— Не начинай, — попросил я, уже желая прекратить сей разговор. — В общем, я жду тебя завтра. Это очень важно, Ирин. Прошу тебя, как человека, спасающего жизни людей.
Сказав это, отключил связь, не давая ей оставить последнее слово за собой. Дудки! Я в браке плясал перед ней на задних лапах, пока не отрастил рога. Собственно, с моими дамами сердца мне их давно прикрутили с гарантией.
Телефон вновь завибрировал в руке, высвечивая имя абонента — Михалыч.
Чтобы достать мою "Вольво" с рефрижератором пришлось потрудиться. К счастью, ощутимых повреждений двадцатитонная махина не получила и была вполне себе на ходу. Пришлось выслушать тираду Михалыча о моей непутёвости и безалаберности, прежде чем моя кормилица встала на путь истинный, то есть на просёлочную.
— И как ты умудрился? — продолжал не понимать деревенский шумахер и механик.
— Да, олениха одна проскочила прямо передо мной, вот я и крутанул баранку с перепугу, — назвать Надю оленихой вдруг стало даже приятно, хотя я уже официально нарёк её Белкой.
— Ну и балбес. Оленина очень даже вкусная…
— Так нельзя же, Михалыч. Петрович меня потом с потрохами сожрёт за самку. Дерьма не оберёшься.
— А щас прям гладко всё у тебя?! — саркастически переспросил механик. — Смотри морду всю помял и лобовое менять придётся.
— Зато без штрафов, — парировал в ответ, садясь в кабину. — Спасибо, Михалыч. Ай да, мож по пивку?
Пригласив, однако, тут же занервничал, вспомнив о гостях в доме. Чёрт! Как мне объяснить кто это? Хотя, завтра весь посёлок о них узнает, как заявимся. Деревня ведь, хоть и городского типа.
— Некогда, Тох. Глашке обещал помочь с овощами в яме. Одну её туда больше не пускаю, а то едва не угарела в том году.
— Да, конечно… В другой раз тогда. Спасибо, Михалыч.
Загнав машину во двор дома, скептически осмотрел повреждения. Да, в копеечку влетит. Бампер выправлю сам разумеется, а вот лобовое стекло надо заказывать у дилеров. Чёрт, привалило счастье в дом. Благо машина на ходу, и я не останусь без своей кормилицы. Закрыл кабину и едва не запнулся о Волка. Овчарка зонарно-серого окраса, действительно, чем-то смахивающая на главного лесного охотника, виновато плелась за мной в дом.
— Нет, приятель, — присел на корточки, теребя Волка за загривок и морду. — Тебе нельзя в дом. Ты сегодня накосячил.
Волк склонил морду, тоскливо глядя на меня.
— Ты покусал моих гостей. Так не делается.
Пёс жалобно проскулил, понимающе склонив голову набок.
— Всё не ной и иди на своё место давай. И сиди там! Понял?
Волк снова проскулил и расстроенно поплёлся к своему лежаку под навесом сарая. Вздохнул, чувствуя некоторую вину теперь уже перед псом. Зараза, ну на всех не угодишь!
Войдя в дом, осекся. Пахло жареной курицей и картофелем. Прошествовал в сторону кухни, застав Белку и Таю за готовкой. Надя доставала из духовки мясо, а Тая сервировала стол.
— Я вроде велел тебе отдыхать, — буркнул скорее для поддержания главенства в доме.
Рыжеволосая обернулась, замерев с противнем в руках, а Тая закрутила головой.
— Обожжёшься, — испугался за девушку и, подскочив, настойчиво направил её ношу к столу. — И где таких непутёвых производят? — проворчал я, продолжая стоять за её спиной.
Надя оглянулась через плечо, посмотрев на меня голубизной своих глаз, что в полумраке кухни отдавали чернотой антрацитов. Взор скользнул по моему лицу, задержавшись ниже глаз. Невольно примагнитился, лаская взором эти необычные и красивые черты лица. Девушка смущённо улыбнулась, ударив похлеще электрошока. Отпрянул, но предусмотрительно подстраховал, чтобы не упала, лишившись моей поддержки. Подтолкнул к столу, а сам метнулся к мойке. На фига?
— В ту тарелку не накладывай, — нашёлся я, ища в сушке для посуды большую пластиковую миску. — Вот, — поставил её перед носом гостьи и посмотрел пышущий жаром и пряностями картофель. — Признаться выглядит и пахнет аппетитно, — похвалил я и всё же удостоил Надю улыбкой. — Но всё же, я просил тебя не вставать.
Надя постучала себе по груди, а после показала большой палец вверх.
— Уверена? Снова штопать тебя не хотелось бы.
— Что значить штопать? — тут же вмешалась молчавшая до сих пор Тая.
— Это взрослое слово, — соврал я, лишь бы не приставала.
Надя снова улыбнулась и осуждающе покачала головой. Взяла из общей стопки тарелку и аккуратно выложила на неё еду. Поставила перед моим носом, окончательно убив во мне ворчуна. Прижала указательный палец к губам, веля помолчать и сунула в руку вилку. На такое не смел воспротивиться, не зная, что убедительнее — её жесты или запах еды. Потом разберусь.
— Что ж, приятного аппетита, — пожелал я и впился зубами в куриную ножку. — Давайте тоже. Тут на всех хватит, — подначил я с набитым ртом.
Девочки переглянулись и опустились за стол. Пока с жадностью поглощал, косился на идиллию этой маленькой семьи. Надя заботливо потрошила куриные ножки в тарелку дочери, кладя куски мяса в картошку, а кости складывала рядом в заранее подготовленную миску. Невольно отметил её аккуратные тонкие пальцы, не облагороженные маникюром. Небольшие царапины напоминали о недавней потасовке с моим псом, но вот заживающий желтоватый синяк на шее ближе к уху, свидетельствовал о более давнем увечье. Я бы сказал, что он старше даже тех, что у Нади под одеждой. Так и подмывало устроить допрос, но мирно жующая Тая обламывала все позывы.
— Ты сделала, что просил? — испытующе посмотрел на гостью. Надя чуть растерянно уставилась на меня. — Фамилия и имя, паспортные данные, место прописки. Хоть что-то из этого.
Белка тут же нырнула в карман и протянула лист бумаги с надписью:
" Надежда Александровна Кирсанова, 1997 года рождения"
— И всё? — уточнил я, недовольно нахмурившись.
Девушка вновь испуганно уставилась на меня. Выдохнул, понимая, что ни черта мне от неё не добиться.
— Фамилия девичья или по мужу?
Надя показала два пальца — второе.
— Имя мужа, — вернул ей обратно листок.
Девушка ту же напряглась, боязно глядя то на меня, то на листок. После притянула к себе бумагу и написала:
"Николай."
— Нет, мамочка, папу зовут Олег… Ты забыла? — выдала мать с потрохами Тая.
Надя подняла на меня виноватый взгляд.
— Тая, ты уже поужинала? Давай-ка беги наверх. Поиграй там немного, — велел я девочке, не спуская с Надежды сосредоточенного взгляда.
— А можно ту куклу с фиолетовыми волосами? — жалобно посмотрела на меня девочка.
— Можно, — разрешил я, и Тая радостно упорхнула.
Лишившись моральной поддержки со стороны дочери, Надя решила ретироваться под видом уборки со стола.
— Сядь, — поймал её за руку и вернул за стол. — А если я могу помочь?
Надя чересчур уверенно мотнула головой.
— Хорошо, даже если так, что ты намерена делать? У тебя нет ни денег, ни документов. Я вижу, что ты скрываешься. От кого? От мужа? Это он тебя так зверски избил?
Девушка смотрела на меня, белея с каждой секундой. Губы задрожали и по щеке покатилась крупная слеза.
— Скажи, не бойся. Ты сбежала от насилия в семье?
Надя прожигала меня взглядом, явно прорабатывая в голове варианты ответов.
— Надя, я правда могу помочь. Поверь, и не с таким в жизни сталкивался.
Девушка, снова схватилась за лист бумаги и быстро настрочила.
— Мне нужны только документы. Дальше я сама…
Метнул в Белку суровый взор и, прихватив с собой лист бумаги, резко поднялся. Надя сжалась в комок, словно готовясь к удару. Вся моя суровость тут же улетучилась.
— Как знаешь. Спасибо за ужин. Было очень вкусно. Иди отдыхай. Посуду сам помою. Мне надо ещё Волка покормить.
Девушка робко кивнула и поднялась за мной следом, прихватив свою тарелку. Тут же отобрал.
— Ты вечно понимаешь всё только со второго раза. Иди наверх, сказано! Тебе надо отдыхать… Не заставляй тащить тебя туда силой.
Надя чуть приподняла вверх ладонь, явно осаждая мою решительность, и, поджав губы, направилась прочь из кухни.
