Лиза хихикнула, оценив шутку про русалку. Вообще обидчивой не была. И Маша тоже улыбнулась. Несмотря на свою яркость и на первый взгляд недалекость, Лиза была очень умной и проницательной, наверное, поэтому они и подружились.
— И скажу вам честно, — Марк Юрьевич сделал паузу. — Я к лекции не подготовился. Поэтому сами скажите, о каких персонажах поговорим — наших родимых, добрых, богов… О ком?
— О самых стремных! — крикнул кто-то с заднего ряда и его поддержал гул возбужденных голосов.
— Ну допустим, — улыбнулся Голицын. — Только уточним, что вы имеете ввиду под словом «стремный» — внешний вид, или все-таки страхи… ужас, которые эти персонажи вселяли в людей, а некоторые и до сих пор вселяют?
Группа дружно выбрала последний вариант, и Голицын предложил самим вспомнить самых ужасных героев из мифов и легенд. Так к самым страшным персонажам, с которыми не захотелось бы встречаться, отнесли конечно же вампиров, полудниц, Жеводанского зверя, Вендиго, Чупакабру и Дзикининки.
— Да они все несомненно ужасны, но скорее страшна не их суть, а их внешность и клыки, — заключил Марк Юрьевич. — На самом деле все самые страшные существа собраны именно в Азиаткой мифологии. Существа из Филиппин, Индии, Китая, Японии — просто ужасны по сравнению с нашими пресловутыми вампирами и вурдалаками. Но у меня есть на этот счет свое собственное мнение, которое еще никто не оспорил. Может, вы мне скажете — что должно быть у существа, что его точно следует бояться?
— Мозг, — не задумываясь ответила Маша, чем получила любопытный взгляд и от одногруппников, и от Голицына. — Ну разум, то есть.
— Продолжайте, Мари, — ободряюще улыбнулся он.
— Ну… — Маша никогда не страдала от отсутствия красноречия, но внимательный взгляд Маркуши, как его ласково называла Лизка, заставлял периодически лепетать что-то невнятное. — Я просто подумала, что существо умеющее думать, анализировать и планировать, гораздо опаснее существа, которым движут инстинкты… Поэтому вампиры, демоны и прочие разумные опаснее, потому что они обычно планируют твою смерть.
— Планируют твою смерть… — задумчиво, словно эхом повторил Голицын.
— Да, стремно, когда твою смерть планирует какой-нибудь маньяк, но от него хотя бы можно спастись, ведь он тоже смертный, а когда твою смерть планирует демон — все, покупай белые тапки, — продолжила Машину мысль Лиза.
— Демоны! — хлопнул в ладоши Марк Юрьевич. — Почему никто не назвал демонов?
— С ними можно договорится, — хихикнул Костя Понамарев.
— Да вы что? А я и не знал, — усмехнулся Голицын. — Но ведь есть демоны, которые не заключают сделок.
Он сощурился и обвел аудиторию пристальным взглядом ярких синих глаз.
— Акудзины не совершают сделок… Наверное, — вставила Маша, вспомнив иллюстрацию, которую вчера смотрела в библиотеке.
— А это что за зверь? — искренне кто-то удивился.
— Это не зверь, — бросил Голицын в сторону, а сам неотрывно сверлил Машу взглядом. — Откуда такие познания Мари? Акуре — это нечто очень необычное для средней полосы России.
— Смотрела иллюстрации и задумалась над Японской мифологией, — пожала она плечами.
— Если надумаете, помогу вам. Про этих я могу кое-что поведать, — загадочно улыбнулся он, а Маша подумала, что с ним явно что-то не так — не то возбужденный, не то наоборот уставший, а он тем временем продолжал, — Действительно есть демоны, не заключающие сделок. Акудзин — один из примеров. С японского переводится как «демон» или «злой дух». Они питаются людскими негативными эмоциями — страхом, болью, ненавистью, — реже положительными. И могут их усиливать. Питаясь, они становятся сильнее, отчего усиливаются уже их способности — сила, выносливость, могут мгновенно переносится в пространстве, владеют телекинезом… Но самое главное — от обычного человека мало, чем отличаются, точнее в обычной жизни ничем, лишь во время трапезы их глаза становятся полностью красными, белки в том числе.
— А на картинке у него были рога и серая потрескавшаяся кожа, — вставила Маша.
Голицын оперся рукой на стол и недоверчиво посмотрел на нее:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне кажется, Мари, вы читаете какие-то неправильные книжки… Загляните ко мне после пятой пары, я скажу, где в библиотеке искать более достоверную информацию.
— Достоверную? — усмехнулась Маша. — Это же мифы. Сказки!
— Неужели вы верите, что вампир испугается чеснока? — искренне улыбнулся Голицын. — Скорее сварит суп.
Маша пожала плечами. В принципе на счет чеснока она была с ним согласна.
* * *
— Идём? — спросила Лиза.
— Куда? — не поняла Маша, все ещё прокручивая в голове перебранку с Нестеровым, который обещал досрочно отправить на пересдачу. А ведь она всего лишь указала ему на ошибку в его же пособии по его же предмету.
— О май год, Мари! — переиначила подруга ее имя на манер Голицына, который иначе ее редко называл. — К Катюхе на днюху в общагу. За подарком ещё надо.
— Ага, только мне ещё надо к Голицыну, потом в библиотеку, а потом можно и за подарком.
— Зануда, — улыбнулась Лизка. — Я как добрая феечка отпускаю тебя к твоему графу, надеюсь до библиотеки ты не дойдешь, и поимеет он тебя на своем столе в деканате!
Маша стукнула подругу по плечу и сделала вид, что обиделась.
— Ладно, — ехидно улыбаясь продолжила Лиза. — Маркуша у нас галантный — он сначала на ужин пригласит. Если пригласит, забей на днюху, я бухаю за двоих. Обещаешь?
Маша закатила глаза:
— Давай серьезно. Я быстро.
— Ага, с Маркушей, может, и быстро управишься, а из библиотеки тебя придется на лебедке вытаскивать. Так что план такой: идёшь к графу, потом за книжками и, если они тебя не сожрут, встречаемся у общаги в шесть. Подарок так и быть беру на себя.
Маша улыбнулась и ударила в раскрытую ладонь подруги, закрепив договор.
Она быстро добралась до деканата, постучала и, не дожидаясь ответа, заглянула за дверь.
В кабинете почти никого не было. Только у стола рядом с окном стоял Голицын, перебирая какие-то записи, да у двери сидела незнакомая преподавательница, уткнувшись в монитор.
— Можно?
Марк Юрьевич кивнул, приглашая войти.
— Сейчас напишу.
Он растерянно огляделся, нашел в кипе бумаг небольшой блокнот и, вырвав оттуда лист, широким размашистым почерком написал название книги и автора.
— Ярослав Крапивницкий — специалист по восточной мифологии и, кажется, в этой книге он уделил акуре даже слишком много внимания, — пояснил он.
Маша прочитала. Поняла, что все понятно, кивнула и улыбнулась.
— Вы домой, Мари? Могу подбросить.
Маша на секунду остолбенела. Подбросить? Может проницательная Лиза права, шутя о том, что Голицын испытывает слабость к ботаникам вроде нее?
— Э-э-э. Я в библиотеку, а потом нас пригласили на день рождения в общежитие.
Голицын улыбнулся:
— Только, пожалуйста, давайте так, чтобы мне не звонила Валентина Федоровна и не говорила, что толпа пьяных студентов бегает по общежитию в невменяемом состоянии.
— Ладно, — улыбнулась в ответ Маша. — Я прослежу, чтобы не звонила.
Марк Юрьевич искренне засмеялся, а Маша, кивнув на прощание, покинула кабинет как можно скорее.
В коридоре поняла, что щеки ее пылают от смущения. Вот дура! Ну куда смотрит на томного пластилина всея универа⁈
Злясь на себя, она, не помня дороги, добралась до библиотеки, отыскала нужную книгу, оформила ее, но уходить не торопилась. Надо было остыть. Поэтому она плюхнулась за ближайший стол, отыскала главу про акудзин и углубилась в чтение.
Строчки, правда, не хотели обретать смысл. Взгляд то и дело расфокусировался. Она думала о Голицыне. А что, если бы стоило согласиться? Ну подвёз бы до метро, вышла бы и когда его БМВ скрылась бы за поворотом, вернулась бы в общагу. План, конечно, не очень, но зато поняла бы, что это было — вежливость или интерес.
Сколько ни старалась вчитаться, почти ничего не поняла. Только то, что Крапивницкий действительно считал, что акуре невозможно отличить от обычного человека. Ну никак. От слова «совсем». Так что она засунула книгу в сумку и поспешила в общежитие.
