в другие страны.
И Мексике в этом случае, конечно, не повезло. Ее правительство понимало, что не сможет сдержать атаку и на весь мир вопило о помощи. Однако, остальные страны, опасаясь, что возможно Единство и не будет нападать на Мексику, не торопились отсылать туда военный контингент. А нападет, например, на Великобританию. А вооруженные силы ее величества в это время будут сторожить границу с США. Поэтому, Мексика, мы, тебе, конечно, сочувствуем, но, давай уж как-нибудь сама.
И эта страна опустела. Девяносто процентов населения ушло прочь, на юг. Остались только военные, да самые отмороженные жители, которые не боялись никого и ничего.
Гватемала, Никарагуа, Коста- Рика захлебывались от волны беженцев. Ведь помимо мексиканцев, не меньше половины всех, несчастных бежащих прочь от сектантов были жители бывшего США. А это миллионы человек.
В и так небогатых странах, у которых были проблемы с элементарными базовыми потребностями, возник настоящий продовольственный кризис. А вслед за ним пришли и всевозможные эпидемии, голод, многочисленные смерти. И что самое страшное — помощь им была чисто номинальная. Весь мир готовился к войне, и так просто раздавать ресурсы не желал.
Мы прилетели из Онтарио на транспортном Геркулесе неделю назад. И все эти дни я с раннего утра до поздней ночи проводил на работе.
Мир был в панике, мир был в истерике и внезапно всем понадобились учителя и импланты. Хотя, буквально пару недель назад, на наши предложения о расширении программы учительства, лишь вежливо отвечали, что они подумают и обязательно дадут ответ.
Сейчас они требовали. Сейчас они настаивали.
В течении ближайших дней, мы ждали сюда, в Москву, сразу несколько делегаций из разных частей света, прибывающих по одному единственному вопросу. Учителя и импланты.
Сегодня у нас очень важное совещание.
Президент, министр обороны, я, министр снабжения, пара десятков крупных предпринимателей. Мы сидели в небольшом зале, за круглым столом друг напротив друга и отчаянно искали пути спасения.
Самый главный вопрос — сколько отдавать требуемого, и что за это просить в замен. Учитывая срочную необходимость, мы могли просить многое.
— Нужно понимать, сколько бойцов мы можем готовить одномоментно и от этого создавать лимиты, — говорил я.- А с подготовкой как всегда проблемы. Полигоны под участки развития только закладываются. Если их строительство будет проходить такими же темпами, то первый участок заработает не раньше нового года. До этого наши бойцы будут, извините, пинать балду. Что в условиях вероятного вторжения Единства просто неприемлимо!
— И какие ваши предложения, Дмитрий Сергеевич?- президент выглядел не выспавшимся. Я понимал его нагрузку. Мне, с установленным и прокаченным имплантом было тяжело, а уже ему то и подавно.
— Предложение одно, господин президент. И вы его знаете. Сделать всех ответственных за строительство моими учениками. Во-первых, значительно вырастут их физические и аналитические способности. А во-вторых, — я зловеще и кровожадно улыбнулся, — я смогу давать им задания. И в случае невыполнения — наказывать. По всей строгости.
Петр Михайлович вновь задумался. Я бомбил его такой просьбой постоянно, но он все время находил контраргументы. Но сейчас, когда угроза существования государства стала весьма ощутима, все его доводы теряли смысл.
— Сколько у нас бойцов? Если можно с разбивкой по уровням.
— Можно, — кивнул я. Такую статистику я мог предоставить в любой момент — она была в моем импланте. — У нас один боец сорок девятого уровня, очень скоро он будет делать себе первую профессию, после чего его мощь возрастет просто многократно. Это мой телохранитель и напарник Пульников Вадим Степанович. Две тысячи бойцов с уровнями от двадцатого до тридцатого. Это люди из моей губернии. У них есть места, где можно создавать участки развития, где они
