– Если я и провалюсь, то плакаться в рубашку я буду Олеверу, а не тебе, – мило улыбнулась я.
Посудив, что наша «дружелюбная беседа» исчерпала себя, я собиралась направиться к господину Келлю, который уже должен был ждать меня, но Джошерс остановил меня и достал из сумки какой-то сверток, протянув его мне.
– Что это? – напряглась я, пытаясь понять, что находится под упаковочной бумагой. Это было что-то плоское и средних размеров, ко всему прочему обвернутое розовой лентой.
– Это подарок, возьми, – мужчина сделал шаг ко мне, пытаясь впихнуть сверток мне в руки.
– Зачем? – я отшатнулась, спрятав руки за спину. Подозрительно посмотрев на мужчину, я с долей сомнения уточнила. – Ты хочешь так подкупить меня?
– Подкупить? – он закатил глаза. – Сегодня вообще-то день редактора. Или ты журналист? Не важно. Но праздник есть праздник. Хотел поздравить тебя. Какая же ты неблагодарная, – цыкнул он и отбросил сверток на мягкий диванчик рядом. – Если не хочешь брать его от меня, то просто выкини.
– Ты принес – ты и выкидывай, – парировала я, не желая наводить за этим парнем порядок.
– Даже не откроешь? – в его глазах читалось истинное изумление.
Возможно, он думал, что своими словами он призовет меня к совести и прежде, чем избавить от подарка, я все же вскрою его.
– Нет. А вдруг там кристалл взрыва, что мне тогда делать? – бросила я ему вызов.
– А почему бы и нет? Ты же специалист в этом – сама написала статью о том, как обычным гражданам обезвредить такие вещицы. Носишь с собой отвертку и плоскогубцы? Как же ты писала? – мужчина прищелкнул пальцами, пытаясь вспомнить содержание моей работы. – «Любая девушка должна носить с собой инструменты, чтобы выжить в опасной ситуации. Для небольшой сумочки отлично пойдет набор отверток», – по памяти процитировал он один из абзацев.
– Ты что перечитываешь мои работы? – изумилась я, не поверив своим ушам.
– А как иначе? Анекдоты нынче не те, но как только читаю твои выпуски, смеюсь как чокнутый. У тебя с собой отвертки? Даже если я подарил тебе бомбу, то ты должна с ней справиться. Но это хорошая идея, дорогуша, в следующий раз я так и сделаю, – он довольно покивал каким-то своим мыслям и направился к выходу, даже не попрощавшись.
Умеет же он поставить в тупик. Не знаю, пошутил ли он, что смеется над моими работами, но если это и так, то это плохой знак. У Джошерса – отвратительное чувство юмора и ему нравится все противоположное стандартам и хорошему вкусу. Стоит перечитать эту статью дома. Я даже не помню, сколько лет назад я опубликовала ее. Кажется, это было в самом начале моей карьеры…
Прежде чем подняться к господину Келлю, я все-таки подошла к диванчику, на котором лежал сверток. Джошерс слишком хорошо меня знает, и он обыграл меня, понимая, что оставив «подарок» здесь, я все равно открою его. К счастью, у меня еще было немного времени.
Пока вскрывала упаковку, невольно задумалась о поводе для подарка. День редактора? Такой вообще есть? Это такое значимое мероприятие, что даже конкуренты поздравляют друг друга?
Внутри коробки лежал выпуск астрологического журнала, который я так хотела купить. Неужели Джошерсу так легко просчитать меня?
Спрятав журнал в сумку, я поспешила к магнату. Встреча должна была быть важной. Когда вошла в номер, то нежно улыбнулась агенту, с которым у нас вчера состоялась непринужденная беседа. По его лицу нельзя было сказать, что он рад меня видеть, но его мнение меня не интересовало, так как он не является частью моей работы.
Задав господину Келлю ряд подготовленных вопросов, я покинула отель. После того как я вернулась в издательство, то время приблизилось к обеду, и мои коллеги уже ушли в пельменную. Быть в офисе одной мне нравилось, а потому я неспешно сделала себе кофе и плюхнулась на стул, достав подаренный Джошерсом журнал.
– «Астрология быта и любви», – прочитала я вслух, невольно приподняв брови.
Вначале журнала советовалось выбрать свое эльфийское животное, на основе которых и крутилась вся астрология. Я была желтым фениксом, но перелистывать другие страницы не спешила – мне требовалось не узнать свой «прогноз», а получить общее представление об этом творчестве.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Суть была достаточно проста – Джошерс вместе с каким-то астрологом писали о том, что ждет людей, родившихся в определённые периоды эльфийского календаря, в течении недели. Это был свежий выпуск и в нем, судя по повествованию, вводились некие персонажи: эльф Шэланэль, который был образом идеального мужчины для женщины, милое облачко Пуфи, которое сопутствовала в удаче и чудище, похожее на шар с крыльями, под именем Бренда.
Перечитала еще раз. Бренда. Никаких сомнений в том, что я видела, у меня не было, а потому я не понимала – Джошерс настолько обнаглел, что назвал какую-то летучую мышь моим именем? Это крылатое создание портило прогнозы погоды в какой-то день недели и устраивало пакости всем остальным персонажам.
Я крепко сжала журнал и швырнула в мусорку. Как он только додумался до такого? Если бы он не подарил мне это выпуск, то я бы может и не узнала об этом, но он специально решил вывести меня и себя. У нас и так не лучшие взаимоотношения, но он еще и масла в огонь подливает. При в следующей встречи я скажу ему все, что думаю и…
– Бренда? Все в порядке? – спросил Олевер, появившись словно из ниоткуда. – Ты выглядишь разозленной.
– Я? – я улыбнулась, возвращая себе самообладание. – Просто меня кое-то что раздосадовало. Разве ты не на обеде? Я была уверена, что одна здесь, – я оглядела пустующий кабинет со множеством столов нашей команды.
– Я был в зале совещаний, – он указал на дверь в конце кабинета. – Я работал над нашим с тобой проектом, а потому не пошел на обед.
– Правда? Тебе не стоит заниматься этим в одиночку, я же говорила, что все улажу в ближайшее время, – мне стало немного неловко, от того, что мужчина работает, пока я думаю о своих конкурентках и ничем не занимаюсь.
– Есть много дел, которые я могу сделать и без тебя. У тебя, помимо этого выпуска, достаточно дел, так что работай. И… – мужчина уже собрался подойти к своему рабочему столу, как произнес. – Если тебя что-то расстраивает, то ты можешь рассказать об этом. Нет необходимости сидеть одной и злиться на что-то.
– Спасибо, – немного удивленно кивнула я, не ожидая подобной заботы к себе. – Это не относится к работе.
– Как знаешь, – покладисто ответил он, присаживаясь за стол напротив моего. Мы были соседями по рабочему месту, если так можно сказать.
– Я нашла того человека, о котором рассказывала. Он просто сменил место работы, – произнесла я, решив поддержать беседу.
– Правда? Когда только успела? – Олевер заметно повеселел. – Он готов работать с нами?
– Он пообещал подумать об этом и дать ответ в ближайшие дни, – я посмотрела на календарь, понимая, что у нас есть неделя, чтобы подготовить выпуск. – Когда он согласится, то я познакомлю тебя с ним. Но Динэл… – я задумалась, анализируя поведение мужчины, – он прекрасно готовит, но сейчас работает в доставке. Это странно.
– В жизни всякое бывает. Когда-то я работал барменом, но это не значит, что у меня нет другой работы. Возможно, он работает где-то еще. Его зовут Динэл? Ты говоришь так уверенно, словно не сомневаешься в том, что он согласится. Что будем делать, если откажется?
– Не хочу тратить время на запасной план, потому что я уверена, что он согласится и у нас все получится, – расплылась я в улыбке и, отставив чашку с кофе, взяла наработки по сегодняшнему интервью, собираясь сделать новую статью. – Давай займемся работой, раз никого нет, – предложила я Олеверу закончить беседу.
Мужчина молча кивнул и также взялся за какие-то бумаги. Меня словно бы окружали какие-то противоположности, так как Олевер был отчасти перфекционистом – даже карандаши в его стакане всегда были наклонены в одной сторону и были одинаковой длины. Кроме этого, Олевер был таким человеком, который мог поругаться с коллегами из-за того, что кто-то взял его кружку, чтобы выпить кофе. Не знаю, кто этим занимался, но проблема того, что те вещи, которые мы оставляли в офисе никогда не были на своих местах, была актуальна последние несколько месяцев. Мои вещи часто пропадали со стола, оказываясь то на полу, то на столах у коллег, у которых в свою очередь пропадало что-то другое.
