— Нет, — покачала Инна головой, сжимая пакет в руках. — Чай будешь?
— Я бы что-нибудь схомячила, — протянула я, стаскивая пуховик.
— А что, твой кавалер не предложил тебе завтрак? — бросила Инна. Отошла к кухонной зоне и поставила пакет на стол.
— Ну вообще-то, — расстегивая сапог, я оперлась ладонью о стену. — Он оплачивал лишь ужин, если ты забыла. — Стянула и принялась за второй.
А когда с обувью было покончено, прошла к столу и, усевшись, достала мармеладки. Открыв пакетик, с наслаждением сунула в рот сразу несколько медвежат.
— М-м-м, — не удержавшись, застонала с наслаждением.
Инна, налив в чайник воды, поставила его на базу и, обернувшись, хмыкнула:
— Миронова, хватит жрать всякую хрень!
— Это не хрень, это мармеладки, — пробормотала с набитым ртом.
Подруга только сокрушенно покачала головой. Оперевшись пятой точкой о столешницу, сложила руки на груди:
— Ну, рассказывай.
— Что рассказывать? — прожевав, спросила я.
— Не строй из себя дуру, Лина! — повысила голос Инна. — Как всё прошло?
— Нормально… — я было снова потянулась к мармеладу, но Инка меня опередила. Схватила его и убрала за спину.
— В холодильнике есть творог, тебе нужно есть полезную еду, а не вот это всё, — нравоучительно выдала она.
Я вздохнула. Мало того, что Инна была вегетарианкой, и в холодильнике ни кусочка мяса не найдешь, так ещё и к сладкому относилась скептически. Фитоняша, чтоб её. Могла бы что получше придумать, чем отправить меня в магазин за сладким. Жучка.
— Нормально, и-и-и… — вскинула брови.
— Инн, это он, — нехотя выдавила.
Говорить о Громове мне не хотелось, но знала, что Инка все равно выжмет из меня всё до последней капли. Поэтому лучше не сопротивляться и рассказать по-хорошему.
— Он?
— Этот мужчина — Олег Громов. Именно он был в клинике. Вчера я ужинала с ним.
— Вот дела! — охнула подруга. — Так как всё прошло?
— С переменным успехом, — выдавила улыбку. — С ним я поужинала, деньги заработала. Надеюсь, больше мы не увидимся.
— А ночевала где?
— У него, — и предвосхищая дальнейшие расспросы, тут же добавила: — Поздно было, и он предложил переночевать в его доме.
— В спальне.
— В гостевой! — соврала и глазом не моргнула.
— В гостевой, — кивнула она, прищурившись. Посмотрела подозрительно. Поправила упавший с плеча халат.
— А вот ты, я смотрю, времени зря не теряла, — заулыбалась я в попытке перевести тему. — У тебя с ним что-то серьезное?
— Вряд ли, — легкомысленно махнула рукой подруга и отвернулась.
Я поняла, что говорить о своём ухажере Инна тоже не желает, и настаивать не стала. В конце концов, мне действительно было всё равно. Осуждать её я не собиралась, кем бы этот мужчина ни был. Уж мне ли осуждать… Я грустно усмехнулась и, поднявшись из-за стола, подошла к шкафу, в котором Инна выделила мне полку.
— Я, наверное, в универ поеду. Успею на пару пар, — сказала, открывая створки.
Достала джинсы, свитер и снова обернулась на Инну. Та поставила чашку с кипятком на стол и скомандовала:
— Сначала ты поешь, а потом езжай куда хочешь.
Заглянула в холодильник, достала творог, взяла из ящика ложку и положила рядом с чашкой.
— Спасибо, — я правда была ей благодарна. Благодарна за то, что проявила участие, хоть порой мне казалось, что мы с ней находимся в разных плоскостях. Думаем совершенно по-разному, поступаем по-разному… И всё же. Когда я пришла к ней, уйдя из дома, она без слов меня приняла. Обнимала, когда я ревела, скорбя по маме, поддерживала, когда я рассказала о беременности. Предоставила мне право самой решать, как быть…
— Я только переоденусь.
— Кстати, платье-то он хоть оценил? — спросила Инка, когда я прошла мимо неё в ванную. — Или хотя бы тебя в этом платье? — хитро усмехнулась.
Я почувствовала, как краснеют щеки, едва представила, как Громов снимает его с меня…
— Нет, не оценил, — зашла в ванную, бросила вещи на стиралку. — Я ему вообще не понравилась! — крикнула я. — Он сказал, что я не похожа на Анну, — покачала головой и захлопнула дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сняла платье, быстро переоделась и посмотрела в зеркало над раковиной. Взъерошила волосы, улыбнулась собственному отражению.
— Ну что, Алина, трудности только начинаются. Но ты с ними справишься, я верю в тебя.
Открыла шкафчик, чтобы достать крем. Но крема там не было. Зато на полочке среди таблеток лежали часы. Дорогие часы. Очень дорогие. Точно такие же принадлежали Максу. И вчера, когда он отвёз меня в клинику, я точно видела их на его запястье.
Достала часы, покрутила в руках.
— Нет, — уверенно мотнула головой, отгоняя неприятные мысли. Но они словно осколки впивались в сознание. Инна не могла так со мной поступить. Нет.
Будто обжегшись, я бросила часы обратно и резко захлопнула дверцу шкафчика. Вышла из ванной и, пройдя к дивану, положила платье на подлокотник.
— Спасибо, — выдавила, не поворачиваясь к Инне.
Боялась, что не удержусь и спрошу. Но для начала нужно иметь нечто весомее часов, чтобы бросаться обвинениями в предательстве.
— Садись, ешь, — услышала голос Инны.
Покачала головой.
— Я, пожалуй, пойду. По дороге перехвачу что-нибудь, — пряча взгляд, метнулась к двери.
— Что случилось, Алин? — Инна проследовала за мной.
Взгляды наши все-таки встретились.
— Ничего, — как можно сдержаннее сказала я, снимая с вешалки пуховик. — Ничего, Инн, — повторила.
Быстро оделась и выскочила за дверь.
Я пыталась себя убедить в том, что это простое совпадение. Пыталась. Но отчего-то точно знала, что на руке Козельского этих часов я не увижу.
Глава 9
Алина
В университете Макса не было. Что и не удивительно, если он провел эту ночь не дома. Меня так и подмывало позвонить ему, но я держалась. Держалась, сидя на лекции по международному праву и даже пыталась вникнуть в то, что нам вещал преподаватель. Однако все мои попытки были развеяны прахом, едва на телефон пришло смс.
«Как все прошло?»
От Макса… Я даже не сразу поняла, что он имеет ввиду, а когда поняла, злость моя, казалось, достигла своего апогея. Эта скотина спрашивал даже не о том, как я себя чувствую, а о том, избавилась ли я от ребёнка! Вчера он мне даже не соизволил написать. Как утром высадил у клиники, так и был таков. А сегодня вдруг вспомнил!
С силой я сжала челюсти, выключила экран и отодвинула телефон на край стола.
Если это его часы в Инкиной квартире… Если его, то это означает, что они встречались ещё в то время, когда мы с Максом были вместе. Хотя официально мы до сих пор вместе… И пусть я больше не желаю иметь с ним ничего общего, все же… Больно. Больно, черт возьми!
Глаза против воли наполнились слезами. Ну как? Как я допустила такое? Как я вообще посмотрела в его сторону?!
Сейчас я будто прозрела. В момент, когда, сообщив о своей беременности, посмотрела в глаза Макса и… и не увидела ничего. Он даже мысли не допускал, что этот ребенок может появиться на свет. А я… поначалу действительно поддалась на его убеждения, на слова о том, что не нужно, не время…
— Не нужно, не время… — одними губами выговорила я, и в следующий момент преподаватель, захлопнув толстенную книгу, проговорил:
— Все свободны, до встречи на следующей лекции.
Все закопошились, начали собираться и спешно покидать аудиторию, а я продолжала сидеть. Сняла со стула сумку и хотела сложить в неё тетрадь, но взглядом наткнулась на уголок визитки, торчащий из внутреннего кармашка для карточек. Достала, снова прочитала:
— «Громов Олег Константинович»…
— Я тебя везде ищу, Малыш! Почему на смс не ответила?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
На плечо мне легла тяжелая ладонь.
Вздрогнув, спешно сунула визитку обратно и подняла взгляд.
— Что тебе нужно, Макс? — грубо скинула его руку и, встав, начала собирать вещи, стараясь не смотреть ему в глаза. Но вот взгляд против воли скользнул на его руку. Что и требовалось доказать. Часов не было. Вместо них его запястье украшал металлический браслет. Навороченный, вне сомнений, дизайнерский. Представить было сложно, сколько он мог стоить. Безделушка, купленная на деньги отца. Безделушка, цена которой составляла трёхмесячный бюджет какой-нибудь семьи или что-то около того. Представить нечто подобное на руке Громова я даже не могла. Громов… Он тут точно ни при чём, как и его руки.
