Хозяйку заведения, в котором мне предстояло работать, мой вид устроил безоговорочно. Она одобрительно сказала, что выгляжу теперь я так, как подобает. Оказалось, что по поводу платья я беспокоилась совершенно напрасно - продавщицам полагалась униформа - зеленого сукна платье с белым воротничком и манжетами. Выглядело это строго, придавая дополнительную солидность обстановке. Нет, это не оговорка - клиентки явно считали нас не более чем предметом обстановки, с той лишь разницей, что изредка обращались с вопросами к нам, а не к креслам. Но так как отвечала только Сабина, то я для покупательниц была интересна не больше, чем витрина, а намного, намного меньше. Там хоть образцы интересующего их товара были. А на мне даже никаких надписей.
Весь день я провела на ногах, выполняя поручения "подай-принеси" то ящичек, то баночку, то ключ от стеллажа, то нужный буклет. Сабина отдавала приказания с особым удовольствием человека, в кои-то веки дорвавшегося до небольшой власти. А если вдруг выдавалась минутка, когда в магазине никого не было, то мне сразу вручалась брошюра с описанием представленной на витринах продукции и давался наказ выучить как можно больше текста. Память у меня была хорошая, да и Сабина постоянно твердила одно и то же покупательницам, так что к концу рабочего дня я отвечала на вопросы иноры Эберхардт почти не путаясь. Одновременно я заряжала выданные мне накопители. "Чтобы не задерживать тебя после окончания рабочего дня", как говорила инора, делая вид, что заботится исключительно о моем удобстве.
Жила она в том же здании, где была ее лавка, оно было узким, вмещавшимся между двумя крупными торговыми галереями. На первом этаже были небольшой зал для покупателей и два крошечных подсобных помещения. Одно из них отводилось под нужды продавщиц. Кроме шкафа с форменными платьями, там был еще маленькая тумбочка, в которой были разные мелочи, могущие нам пригодиться в течение дня, и одинокая табуретка, на которой я даже успела сегодня совсем недолго посидеть. Все было таким крошечным, что у меня вызывало чувство неудобства. Казалось, давили не только стены, но и потолок, хотя он располагался на обычной высоте. Но инору это устраивало. Жила она одна. Второй этаж отводился под ее личные апартаменты, а в подвале было небольшое производство - часть продукции хозяйка делала самостоятельно, по индивидуальным заказам. Цены на эти крема, указанные в лежащем на столике скромном неярком листочке, были такими, что стоимость купленных сегодня туфель мне показалась на такой уж большой, а выданные в приюте деньги - совсем мизерными. Неужели кто-то такое покупает? Насколько я успела заметить, все пришедшие сегодня дамы ограничивались выставленным на витринах. Косметика там тоже была дорогой, но не чрезмерно. Заказывалась она по специальным рецептам на фабрике, а здесь только расфасовывалась. Но сама инора Эберхардт пользовалась только тем, что делала лично - крема, маски, декоративная косметика использовались ею только собственноручно сделанные. Зато выглядела она намного моложе истинного возраста. Все это Сабина рассказала, когда у нее внезапно появилось желание поболтать. Правда, вид у нее при этом был такой, как будто она мне делала огромное одолжение. Дела иноры Эберхардт меня занимали мало, к тому же Сабина отвлекала меня от изучения косметических премудростей, поэтому слушала я ее невнимательно. Чужая жизнь - дело такое, чем меньше о ней знаешь, тем лучше. А уж сплетничать о жизни нанимательницы во время работы совсем не годится. Так что я по большей части молчала, а когда инора Эберхардт, спустилась в очередной раз к нам на проверку, стояла перед витриной и сравнивала описания в брошюре с тем, что там стоит.
- Можно уже и закрываться, - заявила она. - В такое время посетителей уже не будет.
Сабина тут же устремилась с табличкой "Закрыто", которая раньше стояла за прилавком, к входной двери. Два засова - верхний и нижний - проскрежетав, заняли свое место. В ушки верхнего хозяйка лично вставила замок и провернула два раза ключ. На этом все предосторожности закончились. Витринные окна, похоже, защищались магически. Сейчас защита была неактивна, наверно, хозяйка включает ее, когда посторонних не будет.
- Пожалуй, я довольно тобой, Штефи, - заявила хозяйка. - Думаю, завтра ты будешь работать в зале под присмотром Сабины, а послезавтра одна. Твоя подруга давно уже не получала выходной, пора это исправлять.
- Ой, инора Эберхардт, да мне в радость работать рядом с вами, - почти пропела Сабина. - Я столько всего узнала за это время, что не перестаю благодарить Богиню, что она привела меня к порогу вашего магазина.
Глаза ее, потухшие от усталости к концу дня, теперь сияли искренним счастьем от предвкушения конца этой каторги. Я тоже оживилась.
- Что ж, - усмехнулась хозяйка, - у тебя сегодня еще будет возможность насладиться радостью сполна. Мне нужно сегодня помочь. Штефани я отпускаю, а тебя попрошу задержаться.
- Но инора Эберхардт, я же только вчера... - начала было Сабина, явно раздосадованная просьбой.
- Срочный заказ, - спокойно ответила инора. - И это ненадолго, не волнуйся.
По Сабине было видно, что волноваться она продолжала, и даже очень, и с удовольствием поделилась бы радостью общения с нанимательницей с кем-нибудь-другим. Слишком много оказалось для нее этой радости. Но, видно, я пока для этой цели не подходила, поскольку она лишь бросила в мою сторону короткий недовольный взгляд, но не предложила заменить себя мной.
- Штефани, можешь идти, - повторила инора Эберхардт. - Хотя нет, постой. Думаю, аванс тебе лишним не будет.
- Да, инора Эберхардт, - обрадованно сказала я.
Аванс - это просто замечательно. Месяц на пустой каше, конечно, прожить можно, но очень невесело. Пожалуй, нанимательница мне начинает нравиться. Она не столь равнодушна, как может показаться на первый взгляд. Требовательна, конечно, но и внимательна. Тем временем инора достала несколько монет из кассы, тщательно их пересчитала, достала журнал, в котором сделала соответствующую запись, и лишь потом вручила мне деньги.
- Во все должен быть порядок, - наставительно сказала она, ласково улыбаясь.
- Да, инора Эберхардт. Большое спасибо, инора Эберхардт. Вы очень заботливы, инора Эберхардт.
Внутренне я понимала, что сейчас почти полностью копирую поведение Сабины, но ничего не могла с этим поделать, настолько меня радовало, что этот бесконечный день уже закончился, я смогу отдохнуть и, главное, мне выдали деньги, пусть небольшие и в счет будущей зарплаты, зато мне не придется ни у кого занимать. Работодательнице моя благодарность пришлась по нраву, она довольно щурилась, как кошка, которая хорошо поела и теперь сидит в тепле. Но это не мешало ей явно ожидать, когда же я наконец уйду. Я торопливо переодевалась, туфли я решила не менять, чтобы не задерживаться здесь еще, а просто взяла старые с собой и уже совсем было собралась уходить, но вовремя вспомнила, что у меня здесь остался еще один нерешенный вопрос. Ключей от квартиры у меня не было. Я повернулась к Сабине, и она тут же поняла мое затруднение
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
