К удивлению Коулта, несмотря на то, что Арена-Роха существовал довольно долго, его жители придавали очень мало значения внешнему благоустройству. Единственным каменным зданием был банк, даже церковь и колокольня были бревенчатыми.
Его согласие стать помощником шерифа не вызывало удивления, по-видимому, эта новость уже облетела весь город. Пока он прогуливался по городским улицам, лавочники отрывались от своих занятий, чтобы представиться и предложить свои услуги.
К тому времени, когда Коулт добрался до своей гостиницы, он уже смело мог считать, что пожал руки большинству жителей Арена-Роха.
Резкий звон колокола привлек его внимание. Он увидел, как где-то на самом краю города Кэсси Брейден дергает за веревку колокола перед дверьми небольшого домика и как ребятишки гурьбой устремляются в ту сторону.
Из любопытства он побрел в самый конец улицы, чтобы проверить свою догадку.
На дверях домика висела вывеска с надписью «Школа». Заглянув в единственное окно домика, Коулт увидел комнату, в которой рядами стояли парты.
Одну из стен занимал кирпичный камин, а противоположную стену – отнюдь не пустовавшие книжные полки.
Коулт даже поразился увиденному им количеству книг. По всей видимости, кто-то проявил немалую заботу, чтобы городской детворе было, откуда почерпнуть самые разносторонние знания. Кэсси стояла возле доски. Как только она вытянула руку, чтобы написать уравнение, ее блузка натянулась на груди. У Коулта разыгралось воображение, он охотно позволил бы ей снова сделать ему перевязку, только на этот раз он сам рвал бы сорочку на бинты.
Маленький Пити сидел в переднем ряду, откуда было видно лучше всего, в том числе ее обворожительная, обтянутая брюками попка.
Налюбовавшись Кэсси и ее учениками, Коулт возвратился в гостиницу, дивясь тому, что он позволил уговорить себя стать помощником шерифа в этом сонном городишке.
Ладно, здесь он попался, но в одном он ни капельки не сомневался, распространившийся по городу другой слух был совершенной напраслиной. Скорее ад промерзнет до основания, чем он женится на Кэсси Брейден.
Когда Коулт проснулся, уже стемнело. Он вышел на балкон, даже не представляя, сколько сейчас времени. Из располагавшегося неподалеку салуна «Альгамбра» доносились звуки музыки и мужские голоса. Очевидно, ковбои начали съезжаться в город.
Пока Коулт стоял, наслаждаясь вечерней прохладой, внизу послышался сердитый голос, который, несомненно, принадлежал Кэсси Брейден.
Кого же она так ругала?
– Ты всех нас поставил в дурацкое положение, выставил на посмешище всю нашу семью. Кроме себя, ты больше ни о ком не думаешь? Как ты полагаешь, сохранит ли отец всеобщее уважение, если его сын большую часть времени, нагрузившись виски, бесцельно шатается по городу?
– Но все любят его, и Кэти, и тебя. Они смеются только надо мной одним.
– Что-то я не видала, чтобы Коулт Фрейзер смеялся над тобой. Эта дурацкая выходка, которую ты выкинул сегодня, могла закончиться для него увечьем или даже гибелью. Человек еще не оправился от раны! Тебе повезло, что он не пристрелил тебя на месте. Если тебя не заботит своя судьба, то подумай хотя бы о тех, кому она небезразлична.
Она повернулась кругом и направилась в сторону школы, дорожная пыль клубочками вздымалась под ее быстрыми шагами.
«Напрасные увещевания, Кэсси Брейден», – подумал про себя Коулт, когда увидел, как Джефф Брейден, перейдя улицу, вошел в «Альгамбру».
Но втайне Коулт обрадовался, что он ошибся насчет Кэсси Брейден. Она была не причастна к выходке своего брата.
Более того, она заботилась о ребятишках своего городка, по мере своих сил обучая их. Итак, она вовсе не была безответственной, как он считал ее сначала.
Девушки-двойняшки Брейден были прелестны обе, но именно Кэсси, столь же хорошенькая, как и Кэти, приводила его в восхищение.
Перспектива провести здесь целую неделю снова представилась ему не такой уж безотрадной.
Он взглянул вдоль улицы и заметил ярко светящийся огонек в окне школы. Зачем Кэсси вернулась туда в столь поздний час?
Он решил прогуляться, а заодно все выяснить.
Глава 4
Кончив подметать пол, Кэсси оглядела классную комнату. Всякий раз, когда она входила сюда, она вспоминала о Теде. Расставленные по полкам книги, стоявший на ее столе глобус, словарь на конторке в углу – все это было приобретено на его собственные деньги.
Ее взгляд задержался на его послании, которое он написал в верхнем углу доски – она упорно не стирала эти строчки в ожидании его возвращения.
«Прощай, я буду думать, и скучать по тебе. Как только закончится война, я сразу вернусь назад.
Мистер Макбрайд».
«Тед, ты обещал вернуться. Ты должен остаться в живых».
Кэсси невидяще уставилась в окно: она вспоминала об их встречах, начавшихся пять лет назад, о том дне, когда она поцеловала Теда на прощание, и у нее сильно защемило сердце. Тед Макбрайд отправлялся на войну. Он был так красив – с загорелым лицом, светлыми волосами, в синей военной форме. Она думала, что сердце у нее разорвется от боли. Он держал ее за руку, в то время как майор превозносил его сверх меры, а затем пожелал, чтобы любимый учитель Арена-Роха вернулся домой целым и невредимым.
Часы, висевшие на стене, начали бить и своим боем вывели ее из задумчивости. Кэсси с удивлением обнаружила, что уже восемь часов. Она задула лампу, шагнула за порог школы, как вдруг неожиданно натолкнулась на входившего в школу человека. Столкновение оказалось настолько внезапным, что она отшатнулась назад и ударилась головой о дверь.
Хватая воздух ртом, она сползла по двери вниз. Перед глазами все кружилось в каком-то калейдоскопе красок и огней.
– Вы в порядке, мисс Брейден?
Она улыбнулась в ответ на чей-то участливый, приятного, бархатного, тембра голос.
– В меня никогда не попадала молния. Я даже не предполагала, что началась гроза.
– Мисс Брейден, я думаю, что надо позвать врача, – тревожно произнес мужской голос.
Впрочем, голос подозрительно напоминал голос Коулта Фрейзера, пока ее сознание блуждало между смутным подозрением и блаженной слабостью.
Сильные мужские руки подхватили и понесли ее, – ощущение показалось ей чудесным. Она уютно прижалась к твердой груди, приятный дразнящий запах мужчины и мыла для бритья будоражил ее спутанные чувства. Она шевельнулась, и, к ее радости, сильные руки обхватили ее еще крепче.
Она невольно застонала, когда эти руки опустили ее на что-то твердое и совсем безучастное, – это было кресло, и будто издалека донесся голос: «Доктор, сюда!»
Черные ресницы Кэсси трепетно вздрагивали. Наконец она сделала усилие и приоткрыла глаза. В них ворвался стремительный поток света, который затем превратился в два светящихся коричневых круга. Оцепенев, она смотрела перед собой, пока в центре каждого круга не возникло более темное пятно, густого темно-коричневого оттенка. Они напоминали виденные ею раньше глаза жеребенка.
Кэсси поморгала несколько раз, пока в глазах у нее окончательно не прояснилось. Сосредоточив взгляд на человеке, который склонился над ней, она увидела строгое мужественное лицо с широким лбом и выступающим вперед подбородком – характерным признаком воли и решительности.
Очевидно, когда-то у него был сломан нос, о чем свидетельствовал небольшой изгиб на переносице. Веселые морщинки прятались в углах его глаз. Как она раньше не замечала этого?
Когда вместо выражения тревоги на его лице появилась улыбка, она перевела взгляд на его губы, побуждавшие на таком близком расстоянии к чему-то волнующему и чувственному. Слегка откашлявшись, Кэсси дотронулась дрожащей рукой до своей головы.
– Что со мной случилось?
– Учительница, боюсь, вы ударились о свой колокол. – По его губам скользнула застенчивая улыбка, которая пробила еще одну брешь в ее обороне.
– Держу пари, что вы сами мастер бить в колокол, – пробормотала она. – Как это вы, мистер Фрейзер, наловчились сбивать с ног членов моей семьи?
Он усмехнулся и едва приоткрыл рот, как, к глубокому облегчению Кэсси, в дверях появился доктор Уильямс.
Врач нагнулся над ней и с озабоченным выражением на лице спросил:
– Как ты себя чувствуешь, Кэсси?
– Сейчас лучше, доктор Уильямс. Разве только немного болит голова.
Она попыталась выпрямиться в кресле, и крепкие руки Коулта помогли ей сесть поудобнее. Доктор Уильямс посмотрел ее глаза и проверил рефлексы.
– Ничего страшного, моя дорогая. Но, возможно, легкое сотрясение. – Он достал две пилюли. – Вот это должно облегчить твою боль.
Коулт подал Кэсси стакан воды, и она проглотила обе таблетки.
Врач защелкнул свой саквояж и похлопал ее по плечу.
– Кэсси, завтра я взгляну на тебя. – Он повернулся к Коулту. – Меня ждут в соседнем доме, там женщина мучается в родах, и я должен поспешить. Мой экипаж здесь, на улице. Вы не довезете осторожно Кэсси до дому?
