Несмотря на перспективу окончательно потерять душевное равновесие, Сюзанна не могла подавить свое восхищение от одной мысли о возможности провести несколько свободных дней с хозяином компании. Джейк такой приятный, такой легкий в общении. Он словно заранее знает, что нужно человеку, и старается дать ему это. Потешить самолюбие, поднять настроение. Или — как он поступил с Большим Биллом — прочесть лекцию «Как вести себя с женщиной-минералогом, если не хочешь схлопотать по лбу».
Может быть, жизнь со сварливым отцом сделала Джейка таким? Сыграло свою роль нежелание быть похожим на буяна и самодура. Или он перенял свою чуткость к людям от матери? Как бы то ни было, его стиль руководства был гораздо более демократичен. Джейк никого не держал в ежовых рукавицах, он предпочитал быть хорошим слушателем и честным партнером, принимая жесткие меры только в том случае, если другого выхода не было.
За обедом Джордж Мерит не упоминал о партиях, выигранных Сюзанной. Как она и предполагала, он вел себя так, словно ничего не произошло. Завышенная самооценка «короля» пленяла Сюзанну, и она радовалась, когда удавалось обернуть ее в свою пользу. Кроме того, несмотря на его бесконечное ворчание, Сюзанне почему-то казалось, что он испытывает к ней не только уважение за талант шахматиста, но и некоторую симпатию.
Перед десертом Сюзанна извинилась и вышла в сад прогуляться. Ей хотелось подышать воздухом без примеси волнующего аромата, исходящего от Джейка, посмотреть вокруг, не боясь увидеть эти чудные глаза и улыбку.
— Черт возьми, сынок!
Сюзанна застыла как вкопанная. Она не сразу сообразила, что ее путь пролегает под окнами столовой. Точно, это рев Джорджа Мерита. Она инстинктивно обернулась. Что случилось? Король Джордж, как его шутливо называл Джейк, за обедом был куда более смирным. Что привело его в такую ярость?
— Не сейчас, пап, — отрезал Джейк, — я не в настроении.
— Нет, сейчас! Ты понимаешь, что завтра тебе стукнет тридцать пять? Понимаешь, что, когда мне было тридцать пять, тебе уже было шесть лет?
— Конечно. Если регулярно орать об этом, каждый поваренок на кухне все прекрасно поймет.
— Не будь идиотом!!! — кричал Джордж. — Когда ты перестанешь думать о мертвой и начнешь жить дальше? Я хочу внуков, хочу порадоваться им, пока окончательно не одряхлел!
Джейк, похоже, не собирался отвечать, и отец продолжил:
— У тебя, как у старшего сына, есть обязанности!
— Что бы ты ни возомнил о себе, ты не феодал и не можешь потащить меня к алтарю.
— Но я твой отец и имею право объяснить тебе, что к чему!
— Ну, теперь, я думаю, ты объяснил достаточно.
— Нет, пока я еще не вбил в твою чугунную башку, что нельзя жить прошлым! Татьяны больше нет! Пойми это и иди дальше!
Услышав это имя, Сюзанна прикусила губу. Восхищаясь непринужденностью Джейка, она почти забыла о его утрате. Внезапно ослабев, она опустилась на мраморную скамью. И задрожала — то ли от холода, то ли…
— Но, черт возьми, папа! — произнес Джейк твердо. — Даже если бы я женился и у тебя были бы внуки, я дал бы своей жене только имя, но не любовь.
— Любовь! Ах! Когда ты повзрослеешь, Джейк! Если ты и впрямь решил, что ни одна женщина тебе не по сердцу, тогда любая невеста сгодится! Выбери какую-нибудь и живи себе власть!
Сюзанна вцепилась в мраморный брус и подалась вперед. Благодушное настроение мигом улетучилось. В ушах звучали слова Джейка: «Я дал бы своей жене только имя, но не любовь».
— Ни одна женщина не согласится на такой союз, — сказал Джейк этой железной бочке, громыхавшей над ухом.
— Ты не малый ребенок, Джейк! — Из окна раздался оглушительный хохот. — Ты прекрасно знаешь, многие из кожи вон лезут, чтобы носить твое имя. За такое богатство и славу соглашаются на любые условия. А кроме того, где написано, что ты должен говорить правду?
— Я не буду лгать. Моя жена должна знать об этом прежде, чем окажется на брачном ложе.
— Такого дурака я еще в жизни не видел!
— Лучше дурак, чем лжец.
— Полюбуйтесь-ка на него! — Послышался грохот кулаков по столу. Сюзанна вздрогнула — она никак не могла освоиться с манерами Джорджа. — Джейк, вернись немедленно!
Ответа не последовало. Видимо, Джейку всего этого было достаточно.
Сюзанна ссутулилась на скамейке, уставившись на носки туфель. Приоткрылась дверь, за которую она не решалась заглядывать.
Джейк Мерит, мечта ее девичества, приятный молодой человек, клиент их фирмы, обрек себя на одиночество, на общество горьких воспоминаний о Татьяне. Какая потеря — для него и для женщины, которая могла бы подарить ему счастье, если бы только он дал ей такую возможность! Эта женщина — кем бы она ни была — расцвела бы в его руках. Сюзанна чувствовала это так же ясно, как холод мраморной скамейки.
Сюзанна услышала шорох и обернулась. У нее сжалось сердце — по газону шагал Джейк. К счастью, ее скамейка была надежно укрыта цветущими кустами. Она отпрянула назад, в гущу ветвей, но не могла оторвать от него взгляд. Джейк медленно шел мимо нее в сторону сада. В лунном свете Сюзанна отчетливо видела его лицо. На точеных чертах, которыми она столько раз любовалась, лежала печать горькой мечты. И все-таки он был прекрасен даже в этом ночном полумраке, приоткрывшем его тайную боль. Вот Джейк запустил в волосы дрожащие пальцы. Сюзанну переполняло желание выскочить из своего укрытия, обвить его руками. Согреть. Успокоить. Она смахивала слезы, глядя на удаляющуюся фигуру.
Интересно, каково это — быть женой Джейка, вынашивать и рожать его детей, зная, что никогда не завладеешь его сердцем? «Нет, — сказала она себе, — даже не думай! Хватит с тебя этих идиотских фантазий!»
Джейк повернул к морю. Она наблюдала, как он засунул ладони в карманы брюк, как ссутулились широкие плечи. Да, он был неотразим под солнцем и под луной. Раньше Сюзанна воспринимала его как самоуверенного и привлекательного мужчину. Сейчас, глядя на Джейка из укрытия, она впервые осознала, насколько он опустошен и подавлен, как тяжело и болезненно его добровольное одиночество. Под маской приятного парня скрывался страдающий человек.
Скоро она поймала себя на том, что снова думает о доле жены Джейка. Сюзанна поморщилась: разве она сумасшедшая? Подобное замужество никому еще не приносило счастья.
«Нет и еще раз нет! Даже думать не смей о свадьбе на таких условиях! С любым человеком…»
Но Джейк Мерит не был «любым человеком».
Джейк уставился невидящим взглядом в черную пустоту. Он знал, что отец прав. Но сколько раз можно твердить одно и то же? Он не жил, а существовал. Да, он хотел семью, дом, детей. Думал, что у них с Татьяной все это будет. Но ее уже давно нет с ним. Двенадцать долгих лет! Как он мог позволить этим дням, неделям и месяцам утекать бесследно, как вода в песок? Словно это не его жизнь. Если сейчас не понять это, можно очнуться шестидесятилетним холостяком, проворонившим все улыбки судьбы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
