оглянулся, даже разок поймал взглядом Вовку, изображающего из себя саму невозмутимость. Брат только кивнул мне, но ничего не сказал. Вставать было крайне нежелательно, хотя нашлись и те, у кого обострилось желание прогуляться до уборной. Главное, чтобы до «медвежьей болезни» дело не дошло…
* * *
— Так, Макс вроде контролирует ситуацию, — тихонько сказал Вовка Марине, у которой обострилось профессиональное любопытство. — Петька с Аней тоже не подают особых признаков паники. Жаль, того же не скажешь о большей части пассажиров…
— Не у всех нервы как стальные канаты… — улыбается девушка. — Про детей и говорить нечего…
— Зато потом будут вспоминать этот полет как незабываемое приключение…
— Это уж точно! — вздыхает она. — Пожалуй, я его тоже надолго запомню…
— Может статью напишешь по этому поводу⁈ — подначивает ее парень. — Или даже повесть⁈
— Серьезный переход от статьи к повести, минуя рассказ, — хитро улыбается она. — Умеешь ты правильно мотивировать…
Внезапная вспышка и близкий громовой раскат буквально ослепляют и оглушают… В глазах потемнело…
* * *
Кабина пилотов самолета «Як-42», бортовой номер… рейс «Саратов-Адлер»
Тот же день и время
— Степан Игоревич, ты уверен, что нам стоит продолжать полет по плану⁈ — бортмеханик с опаской смотрел на индикаторы приборов и систем, горящих успокаивающим зеленым светом.
— Мне тоже не нравится происходящее за бортом, Иван Петрович, — напряженным голосом отвечает первый пилот. — Вот только диспетчер однозначно дал понять, что нам нужно продолжать полет.
— Так может запросить непосредственно аэропорт⁈ Им-то явно виднее, что там происходит в районе Адлера…
— Отличная мысль… — согласился Степан Игоревич. — Давайте так и поступим! Конечно, это уже не по правилам, но мы-то в небе, а они — на земле…
— Мне вызывать⁈ — испуганно спрашивает стажер Леша.
— Я сам! — берет на себя ответственность первый пилот. — Теперь уже сам…
— Земля, это борт… следующий рейсом Саратов-Адлер. Мы в двадцати минутах от аэропорта, планируем начинать снижение. Подскажите, как погода над полосой⁈
Только треск и шумы в эфире были ему ответом. Не отвечал ни Адлер, ни уже привычный диспетчер, рекомендовавший продолжить полет. Прошло три бесконечно длинных минуты и… тишина…
— Ничего не понимаю… — недоуменно восклицает первый пилот. — Лешенька, вызывай все аэропорты побережья — Геленджик, Новороссийск, Анапу… Кто-то должен ответить…
— Земля, это борт… — начал стажер, — ответьте! Пожалуйста, ответьте!
Увы, ответа не было…
— Похоже, помехи из-за грозы… — неуверенно заявил бортмеханик. — Или у нас что-то с аппаратурой связи.
— Переходим на резервную частоту! — в голосе вечного балагура Степана Игоревича зазвенела сталь. — Иван Петрович, проверяй аппаратуру!
— Слушаюсь! — в один голос ответили стажер и бортмеханик, понимая, что время шуток давно прошло.
— Земля, это борт… мы в двадцати минутах… — затянул свою «песню» Леша. — Прошу указать коридор для посадки!
— Борт… пшш… хрр… — внезапно раздалось из наушников. — пшш… посадка хрр… тут шторм! Пшш…
— Жду указаний!
— Пшш… хрр…
Лицо стажера мгновенно побелело. Вот только ответа не было, связь опять прервалась…
— Командир, что будем делать⁈ — Иван Петрович тут же подобрался, черты лица заострились на глазах.
— Что у нас с оборудованием и топливом⁈ — спросил командир экипажа и тут… ярчайшая вспышка, казалось, прямо в кабине… а следом, в ту же секунду, оглушающий грохот…
* * *
Диспетчерская, Аэропорт Адлер
Тот же день и время
— Какого х… я вас спрашиваю⁈ — орет красный, как вареный рак, руководитель диспетчерской службы на подчиненных. — Откуда у нас в небе гражданский борт⁈ Кто разрешил им лететь сюда в такую погоду⁈
— Не могу знать… — диспетчер, который только что общался с пробившимся сквозь грозу Як-42, побледнел как мел.
— Связь с ними, срочно!
— Вызываю… — переключился на задачу самый опытный диспетчер. — Связи нет…
— Продолжайте попытки! — приказал руководитель. — И дайте мне связь с военными… У них передатчики лучше… Да и радары тоже…
— Минутку… — спорить с начальством в такой ситуации никто не рискнул.
— Какую минутку⁈ — взревел начальник. — У нас счет идет на секунды!..
— Есть связь с военными!..
Глава 8
После вспышки
На борту самолета «Як-42», бортовой номер… рейс «Саратов-Адлер»
08.08.1986, около 18:20
Ну, и что это было⁈ — первая мысль, которая пришла в голову после осознания себя живым и вроде бы целым. — Как там остальные⁈
Понимаю, что темнота и тишина какие-то подозрительные, такого просто не может быть, ведь мы продолжаем полет, находясь в самом сердце грозового фронта. Внезапно, «по щелчку» возвращается слух… Стоны, мат и плач приходящих в себя людей практически перекрывают шум двигателей. Так, что со зрением-то⁈ Внезапно вспышка очередной молнии освещает салон…
— Похоже, освещение накрылось… — раздается неуверенный голос за спиной. — Или это у меня со зрением проблемы⁈
— Думаю, что все-таки со светом беда… — отвечаю сидящему за мной пассажиру, — вспышку молнии было видно…
— Охохох… — неразборчиво ответил мой собеседник.
— Девчата, вы как⁈ — переключаюсь на сидящих рядом красоток, пытаясь нащупать их руками. — Пришли в себя⁈
Увы, мгновенного ответа не было…
* * *
— Советник, может ты пояснишь, что с нами только что произошло⁈ — обращаюсь к своей секретной «волшебной палочке-выручалочке».
После нескольких секунд томительного ожидания, за которые я чего только не передумал, вдруг раздался знакомый баритон…
— Вопрос, конечно, интересный… — протянул «внутренний голос». — Насколько я могу судить, полет в грозовом фронте не прошел даром для всех нас…
— О чем это ты⁈
— У тебя произошла кратковременная потеря сознания… — отрапортовал Советник. — Причем органы чувств «включились» не сразу, а с небольшой задержкой… Пара секунд, но все же…
— Позитивно, нечего сказать… — ворчу в ответ. — Это единственные последствия для меня⁈
— Хороший вопрос… — задумчиво говорит он. — Понятия не имею… Пока не наблюдаю никаких изменений, но…
— Понятно…
— Кстати, я «отрубился» вместе с тобой, поэтому не могу сказать, происходило ли что-то еще в этом промежутке времени…
— Что с девчонками⁈ — тут же спохватился я. — И с другими нашими… пассажирами…
— Скорее всего, все то же самое… — успокоил меня баритон. — Яна уже начинает приходить
