Большинство заклинаний давным-давно стали общепринятыми, распространенными, как строительные инструменты или кухонные принадлежности. Сборники этих заклинаний свободно продавались в лавках, торгующих магическими предметами.
Вот только был еще момент – у каждого мага имелись свои заклинания, тайные, сложные, открытые случайно или переданные ему другим магом. Эти заклинания скрывались, в общий доступ не поступали – до определенного момента, конечно. «Все тайное когда-нибудь открывается», – говорила мама Илара, поймав его на очередной шалости.
За особо редкими заклинаниями шла охота. Доходило и до преступлений на почве соперничества, потому каждый старался скрывать ценные заклинания и, если такие встречались в его Асмунге, книге заклинаний, он их не подписывал и не раскрывал, что оно делает, вообще не сообщал, для чего создано это заклинание. И гадай после – что значит этот ряд букв, что он производит? То ли поджигает печку, то ли выводит бородавку, то ли разрушает гору! Вот и тут – ряды заклинаний, известных всем, с подписями и комментариями – явно рукой старика, и штук пятьдесят не подписанных, таинственных, неизвестных, возможно даже опасных.
В результате такой практики терялись десятки и сотни ценнейших заклинаний, которые могли бы служить людям, которые сделали бы их жизнь более удобной, приятной.
Илар читал в книгах об этом распространенном среди магов безобразии и, обдумывая данное обстоятельство, пришел к выводу: такая практика кощунственна, и, если бы он был главным в империи, запретил бы магам поступать подобным образом.
Детский лепет, конечно. Став старше, Илар это прекрасно осознал: кто может запретить магу скрывать от конкурентов ценное заклинание? Маг нашел колдовство, это его жизнь, его деньги, и плевать на всех остальных!
Илар внимательно просмотрел Асмунг, захлопнул его, откинувшись на бревенчатую стену, закрыл глаза, повернув лицо к солнцу, ловя теплые утренние лучи. Солнце встало довольно высоко, и нужно было решать, что делать дальше. Вот только идти никуда не хотелось; сидеть бы так и сидеть, забыв обо всем, особенно о том, что стал черным колдуном.
«Сбылась мечта дурака! Во всех книгах черные колдуны злобные, мстительные твари, которых добрые волшебники побеждают; не без труда, конечно, потому что черные колдуны, все, как на подбор, не только злобные, но еще умелые и могучие. Но все равно их настигает справедливая расплата, ага. Добрый король рубит башку гаду, или славный воин, или добрые волшебники, объединившись, выпускают кишки мерзкому колдуну.
Гад теперь – это я. И кишки будут выпускать мне. За что? Ну как за что… как полагается порядочному черному колдуну, я должен наводить порчу, болезни, всячески пакостить – поджигать копны сена, дома, поднимать мертвецов, чтобы те беспокоили честных граждан, удушая их по ночам. Только вот не умею этого делать, увы!
Увы? А что хорошего в том, чтобы наводить порчу? Разве этого я хотел?
Ой-ей… точно пишет мерзкий старикашка – влип я!
Постой, Илар! Чего это ты так разбушевался? Хотел получить способность колдовать – получил! Тут есть свои плюсы! Главное, вспомнить, что еще могут черные колдуны, кроме как пакостить. И что?
Ну-у-у… А! Вспомнил! Может приворожить! Старик вон как меня притянул! Я и пикнуть не смог! Во всех книгах черные колдуны умеют привораживать, наводить чары на мужчин и женщин, любовные чары.
Еще что могут? Да все, кроме лечения. Например, могут якобы заколдовать металл клинка так, чтобы он рубил даже сталь, никогда не тупился. Кузнецы, поговаривают, сродни черным колдунам.
А что, разве белые волшебники этого не умеют? Нет, не умеют. Только черные. И черных очень мало. Кстати, я не задумывался – а почему их так мало, черных?
И правда – почему? Белых – как муравьев в лесу, а о черных я только в книгах читал. И почему же так?
Скрываются! Вот почему. Скорее всего, случись что-то – сразу обвиняют черного колдуна. И что ему остается делать? Только скрывать свои способности. Стоп! А как они узнают, что этот волшебник черный колдун? Вот что-то мелькало в голове… что-то такое… важное. Что? Как можно узнать черного колдуна?
Метка! Вот оно! Черная метка! У него образуется пятно, которое не стереть ничем! Где-то на теле, и это пятно не чувствует боли, если в него воткнуть иглу, имеет черный цвет, будто покрасили краской, размер – с медную монетку! И оно может быть где угодно – под волосами на голове (вот бы хорошо – там!), на руке, на ноге – где угодно, даже… нет, там не надо, боги, не шутите так! Хватит мне глумления!
Надо осмотреть тело!»
Илар вскочил со ступеньки так, будто его кольнули шилом в зад, бросился в избушку, подобрал вещмешок и запихал туда Книгу. Разбираться с заклинаниями можно и потом; сейчас нужно узнать, где у него стоит «демонова печать» – так еще называли эту черную метку.
По преданиям, этой меткой демон Изуил, повелитель Подземного Мира, куда попадают грешники, метил своих адептов, чтобы узнать их на том свете.
Дурь, конечно. Илар не верил в эти россказни, а то демон без метки своих не узнает! Но поверье есть поверье, никуда не деться. Только теперь не до поверий. Сейчас нужно было узнать, где у него стоит метка.
Когда умывался, не поглядел – вдруг на лице?! Тогда полный!.. Его забьют палками если не в первой попавшейся деревне, то во второй или третьей – точно. Достаточно подохнуть овце одного из крестьян или же охрометь лесорубу, зашибленному стволом дерева. Ведь само собой, не этот увалень виноват, с похмелья подставивший свою волосатую вонючую ножищу под падающее дерево, а колдун, лишивший его разума! Этот колдун днями и ночами караулил несчастного придурка и лелеял мечту совершить свое пакостническое действие!
Илар знал, что логика на жителей деревни, или такого городка, в котором он прожил всю свою жизнь, не действует совершенно. Они, хлопая ресницами, выслушали бы доводы, доказывающие, что колдун тут ни при чем, а потом привязали бы мерзкого колдунишку к столбу посреди рыночной площади, обложили бы хворостом и сожгли, радостно гыгыкая и скача вокруг пламени, как в праздник Солнцеворота.
На добрых провинциальных подданных империи действовала или грубая сила, или… еще более грубая сила. Других доводов они не понимали.
Окинув взглядом убранство избушки, Илар с радостью заметил на полке небольшое зеркальце – вот это подарок! Вот это славно!
Бросился к спасительному зеркалу, заглянул в него и с облегчением выдохнул – чисто! Лицо не имело никаких демоновых отметок! Уши тоже. Руки, до обшлагов рукавов – тоже. Уже хорошо. И где же эта пакость?
Пакость нашлась через несколько минут, когда Илар не выдержал и сбросил с себя всю одежду, пристроив ее на колченогий табурет. Уже потеряв надежду или, вернее, обретя ее – вдруг обошлось?! Вдруг это лишь придумка мерзкого старика-затейника?! И нет никакой метки? – Илар обнаружил проклятое свидетельство своей гадкой колдовской натуры на заднице, на правой ягодице, на самом видном месте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
