Акиса с глупой ухмылкой и бессмысленным взглядом наблюдала за Повелителем Воды и даже внаглую его подбадривала.
– Дав-вай, старищок! – выкрикнула она и стала свистеть, встав в полный рост, так что с нее потек мартини, а мокрая одежда облепила все что можно. Джинн обомлел, но уже через минуту, видя, что мы спешим слинять с места событий, мигом опомнился. С торжествующим хохотом он простер толстые прозрачные руки, сдвинул ладони – и на нас хлынул целый поток мартини. Выскочив из ванны, я бросилась на песок и прикрыла голову руками. Акиса распласталась рядышком в той же позе. Но не успел гигантский столб упасть на нас и расплющить, как Пратчетт свой мир, как вдруг что-то случилось…
Мы услышали крик:
– Я спасу вас!
А дальше… поток завис в воздухе. И водяного демона с претенциозным именем больше не было видно. На его месте теперь возвышалась лишь гигантская антропоморфная фигура изо льда, по форме повторяющая фигуры Церетели, с длинными рукавами и ногами колесом. В «рукава» превратился поток из мартини, а ноги у джинна такие и были. Наверное, любитель верховой езды… или футбола.
Нашим взорам предстал откуда ни возьмись появившийся душка Абдрахман! Он где-то оставил халат с рубахой и теперь был обнажен по пояс. Ниже пояса клубился дым…
– Откуда у него столько силы?! – обалдело спросила я, не в силах оторвать взгляда с его мускулистой груди. Шварценеггер бы плакал от зависти, насколько я разбираюсь в тонкостях культуризма…
– Мне повезло вовремя явиться вам на помощь, о беззащитные девы! Я заморозил злодея с алкогольным напитком, наверняка не рекомендованным Аллахом. Только отойдите подальше, скоро этот гнусный шайтан начнет таять и от него станут отваливаться довольно крупные куски. Может ногу отдавить…
– С-псибо, – сквозь зубы выдавила из себя Акиса, качаясь, но не трогаясь с места.
– А какое меня ждет вознаграждение за неимоверные усилия? – спросил Абдрахман, играя мускулами и как будто не замечая нетрезвой холодности джиннии.
В его влажном смуглом торсе не было изъяна, я поневоле засмотрелась, пока он стоял вполоборота и пялился на грудь моей подруги.
– Мы д-дим тебе деньгов за оказанное т-бой добро, – уже почти правильно выговаривая слова, сказала джинния.
– Разве я не заслужил хоть одного поцелуя?!
– Аде ты был? П-чему не появился раньше, как об-щал? – Кажется, она все же слишком много выпила. Ну или наглоталась алкогольных паров, от такой жары наш мартини испарялся на глазах. Жаль, конечно… Но у меня еще полная фляга! Как хорошо, что мне не удалось наполнить ее простоквашей!!!
– Я искал вас и ваш корабль. Но увидел лишь его обломки. Моя неизбывная вина, что не был рядом, когда вы потерпели крушение, – каялся джинн, страшно корча лицо и привычно изображая коленопреклоненную позу. Расхрабрившийся эпилятор подпрыгивал рядом и искал, за какую пятку его укусить… Увы, малыш, везде дым!
– Ай, не прр-итворяйся, что терза-шьс-ся, видит Аллах, я т-тебе ни верю, – твердо заявила Акиса, пребольно ткнула меня в бок, и уголком рта прошептала: – Придержи че-лсть, а т-то выпадет!
– Сестра моя, если ты обо мне плохо думаешь, то это не что иное, как клевета ненавистников, – подмигнул джинн, не сводя взгляда с ее бюста. И что это все на эти бурдюки пялятся?! Конечно, с моим первым размером не мне недоумевать, но ведь главное не размер, а форма! Чтоб в ладонь помещалась! Так во всех мужских журналах написано, я сама читала, честно-честно…
– О чем это он? – спросила я Акису, игнорируя Абдрахмана за полное невнимание к моей особе. Она гордо расправила плечи, отчего ее грудь еще на пару размеров увеличилась. Наш спаситель вытаращил глаза, какие же однолинейные, по сути, все мужчины… Самцы, что с них взять. Хорошо хоть, мой любимый не такой. Или я плохо знаю своего Мишу?..
Сейчас я разглядывала джинна куда пристальнее, чем при первой встрече на корабле, и выглядел он неплохо, даже интереснее, чем Кевин Костнер в «Телохранителе». А любопытно, у джиннов-мужчин ниже пояса (ну то, что сейчас в дыму и тумане) оно как у людей или по-другому? Если второе, то это уже неинтересно. Но если во всем остальном он выглядит как человек, то логично предположить, что и…
Уф, что это со мной? Никогда на меня жара так не действовала. Или это расслабляющее действие мартини. Но как я могу думать о таких вещах, когда у меня есть мой Миша, да еще так нуждающийся сейчас во мне?!
– Прости, о прекраснейшая и внимательная, дела задержали меня. Окажи мне милость, позволь, я тебе помогу. – Он вдруг развернулся ко мне и забрал у меня рюкзак. Я посмотрела на него с благодарностью. Какой-никакой вес, но без него сразу стало легче. Спина выпрямилась, поясница благодарно хрустнула, и я впервые за весь день почувствовала себя свободной женщиной. Как же нам мало надо…
Но – чу! – из-за барханов раздалось глухое конское ржание, крики воинов и лязг мечей.
– В этой пустыне проходили великие сражения, но к концу битвы в неисчислимом войске уже и считать было некого. Ненасытные демоны кроваво-красной пустыни Руб-эль-Хали всегда собирали великую жатву, – весомо сказал Абдрахман, снова бросая меня и подкатываясь к джиннии: – Пошли отсюда, сестра…
– Еще одна пустыня Руб-эль-Хали?! Ага, понимаю, это, наверное, параллельная или дубликат той, в которой расположен твой Ирем? – спросила я, демонстративно глядя только на Акису.
– Воистину, о догадливейшая в очевидном, и это куда более опасное место, – тихо сказала она, настороженно оглядываясь, кажется, алкоголь наконец-то из нее улетучился. – Но на шум и крики не обращай внимания, это всего лишь призраки, от них нет вреда живым. То есть надеюсь, что нет…
Хм, умеет она успокоить… Ее явный испуг передался и мне, до этой истории я бы не поверила, что есть на свете что-то, чего она боится по-настоящему, а не потому, что ей просто захотелось поиграть в страх. Я оглянулась, неожиданно отметив, что нас опять лишь двое…
– А где Абдрахман?! Он же только что был здесь. И у него остался мой… Пардон, багаж он не свистнул, уже спасибо!
Неукраденный рюкзак лежал на песке, там где мгновение назад стоял наш непредсказуемый «спаситель».
– Чему ты удивляешься? Он всегда исчезает, когда злоключение близко, – брезгливо скривила губы джинния.
– Минуточку, ты же сама говорила, что никакой опасности нет!
– Не бойся, подруга, может еще все обойдется… Хотя нет, не обойдется. Если уж даже Абдрахман исчез, значит, беда уже за спиной…
– А-аха-а! Попалис-сь! – раздалось над нашими головами.
Мы, вцепившись друг в дружку, с диким визгом ринулись бежать, но одновременно споткнувшись, я – о перепуганный эпилятор, она – о мою ногу, рухнули носом в песок.
Глава шестая
ДРУЖЕСКАЯ
– Вот дичь, девчонки, если бы я знал, что вы стали такие нервные, не стал бы так шутить, – чуть разочарованно протянул голос, ворчливый, но такой подозрительно знакомый. – Кто бы подумал, что вы испугаетесь воя призраков?!
Мы подняли головы и посмотрели вверх… Над нами кружила умильная собачья морда.
– Симурх! Что ты здесь делаешь?
Отпустив Акисин лифчик, от которого в панике успела оторвать несколько бисерных висюлек, я бросилась на шею полусобаке-полуорлу. Кто-то назовет его мутантом, кто-то уродом, кто-то шарлатаном, может, так и есть. Зачем спорить?
Мифическое существо с туловом пса-дворняги, двумя перистыми крылышками по бокам, передние лапы птичьи, задние собачьи, морда с клювом и чудным рыжим хохолком. А вот глаза всегда меняются неожиданно, только что смотрели на тебя кобелиные, как вдруг настоящий орлиный взор! Симурх отстранил меня лапкой и, с недовольным видом сбросив с плеч перевязанный веревочкой вещмешок, прилизал перья там, где, по его мнению, я успела их «растрепать»…
– Салют, подружки! А я тут путешествую, набираюсь новых впечатлений для творчества. Решил еще вот на досуге заняться сочинительством, написал о себе историю-другую. Я ведь вымирающий вид, последний в своем роде, и не хочу, чтобы все меня забыли, лишь только мой труп съедят пустынные грифы и шакалы.
– Думаешь, им на всех хватит? – с улыбкой сомнения произнесла я, смерив взглядом маленькую тощую фигурку.
Собакоорел испепелил меня пронзительным взглядом, простил и продолжил:
– Пусть джинны, и люди, и всякие твари знают, какими были мы, симурхи! А мы были ого-го какие! Вот почему и хочется это растиражировать. И желательно не за свой счет, а с оплатой за труд, за время, оторванное от моих бедных больных, недополучивших лекарств и внимания обожаемого доктора. Короче, мне нужен издатель. Если удастся выгодно пристроить рассказы, я, может, всерьез перейду на литературное поприще, тем более что с выпивкой и другими расцвечивающими мир средствами уже завязал и могу серьезно заниматься чем угодно. Мы, симурхи, жутко народ талантливый! То есть был народ… – опустив голову, добавил он. – Я последний представитель нашего славного рода…
