— Эх, девонька, — ответила старуха, таинственно придвигаясь к ней, — кто ж этого не знает! Да только что он мог поделать, бедняга? Ведь она повесила ему на шею бурра-бос!
— Чего, чего?.. — спросила девушка.
— Нешто ты не знаешь — бурра-бос. Это подарочек с погоста, девонька. И уж теперь ему от нее не уйти, чтоб не знать ей ни удачи, ни счастья!
Старуха принялась раскачиваться и, словно заглушая проклятья, прижала к своим сморщенным губам рукав плаща.
— Да что же это такое? — с любопытством спросила девушка. — Что это за бурра-бос и откуда она его взяла?
— О-хо-хо… Не для молодых это ушей, да уж так и быть, шепну я тебе, девонька. Это полоска кожи мертвеца, содранная от затылка до самой пятки, да так, чтобы ни порвать, ни надорвать, а то чары не подействуют. А потом ее свертывают, и тот, кого не любят, привязывает к ней веревочку и вешает на шею тому, кого любит. И уже на следующее утро самое холодное сердце начинает гореть любовью.
Девушка вздрогнула и расширившимися от ужаса глазами впилась в лицо старухи.
— Иисусе милосердный! — вскричала она. — Да кто же, не боясь бога, решится на такое черное дело?
— Тише, тише, милая. Решаются, и даже не дьявол это. Да разве ты, девонька, не слышала про Пекси Пишроги, что живет между двух холмов в Маам Терке?
— Как не с пыхать, — прошептала девушка.
— Не встать мне с этого места — ее рук дело. За деньги она изготовит его, когда захочешь. Ведь ее чуть не поймали на кладбище в Солраке, когда она выкапывала покойников, и во славу божью прикончили бы ее, да только потеряли след, а потом уж нельзя было доказать, что это она.
— Смотри-ка, матушка, — сказала молоденькая. — Путник-то проснулся. Недолго же он, бедняжка, отдыхал.
Однако для Колля этого было достаточно. Он вернулся на кухню, где его уже ждала сковородка жареного картофеля, и старик принялся уговаривать гостя сесть и отведать приготовленное для него блюдо. На это Колль с охотой согласился. Подкрепившись, он вновь пошел по горной дороге, как раз когда первые лучи восходящего солнца заиграли в водопадах и начали загонять ночные туманы в ущелья. На закате того же дня он шел среди холмов Маам Терка, спрашивая у пастухов, как найти хижину некоей Пекси Пишроги.
Наконец в жалкой лачуге на унылой бурой пустоши, окруженной угрюмыми холмами, он нашел Пекси — желтолицую ведьму, кутавшуюся в багровое одеяло; из-под ее оранжевого платка, завязанного под сморщенным подбородком, торчали пучки жестких черных волос. Она размешивала варево из трав, кипевшее на очаге, и, когда тень Колля Дью упала на ее порог, бросила на пришельца зловещий взгляд.
— Его милости нужен бурра-бос? — спросила она, когда он сказал ей, зачем пришел. — Так-так… А денежки, денежки для Пекси?.. Бурра-бос достать не просто!
— Я заплачу, — сказал Колль Дью и положил рядом с ней на скамью золотею монету.
Колдунья жадно схватила ее и, захихикав, подарила своему гостю взгляд, от которого содрогнулся даже Колль Дью.
— Его милость — щедрый король, — сказала она, — и достоин бурра-боса. Хе-хе!.. Пекси достанет ему бурра-бос. Но денежек мало. Еще, еще!
Она протянула костлявую лапу, и Колль Дью бросил на сморщенную ладонь еще один золотой. Лицо старухи отвратительно задергалось от радости.
— Запомни, — воскликнул Колль, — я тебе хорошо заплатил! Но если твой адский талисман не поможет, я натравлю на тебя за колдовство всю округу.
— Не поможет! — взвизгнула Пекси, закатывая глаза. — Если талисман Пекси не поможет, так пусть его милость вернется и унесет на спине эти горы! Он поможет. Если даже девушка ненавидит его милость, как самого дьявола, все равно она полюбит его милость, как свою белую душеньку, еще до того, как солнце сядет или взойдет. Полюбит или (она исподтишка улыбнулась) сойдет с ума!
— Ведьма! — крикнул Колль Дью. — Это твоя дьявольская выдумка! Я ничего не слышал о сумасшествии. Если тебе нужны еще деньги, говори прямо, а не старайся запугать меня гнусной ложью.
Колдунья бросила на него хитрый взгляд и поспешила воспользоваться его гневом.
— Его милость угадал правильно, — прошамкала она, — просто бедной Пекси нужно еще денежек.
Снова сморщенная клешня потянулась к нему, но Колль Дью не решился коснуться ее и бросил золотой на стол.
— Король, король! — хихикала Пекси. — Его милость — великий король. Его милость достоин бурра-боса. Девушка полюбит его, как свою белую душеньку. Хе-хе!..
— Когда он будет готов? — нетерпеливо спросил Колль Дью.
— Его милость придет за ним к Пекси через двенадцать дней. Через двенадцать дней, потому что нелегко достать бурра-бос. Заброшенный погост далеко отсюда, и трудно добраться до мертвеца…
— Умолкни! — вскричал Колль Дью. — Ни слова более! Я возьму твой мерзкий талисман, но как он сделан и где ты его достанешь, я не хочу знать.
Затем, обещав вернуться через двенадцать дней, он ушел. Пройдя пустошь, он оглянулся и увидел, что Пекси глядит ему вслед со своего холма — эта черная фигура на фоне зловещего пламени заката представилась его мрачному воображению фурией, ведущей за собой все силы ада.
В назначенный срок Колль Дью получил обещанный талисман. Он завернул его в душистые травы, зашил в золотую парчу и повесил на золотую цепочку самой тонкой работы. Лежа в шкатулке, где некогда хранились драгоценности умершей с горя матери Колля, страшный талисман казался безобидной безделушкой. А жители гор, сидя у своих очагов, проклинали нечестивца, снова осквернившего их кладбище, и давали себе клятву отыскать его.
Прошло две недели. Как и где мог найти Колль Дью случай надеть талисман на шею гордой дочери полковника? Еще несколько золотых монет упало в жадную лапу Пекси, и колдунья обещала помочь ему.
На следующее утро она оделась в чистое платье, убрала жесткие черные космы под белоснежный чепец, разгладила злобные морщины на лице, взяла корзину, заперла дверь лачуги и отправилась к морю, туда, где стоял серый дом. Неужели Пекси решила отказаться от своего страшного ремесла и зарабатывать на жизнь, собирая грибы? Каждое утро экономка серого дома покупала грибы у бедной Майрид. Каждое утро Майрид оставляла букетик лесных цветов для мисс Эвлнн Блейк. «Да благословит ее бог! Ей-то самой еще не довелось полюбоваться красавицей барышней, но по всей округе только и говорят, что о ее милом личике!» И вот, наконец, настало утро, когда она встретилась с мисс Эвлин, которая одна возвращалась с прогулки. Тут бедная Майрид «осмелилась» сама отдать букетик барышне.
— Ах, — воскликнула Эвлин, — так, значит, это вы приносите мне каждое утро цветы? Они такие милые!
Майрид хотелось только посмотреть на ее прекрасное личико. А теперь, когда она его увидела, светлое, как солнышко, беленькое, как лилия, она возьмет корзинку и пойдет своей дорогой довольная. И все-таки она не уходила.
— Барышня никогда не поднималась на большую гору? — спросила Пекси.
— Нет, — засмеялась Эвлин. — Боюсь, что я не умею лазать по горам.
— А барышня не пожалела бы, если бы вместе с другими знатными господами и дамами поехала на хорошеньких осликах на самый верх большой горы. Каких только чудес не насмотрится там барышня!
Так Пекси взялась за дело, и Эвлин, будто завороженная, больше часа слушала ее удивительные рассказы о горной стране. И глядя на суровые вершины, как знать, не подумала ли Эвлин, что мысль этой невежественной крестьянки, пожалуй, совсем недурна? Наверное, и правда среди этих величественных вершин можно увидеть много чудес.
Но как бы то ни было, вскоре Колль Дью получил весть, что на следующий день общество из серого дома отправится на прогулку в горы; что Эвлин Блейк тоже поедет и что он, Колль, должен гостеприимно встретить усталых людей, которые к вечеру, голодные и измученные, окажутся у его жилища. Простодушная сборщица грибов попадется утром навстречу веселому обществу, когда будет собирать свой скромный товар на зеленых лужайках; она вызовется показать им горы и заведет их в самую глушь, на крутые обрывы, к опасным переправам через пропасти, так что слугам прикажут бросить захваченные из дому тяжелые корзины с провизией.
Колль Дью не терял времени даром. Был приготовлен пир, какого никто еще не видел так близко от облаков. Рассказывают об удивительных яствах, изготовленных не человеческими руками, в месте, как говорят, куда более жарком, чем это необходимо для простой кухонной стряпни. Рассказывают также, что в пустых комнатах жилища Колля Дью вдруг появились расшитые золотом бархатные занавеси, на голых белых стенах заиграли тончайшие краски и позолота, в простенках повисли редкостные картины, а столы засверкали серебром и золотом, засияли дорогим хрусталем, что рекой текли вина, каких еще никому не доводилось пробовать, что целая толпа слуг в богатых ливреях, совсем затмившая сморщенного старика, готовилась разносить невиданные кушанья, на чей дивный аромат слетались орлы и бились в окна, а лисицы подходили к самому дому, жадно нюхая воздух. А потом в обещанный час усталые путники приблизились к «Харчевне дьявола», и Колль Дью поспешил пригласить их в свое уединенное жилище. Полковник Блейк (которому Эвлин со свойственным ей тактом ни словом не обмолвилась о дерзком поступке их странного гостя) радостно его приветствовал, и вскоре все общество уже садилось в самом веселом настроении за приготовленный Коллем пир. И говорят также, что все очень удивлялись роскоши, в которой жил этот горный отшельник.
