странные чувства – не панику.
Не страх.
А волнение и странный внутренний трепет.
И то, что я думала в отношении этого незнакомца, было настолько дико, что я сама от себя гнала эти мысли!
Псы тут же оказались рядом, не ощущая пронизывающего холода, зевая и виляя хвостами, когда высыпали на улицу и принялись осматриваться, а я несмело ступила на пару ступеней вниз, продолжая держаться за Дочу, что шла рядом, словно чувствовала – без нее мне не справиться.
– Чувствуете что-нибудь? – хрипло и едва слышно смогла прошептать я своим верным, большим и лохматым псам, вздрагивая всем телом и едва не шарахнувшись ничком, когда за моей спиной раздался пронзительный вопль Иниры:
– Это что еще за делегация?! Быстро в койку!!!
Подруга сбежала по скрипучим ступеням со второго этажа, даже не пытаясь накинуть на себя верхнюю одежду, хотя сама была в пижаме, и схватила меня за ворот пуховика, чтобы затащить в дом снова.
– Подожди! Я ищу следы!
– Какие следы, ради всех духов мира?!
– Ночью в доме кто-то был! – прохрипела я, пошатываясь и снова цепляясь за Дочу, чтобы из последних сил удерживать себя в вертикальном положении, видя, как глаза подруги округлились и наполнились на секунду, наверное, даже паникой.
– О чем ты говоришь, Алу?
– Кто-то входил в дом ночью! – повторила я быстро. – И я хочу найти его следы, ведущие сюда!
– Ты хочешь сказать, что кто-то чужой смог пройти в твой дом, учитывая, что рядом с тобой всю ночь спали семеро собак и одна полярная медведица? – вскинула брови Инира.
И я понимала ее сомнения.
Но ведь я не могла вот так обмануться!
– Клянусь, я чувствовала его, ила!
– Только не говори мне, что это снова был твой голубоглазый медведь!
– Это был человек! Я думаю, что мужчина… – я почему-то смутилась, когда произнесла это, хотя и не собиралась рассказывать, как именно он прикасался ко мне.
Просто это было слишком интимно и чувственно, чтобы я могла открыться даже единственной подруге.
Инира долго и пристально смотрела мне в глаза, но в конце концов тяжело вздохнула, хлопнув себя по бедрам ладонями:
– Моя сумасшедшая Алу! Быстро в дом и в койку! Я сама посмотрю, что там есть вокруг дома!
Не знаю, откуда в хрупких руках моей миниатюрной Иниры было столько силы, но она почти без труда затащила меня обратно в дом, стаскивая с меня пуховик и сапоги, чтобы натянуть их на себя. Прямо на босу ногу.
– Ложись! Я скоро! – бодро и беспрекословно скомандовала она мне, подталкивая вместе с Дочей, которая оказалась рядом, и тут же захлопнула перед моим носом дверь.
Что я еще могла сделать, как не послушаться ее, когда мне на самом деле было невыносимо тяжело даже просто стоять ровно, не шатаясь, пока перед глазами плыли блестки?
Болезнь только началась и не собиралась отступать быстро.
Это я уже поняла.
Ноги дрожали, только я не знала, от слабости или потому, что всем своим существом я была рядом с Инирой, шаги которой слышала отчетливо и ясно, как и фырканье моих псов, которые пошли вместе с ней.
Мои семь красавчиков, названные в честь гномов великого Толкиена, во главе с Торином – совершенно черным мощным псом с голубыми глазами.
Я присела на кровать, подпрыгивая на ней, пока Доча устраивалась рядом, явно собираясь продолжить свой сладкий медвежий сон, а я вот я никак не мгла успокоить свое сердце, которое стучало и стучало, наливаясь жаром и волнением.
Когда Инира спустя несколько минут ввалилась в дом, принося с собой колючий аромат холода и пар, я поняла, что подпрыгнула на месте, хватаясь руками на край кровати.
– Есть!
– Да, Алу. Есть. И они явно не медвежьи.
Она приоткрыла дверь, впуская псов снова в дом.
На секунду мне показалось, что меня просто оглушило тем, как сердце заколотилось с новой силой и меня опять бросило в жар!
Незнакомец действительно был в доме и… прикасался ко мне!
Подруга быстро и ловко скинула с себя пуховик и сапоги, но не торопилась рассказать, что именно увидела.
Только подошла к печке и закинула в нее еще дров, а я видела, как она хмурилась и явно раздумывала над чем-то.
Вот только спросить ничего не успела, потому что дверь неожиданно открылась снова и на пороге появился Хант, застав нас врасплох.
В тонкой шапке, из-под которой торчали его русые волосы, и пуховике, меховая опушка на котором покрылась инеем.
А еще своим хитрым пронизывающим взглядом, от которого я быстро спряталась под одеяло по самый подбородок и пожалела, что не успела притвориться глубоко спящей.
Вместо приветствия он улыбнулся, поставив на тумбочку у входной двери увесистый пакет явно с продуктами:
– А я-то наделся застать вас спящими и приготовить стартовый завтрак в стиле холостяка с большим количеством мяса, яиц и очень крепким кофе.
И если я только промычала в ответ что-то невнятное, но обозначающее вялое приветствие, то Инира расцвела буквально на глазах, от такой перспективы явно взбодрившись куда сильнее, чем от ранней прогулки на лютом морозе.
– Ради такого мы можем притвориться спящими, – улыбнулась она очаровательно и заинтересованно, а я с трудом смогла сдержать тяжелый вздох.
Ну ведь нельзя ей было так увлекаться им!
Но, видимо, было уже очень поздно пытаться вразумить подругу и напомнить о том, что ее интерес замечу рано или поздно не только я одна.
Вот только односельчане молчать не будут и расскажут все ее отцу-шаману.
Ата (прим. эскимосский – «отец») души не чаял в своей единственной дочери-красавице, но законы и обычаи чтил свято и рьяно, а потому ждать от него благословления было делом пустым и глупым.
– Или можем помочь в
