* * *
Воистину, в Длинночь исполняются все мечты. Вчера я и подумать не могла, что услышу в Давенроке оперную арию и встречу такого мужчину. Я лежала на плече Филиппа и все откладывала и откладывала тот миг, когда придется перевернуть последнюю страницу длинночной сказки.
— Ты давно в Давенроке? — спросил Филипп, прижав меня покрепче.
— Не очень. — Я не хотела раскрывать сведений, по которым меня можно найти. — А ты… м… давно промышляешь в этим местах?
Я услышала смешок.
— Госпожа Незнакомка, не только у тебя есть тайны, и подозреваю, что твои тайны глубже моих. Представить не могу, что могло привести юную прелестную девушку, которая разбирается в искусствах, в глухой горный городок, но ты ведь мне не расскажешь? Ни за что не поверю, что в более приятной местности для тебя не нашлось работы.
Как он ловко перевел разговор. Но я не желала раскрывать всё сразу.
— Ты несколько поторопился назвать меня юной прелестной девушкой, — я приподнялась на локте.
— Неужели?
Стоит ли пугать кавалера точным возрастом? Но притворяться малоопытной прелестницей мне совершенно не хотелось.
— Мне тридцать лет. Не страшит такая цифра?
— Ничуть, — хмыкнул Филипп и вернул меня к себе на плечо. — Мне на два года больше. И все же, не расскажешь, что привело в Давенрок молодую прелестную женщину?
Я хихикнула от того, как быстро он перекроил комплимент.
— Мне пришлось уволиться с последнего места без рекомендаций. — Его рука на моей талии напряглась. — Такой выбор у молодых женщин случается чаще, чем можно было бы представить. — Филипп тихо рыкнул, и я поспешила продолжить. — Я не хочу ворошить прошлое, поверь мне. Я могла бы найти какую-нибудь невероятно скучную работу через знакомства, но поняла, что мне хочется чего-нибудь необычного. Жизнь в городке среди гор — само по себе приключение.
— Ты хочешь надолго задержаться в Давенроке?
— Не знаю. Возможно, до осени. Летом здесь должно быть невероятно красиво. Я права?
— В чем? Ах, да, конечно. Летом очень красиво в горах.
Я засмеялась.
— Ты, наверное, и не обращаешь внимания на пейзажи по сторонам, когда видишь их в сотый раз.
— Увы, красота тоже приедается. — И неожиданно спросил: — Ты придешь через неделю?
Вопрос застал меня врасплох. Я задумалась. Хоть дверь флигеля была сбоку, мне бы не хотелось выходить в женском наряде, пока Сантры не легли спать. Если меня заметят, ничего страшного не произойдет — к парню приходила подружка, это случается, но расспросов мне-Леону не хотелось бы.
— Может быть… Но мне не удастся сбежать из дома рано, обычно до позднего вечера нужны мои услуги. Может, около полуночи, не раньше одиннадцати вечера точно.
— Я тоже буду свободен только поздним вечером, возможно, к полуночи.
Филипп довел меня до главной улицы, где горели фонари. Несмотря на удаленность Давенрока и небольшой размер, здесь явно был маг, который заряжал осветительные кристаллы.
Я попросила молодого человека вернуться, и когда побежала по улице, несколько раз оглянулась, всматриваясь в тени. Очень не хотелось, чтобы он начал выяснять, куда делась молодая женщина, живущая во флигеле при особняке королевского надзорника.
Глава 5
Неделя пролетела как пущенный мальчишкой снежок. Я боялась, что мы снова поедем в дальний гарнизон и заночуем там как раз в тот вечер, когда у меня назначено свидание, но с другой стороны, я хотела этого, чтобы мне не пришлось решать, видеться ли снова с моим нечаянным кавалером или нет.
Пока продолжалось волшебство Длинночи, и мне не хотелось расставаться с мужчиной моей мечты, я с легкостью согласилась на следующую встречу. Но сейчас меня обуревали сомнения. Кто я для него? Тайная любовница, временное развлечение? Я никогда не опускалась до этой роли. Стоит ли начинать?
Но мы никуда не уехали, и в этот вечер я снова сидела за ужином у Сантров. Я так глубоко задумалась, что не сразу распознала настроение начальства. Господин Сантр был не в духе уже с утра, поскольку сообщили, что пойдет большая партия контрабанды, но перехватить ее не удавалось. К вечеру его раздражение достигло пика, и теперь все домашние получили свою долю гнева:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Дорогая, боюсь, нам придется поискать учителя хороших манер для мальчиков. Не уверен, что удастся найти его в такой глуши, но у тебя, как мне кажется, не хватает сил на занятия.
Он посмотрел на жену таким взглядом, что стало очевидно — за заботливыми словами скрываются обвинения. Госпожа Сантр поджала губы и уставилась в тарелку.
— Оливия, — продолжал дядюшка. — Тебе следует поучиться лучше владеть своим лицом. Если ты не в состоянии совладать с собой и скрывать нервические настроения, тебе нужно больше отдыхать. Да, пожалуй, отныне ты станешь отправляться в свою комнату в девять вечера. — Оливия опустила глаза, а ее дядя повернулся ко мне. Он хмурил лоб в попытках найти повод меня отругать, и, наконец, нашел. — Я думаю, вы что-то просмотрели в тех бумагах, которые я давал вам на днях. Мы обязаны перехватить этого… как его… Пита! Вы не справились с поручением!
Интересно, почему перехватить должны таможенники с надзорником, а с поручением не справился Леон, скромный помощник и делопроизводитель?
— Господин Сантр, если вы хотите, чтоб я сделал верные выводы, насколько это возможно, мне нужны все сведения, все абсолютно.
— Хорошо, — хлопнул дядюшка ладонью по столу. — Завтра вам доставят всё в кабинет в мэрии. И только попробуйте не дать мне верные результаты!
То есть, делопроизводитель, по сути, секретарь должен выполнить работу, с которой специальный отдел при короле не всегда справляется. Великолепно. Замечательно. Интересно, если он меня уволит, даст ли гольденов хотя бы на проезд?
В мрачном настроении я вернулась во флигель. Идея идти на встречу с неизвестным мужчиной, для которого я — неизвестно что, казалась все хуже. Все, что случилось в Длинночи, должно остаться в Длинночи.
Я достала одолженный в книжной лавке томик, засиделась за ним допоздна и в четверть первого, ополоснувшись в небольшой сидячей ванной, влезла в простую длинную ночную сорочку и закуталась в одеяло. Меня очень быстро сморил сон.
Снилась мне ведьма-странница, которая с самым рассерженным видом грозила мне пальцем. Будто наяву я услышала ее скрипучий голос:
— Я тебе что говорила? Дрянная девчонка! Прокляну!
Меня будто подбросило на кровати. Я зажгла кристалл-светляк и глянула на карманные часы, которые держала ночью на прикроватной тумбочке. Без четверти час. Лицо ведьмы стояло перед глазами.
Где сон, где явь? Может быть, я просто хочу найти повод увидеться с Филиппом еще раз?
Я неосознанно потерла запястье. Оно… заныло? То самое, за которое схватилась ведьма полжизни назад? Что это — моё подспудное желание нарушить все свои принципы и растоптать здравый смысл, явившись в номер семь? Или колдовство странниц, тайн которых никому за пределами их ордена неизвестно?
Запястье заболело еще больше, и кожа будто покраснела на том месте, где когда-то впивался большой палец дамы в черном.
Я вылезла из-под одеяла и направилась к сундуку, где хранила женские штучки и маску. Боль тут же пропала, словно и не было.
Час пополуночи остался далеко позади, когда я постучала в номер семь. Внутри загрохотали шаги, и дверь тут же распахнулась. Филипп протянул мне руку, и я вошла внутрь. Я отметила, что горит камин, но кристалл-светляк погашен. Что ж, по крайней мере, он способен прислушаться и принять во внимание желания дамы.
— Ты пришла. Ты все-таки пришла, — хрипло проговорил мужчина, замерев с моей рукой в своих ладонях. Но спохватившись, он помог мне избавиться от плаща и сапог.
Усадив меня на кровать, он снял с каминной решетки невесть как пристроенную там жестяную кружку, перелил ее содержимое в глиняную и подал мне:
— Здесь горячий взвар. Сегодня холодно. Я не знаю, далеко ли тебе пришлось идти. Кажется, в Давенроке неопасно, но может быть, ты захочешь, чтоб я тебя встречал и провожал?
