— Ну да. Мне он не нужен…. У меня нет родственников, нет подруг, не друзей, нет парня, с кем можно было бы разговаривать. Зачем тогда мне телефон?
— Ну, ты, мать, и дремучая личность…. Теперь-то чувствуешь, что телефон нужен?
— Из-за этого парня я должна сейчас покупать на последние свои карманные деньги телефон? И, кстати, чей ты номер продиктовала?
— Свой конечно. Будешь пока по моему телефону с ним общаться, а потом мы тебе купим свой личный. Ты мне еще спасибо скажешь, что я свела тебя с этим парнем
— Спасибо. — Буркнула недовольно я. Сейчас, в это сложное для меня время, я совсем не хотела ни с кем заводить знакомства. Но разве Лильку может что-нибудь или кто-нибудь остановить? Если она вздумала себе что-то — она обязательно этого добьется.
— Саш, я за ножницами, а ты пока сортируй цветы. Сейчас будем создавать шедевр! — Вдохновленная Лилька убежала, оставив меня одну с кучей цветов.
Перебирая цветы, я невольно вспомнила своих родителей. Папа часто дарил маме цветы, по праздникам, да и так без повода. Они очень любили друг друга, и нас, с Машкой…. Правда, мы с Машей часто соревновались между собой — кого родители больше любят. Хотя, было и так очевидно — любили нас обеих одинаково. Ведь мы….
— Сегодня после десяти вечера жду тебя в своем кабинете. — От неожиданности я даже подпрыгнула на месте и обронила на пол букет белых роз.
Полностью предавшись своим воспоминаниям, я даже не заметила, как ко мне подошел Алексей. Одет он был в черный, выездной деловой костюм, с портфелем в руках и аккуратно уложенными волосами. Его мужской парфюм тут же окутал всю комнату, заглушив тем самым аромат цветов. Видимо, сейчас он куда-то собирался уезжать.
— Попробуй только не явиться. А если обо всем будешь осведомлять свою подружку, — покосился он на приближающуюся Лильку, — уволю ее ко всем чертям. — И с этими словами он оставил меня, с широко раскрытыми от удивления глазами и с отвисшей челюстью.
То, что он мне говорил прошлой ночью, все его угрозы — это правда? Что же на этот раз он придумал мне? Значит, он так и не собирается оставлять меня в покое? Ах, как мне выдержать здесь, с ним, под одной крышей, все эти мучительные пять лет?
— Что он хотел? — Подошла Лилька с ножницами в руках.
— Ничего…. — Помотала я головой. Если Лилька все узнает, он правда ее может уволить?
— Не хочешь, не говори. — Надула губки девушка. — Больно мне надо.
— Он приказал сделать аккуратные букеты, а не как в прошлый раз. — Пришлось соврать мне. — Он был крайне недоволен работой.
— Ха! В прошлый раз букеты делала Верка. Я же говорила ей тогда, что ее творчество очень схоже с обычным половым веником. А она мне еще не верила…. — Смеялась девушка.
Да, ей весело…. А мое настроение падало с каждой секундой….
Наверное, я зря тогда ушла с забегаловки. Ну, приставал бы и дальше ко мне этот старый козел, мой прежний управляющий. Я и дальше продолжала бы давать ему отпор. А что сейчас? Я как безвольная кукла, связанная по рукам и ногам. И все из-за этого контракта! Какая же я ступидо!
— Девочки, приехали наши гости. Вы убрались в гостевых комнатах? — Мы с Лилькой только-только присели отдохнуть, как к нам в комнату ворвалась Валентина Игоревна.
— Да, убрались. — Недовольно проворчала Лилька.
Еще бы, ради этих гостей, нам пришлось весь дом «вылизывать». Словно приезжали не близкие родственники хозяев, а сам президент и его министр. Мы промыли полы по всему дому (хотя это не входило в наши обязанности, полы мыли специальные уборщики, что приходили по утрам), протерли пыль отовсюду, где только можно было, выхлопали все одеяла, подушки и даже матрасы. И сейчас я просто-напросто не чувствовала своих конечностей. Новость о прибытии гостей совсем не радовал нас, теперь еще и за ними убираться….
— Что за недовольные лица?! А ну быстро улыбнулись! — Все-то ведь эта злая женщина заметит. — Вот, так-то лучше. А теперь с этими же лицами пошли в зал к хозяевам. Вера давно уже там.
— Я не сомневалась…. — Огрызнулась Лилька.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И мы вдвоем, как два цирковых песика, с натянутыми улыбками на лицах, пошли обслуживать гостей.
В большом зале восседала наша хозяйка, а рядом с ней расположился немного полноватый мужчина, лет шестидесяти, с большой лысиной на голове, и темноволосая девушка, лет тридцати пяти, с большими раскрытыми буферами. Да, наверняка Станислав Николаевич влюбился в эту девушку с первого взгляда….
Чуть подальше сидела молодая, белокурая девица с… Веркой? Но почему прислуга сидела рядом с дочерью Станислава Николаевича?
— Не удивляйся, — шепнула Лилька, — они подруги. Когда приезжает Анастасия, они всегда так сидят, сплетничают, рассказывают друг другу свои последние новости.
— Это что получается, теперь мы и Верку должны обслуживать?
— Получается так. Привыкай….
— Ммм, а это кто у нас такая? — Вдруг встал мужчина со своего места и направился прямо ко мне. — Золотце, как тебя зовут?
— Где золотце? — Я стала оборачиваться по сторонам. — Я не вижу здесь никакое золотце….
— Хм, а ты дерзка…. На язычок…. Укоротить бы. — Улыбнулся мужчина самой противной улыбкой. — Возьми, может, теперь так ты станешь немного приветливей. — Он вытащил крупную купюру денег и засунул мне под нагрудный вырез платья.
Я не стала вытаскивать эту купюру, так как он этого и ожидал, когда я перед ним залезу в свой бюстгальтер.
— Ах, ты вертихвостка! Пошла вон отсюда, мерзавка! Чтобы я тебя сегодня не видела среди гостей! –
Посыпался град оскорблений в мой адрес от нашей многоуважаемой Светланы Викторовны. — Станислав, не обращай внимания на эту чертовку. Она новенькая, пришла прямо с улицы. Не понимаю, зачем мой муж взял ее на работу? Все же были против….
— С улицы говоришь? — Теперь на меня смотрели все пять пар глаз, с взглядом полным отвращения.
— Ты еще здесь!? — Я до сих пор молча стояла и наблюдала за всем этим. Я не понимала, как так можно оскорблять живого человека? Ведь я такой же человек, как и все. У меня есть душа, у меня есть сердце.
Пусть я бедная сирота, без статуса, без богатства, но это не дает другим права так меня оскорблять.
— Сашка, иди лучше. — Шепнула мне Лилька. — Вспомни про свой контракт.
И мне ничего не оставалось, как развернуться и молча выйти из комнаты. Напоследок услышав еще кучу оскорблений в свой адрес.
— Не понимаю, куда смотрели ее родители. Вырастили такую потаскушку. — Возмущалась женщина.
— Говорят, она бездомная, воспитанница детского приюта.
— Даже так? А где ее родители?
— Не знаю. И мне незачем это знать. Главное, чтобы она хорошо выполняла свои обязанности и знала свое место.
— Ох, зря вы ее приняли в свой дом. А если она что-нибудь украдет из вашего дома и сбежит? Все выходцы из детских домов воруют. Это у них заложено в крови.
— Не знай — не знай…. Посмотрим на ее поведение. Верка, внимательно следи за этой особой.
— Хорошо, Светлана Викторовна.
— Саш, ну как ты? — Забежала на кухню Лилька.
— Уже лучше. — Сухо улыбнулась я.
Я уже как полчаса сидела на кухне и успокаивалась мятным чаем, специально приготовленным Наташкой, главным поваром этого дома. Я все-таки не выдержала и расплакалась, после всего сказанного хозяевами. Столько обидных оскорблений про себя я еще ни разу не слышала. Я бы выдержала эти оскорбления, выслушала бы все, что обо мне говорят. Но когда разговор заходит о моих родителях….
— Александра, да не слушай ты их. Они совсем не достойны твоих слез. — Успокаивала меня Наташа. — Еще плакать из-за каких-то бесчувственных глупцов…. Да у тебя сердце будет больше, чем у них вместе взятые. Богатые, они такие…. Всегда будут ставить нас, нуждающихся, ниже себя и с каждый день напоминать нам о нашем низшем статусе. Ты, девочка, здесь новенькая, всего-то не знаешь. Теперь тебе нужно быть как можно терпеливее. Ведь работа прислуг она такая: мы подчиняемся хозяевам, выполняем все их грязные поручения, терпеливо слушаем оскорбления, и мы не имеем права говорить поперек их словам. Они всегда будут правы. И чем раньше ты это поймешь — тем легче тебе будет здесь работать. Не вольешься в эту атмосферу — лучше сразу уходи из этого дурдома.
