– Что собираешься делать, когда закончится контракт?
– Право, не знаю. Возможно, останусь здесь на какое-то время и побуду Великим Мудрым Старцем. Не слишком долго. Пока этот мир не станет слишком комфортным для меня.
– Хм-м… Рем, как известно, не один год строился.
– Потому что в ТОМ строительстве я не участвовал!
Толпа колонистов на расстоянии почтительно разглядывала Кин. Никакой генной инженерии, никаких регенерирующих чанов. Нет сейчас и не будет в ближайшую тысячу лет представительства Компании. Но они вызвались добровольцами. Вряд ли хоть один из десятка этих юнцов доживет до сотни лет.
Но зато у них будет то бессмертие, которое даровано обыкновенным людям: дети, наследники их генетического материала. Слишком мало теперь рождается ребятишек, даже на Земле. Но гены этих колонистов выживут, а условия нового мира, его новое солнце и новая луна совершат над человеческими генами собственную уникальную хирургию. Через тысячу лет здешние люди будут другими. По-прежнему людьми, но достаточно ДРУГИМИ, как и предусмотрено Планом.
– Здесь мы расстанемся, – сказала Кин Бьорну, открывая свой кошель на поясе. – Это паспорт планеты, это акт передачи во владение. И гарантия качества на пять тысяч лет.
Он кивнул и небрежно сунул документы в карман рубахи.
– Скажи-ка, Бьорн, вы уже выбрали название?
– Королевство! Принято квалифицированным большинством голосов.
– А знаешь, мне нравится. Простенько и со вкусом. Ну что же, – вздохнула Кин, – возможно, я когда-нибудь сюда вернусь… Взглянуть, как вы живете в Королевстве, мистер Чен!
На поляну опустился еще один глайдер. Не дешевое одноразовое изделие для пионеров, а скоростной транспортник Компании в зализанной броне. Люк отворился перед ней, и робот услужливо спустил для нее лесенку.
– Когда ты в последний раз была на продлении?
Кин, уже шагнувшая в салон глайдера, удивленно обернулась к Бьорну.
– Восемь лет назад, по-моему. А что?
– Кажется, Компания вляпалась в неприятности, – сообщил он, понизив голос, чтобы никто из колонистов не слышал. – Ты не думаешь, что наши дни сочтены?
– Какие еще неприят…
Зарегистрировав присутствие пассажира на борту, робот отсчитал пять секунд, задраил люк и включил автопилот. Глайдер воспарил и резко рванулся вперед и вверх. Бьорн не сводил с него глаз, пока машина не поднялась достаточно высоко, чтобы заработала мощная воздушно-реактивная тяга. Тогда он вздохнул, окинул взглядом внушительную толпу своих подопечных и поднес к губам мегафон.
Толпа колонистов превратилась в пятнышко, в точку и совсем затерялась в зелени джунглей. Кин машинально опустилась на сиденье. Компания, как она хорошо знала, контролирует по меньшей мере шестьдесят процентов бесконечности. Какие могут быть неприятности?…
Глайдер догнал и перегнал солнце, которое вынуждено было попятиться за горизонт, и приземлился на крошечном песчаном островке, очень белом в лунном свете; его омывало темное фосфоресцирующее море.
Звездное небо рассекала черная Линия. У ее основания Кин увидела пассажирскую капсулу, а рядом с ней – человека.
– Джоэл! Это ты?
Он улыбнулся своей неандертальской улыбкой.
– Привет!
– Я думала, ты отправился на Шифрадор мастером сектора!
– Мне предлагали, – пожал он плечами, – но я отказался. Залезай в капсулу, Кин. Эй, робот!
– Да, сэр?
– Глайдер возьмешь на буксир.
– Будет сделано, сэр!
– И никаких мне больше сэров, понял?
Они сели в кабину управления, Джоэл щелкнул тумблером, и Линия гипнотически поплыла вниз, а капсула пошла вверх.
– Теперь я здешний Наблюдатель, – небрежно сообщил он.
– Джоэл?! Скажи, что это неправда! – Кин на секунду показалось, что у Вселенной покачнулись устои и провалилось в бездну дно.
– Но это правда. И между нами говоря… я предвкушаю, если можно так выразиться, свое новое назначение.
– Нет, я не могу представить…
… Тебя, хотелось ей сказать, Джоэл, когда ты будешь покоиться в камере глубокой заморозки, смонтированной на тайном спутнике наблюдения, который наматывает века, века и века, вращаясь вокруг этого нового мира на очень высокой и очень стабильной орбите… Но Кин могла представить себе такую картинку, и это было хуже всего.
Она знала, что роботы-манипуляторы, ощетинившись иглами заряженных для срочного пробуждения инъекторов, вечно парят над энергетическими точками бездыханного тела, чья кожа теперь белее снега и тверже льда. В то время как другие роботы, машины-наблюдатели, безотрывно сканируют вращающуюся под ними планету, тщательно выискивая признаки стратегически важных периодов развития цивилизации. Расщепление атома. Термоядерная реакция. Безвоздушный полет. Импульсный расход гигантского количества энергии.
Некоторые миры своей главной стратегической целью избирали покорение космоса, стремясь как можно скорее добиться межзвездного признания. Эта стратегия никогда не оправдывала себя. Даже суборбитальные летательные аппараты невозможны без огромной, возводившейся веками технологической пирамиды, чью верхушку они собой представляют, однако в фундаменте этого древнего сооружения всегда лежат такие краеугольные камни, как агротехника и производство продуктов питания. Бесполезно тратить энергию и ресурсы на то, чтобы вытолкнуть в дальний космос человечество, у которого элементарно не хватает еды.
Молчание затянулось. Наконец Джоэл протянул руку к панели буфетчика и набрал код. Из стены сразу выдвинулся подвесной столик, накрытый на двоих. Взглянув на изумленную Кин, он расплылся в довольной улыбке. Странною игрою случая в нем сошлись воедино все гены его родителей, унаследованные от палеолитических предков. Поэтому Джоэлу приходилось очень часто улыбаться, дабы не пугать неандертальской физиономией слабонервных и маленьких детей. Улыбка у него была чудесная – как заря человечества.
Кин внимательно изучила все, что стояло на столе.
– Да, – сказала она задумчиво. – Это мне что-то ужасно напоминает. Но что? Никак не припомню. Это было… по-моему, сто тридцать лет назад? Мы с тобой тогда поженились, верно? На Тайневальде, там еще такая странная религия… да-да, Икар Вознесенный! О черт, – неожиданно смутилась она, – прости, я должна была сразу догадаться. А ты помнишь даже наше свадебное меню… Как это романтично.
– Если честно, мне пришлось освежить память, заглянув в свой старый дневник, – снова улыбнулся он, разливая пенящееся вино. – Кажется, ты была моей пятой половиной? И почему я не позаботился это записать?
– Всего лишь третьей. А вот ты был у меня пятым мужем!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
