Я задумалась.
– Нет… не совсем. Ну, в смысле… пожалуй, не могу сказать, что я удивлена.
Когда-то мама мне заявила, что отец в молодости был куда более добродушным. Мне трудно было такое представить, но ведь мама все же согласилась стать его женой. А потом отец превратился в сухого Ии, упрямого человека. Он с головой погрузился в миссию алхимиков и поставил их организацию превыше всего в своей жизни, включая и дочерей. Он стал суровым, всецело преданным делу, и я давно сообразила, что он воспринимает меня скорее как орудие для творения блага, чем как дочь.
А мама всегда была сердечной и любящей пошутить, она не скупилась на выражения приязни и всегда прислушивалась к нам, когда мы в ней нуждались. Она часто улыбалась… раньше.
– Я знаю, что вам с Карли будет грустно, – сказала она. – Но это не слишком отразится на вашей учебе, хотя…
Я обратила внимание на то, как она подбирает слова. Вам с Карли.
– А Зоя…
– Зоя – несовершеннолетняя, и хоть она и уехала из дома по этим вашим алхимическим делам, за нее все еще официально отвечают родители. Или родитель. Твой отец намерен оформить опеку на себя, чтобы у него была возможность оставить Зою там, где она сейчас находится. – Мама помолчала. – Я собираюсь бороться с ним. И если я выиграю, я заберу Зою к себе и постараюсь, чтобы она смогла вести нормальную жизнь.
Я была ошеломлена. У меня в голове не укладывалась та борьба, о которой говорила мама.
– А это обязательно – все или ничего? Нельзя оформить опеку на двоих?
– Оформлять опеку на двоих – то же самое, что отдать ему Зою. Он установит контроль над ней – в смысле, психологический, – а я не могу такого допустить. Ты взрослая. Ты можешь выбирать сама, и даже если ты решишь следовать за алхимиками, ты относишься к ним совсем не так, как Зоя. Ты – это ты, а она похожа…
Мама оборвала себя на полуслове, но я уже догадалась, что она имела в виду. «Она похожа на него».
– Если я грамотно оформлю опеку и заберу Зою домой, я отправлю ее в обычную школу и хоть отчасти смогу дать ей возможность побыть нормальным подростком. Если еще не поздно. Наверное, ты меня ненавидишь – ведь я отрываю ее от вашего дела…
– Нет! – поспешно ответила я. – Я думаю… у тебя возникла отличная идея.
Господи!
Я услышала, как мама кашлянула, и решила, что она сдерживает слезы.
– Нам надо обратиться в суд. Никто не собирается заводить речь об алхимиках, даже я, но там будут обсуждать соответствие требованиям и характеры. Зоя будет давать показания… и вы с Карли тоже.
Теперь до меня дошло, почему мама говорит, что развод создаст трудности для нас.
– Вы хотите, чтобы мы выбирали между вами.
– Тебе нужно будет сказать правду, – твердо отчеканила мама. – Что на уме у твоего отца, мне неведомо.
Зато я знала мотивы отца. Он захочет, чтобы я возвела поклеп на маму, заявила, что ей нельзя доверять ребенка, что она – домохозяйка, подрабатывающая ремонтом автомашин. А еще – что ее сравнивать нельзя с таким солидным научным сотрудником, как он, способным обеспечить Зое наилучшее образование и развитие.
– Я приму все, что ты сочтешь правильным. – От мужества в голосе мамы у меня разрывалось сердце. Она будет бороться не просто с семейными трудностями. У алхимиков длинные руки. Проникают ли они в судебную систему? Вполне возможно. – Я просто решила тебя предупредить. Я уверена, что отец тоже побеседует с тобой.
– Да, – мрачно отозвалась я. – Наверняка. А сейчас-то что? С тобой все в порядке?
Даже если не вспоминать о Зое, развод меняет все мамино существование. Пускай даже сейчас жизнь в браке стала мучительной – но они прожили вместе почти двадцать пять лет. И отказаться от этого – серьезная вещь, какими бы ни были сопутствующие обстоятельства.
Я почувствовала, что мама улыбается.
– Не волнуйся. Я остаюсь с подругой. И еще я заберу с собой Цицерона.
Я представила себе, как мама похищает нашего кота, и, не выдержав, расхохоталась, невзирая на печальную тему разговора.
– По крайней мере, у тебя будет компания.
Мама тоже засмеялась, но как-то болезненно.
– А моей подруге нужно починить машину, поэтому все счастливы.
– Я рада, но если тебе что-нибудь будет нужно – деньги или еще…
– Не беспокойся. Береги себя – и Зою. Вот что сейчас самое важное. – Мама заколебалась. – Я с ней не разговаривала… Как она?
Сложный вопрос. Зоя пребывала в восторге от того, что ее в столь юном возрасте привлекли в организацию алхимиков, но с моими друзьями она держалась холодно и заносчиво – как и остальные члены нашей организации. И вообще, она торчит, как бельмо на глазу, и мешает моей личной жизни.
– У нее все отлично, – заверила я маму.
– Вот и хорошо, – отозвалась она с ощутимым облегчением. – Замечательно, что ты с ней. Не знаю, как она перенесет новости.
– Я уверена, что она справится.
Конечно же, я соврала, но я не могла выложить маме правду – ведь если она заберет Зою, та будет отбиваться и вопить.
Глава третья
Адриан
То ли Сидни тоже позвонили родители, то ли ей пришлось откачивать Зою, но к тому моменту, как я навестил Сидни во сне, она уже знала о разводе.
Те немногие пользователи духа, которых я знаю, являются неплохими целителями, но никто из них не умеет врываться в сны так хорошо, как я. Значит, я хоть в чем-то превосхожу других. Для этого требуется на удивление низкий уровень духа – просто ровный фон, а не вспышка, которой требует исцеление. Есть, однако, и обратная сторона. В отличие от моего спящего собеседника, я на самом деле бодрствую. Попробую объяснить. Я впадаю в медитативное состояние, потому, если сон продлится долго, я могу изрядно вымотаться. Впрочем, у меня всегда были с этим проблемы, и, пожалуй, особой разницы нет.
Я отыскал Сидни во сне около полуночи и создал для нас одно из ее любимых мест – внутренний двор виллы Гетти, музея античной истории в Малибу. Сидни кинулась ко мне, сама не своя.
– Адриан!..
– Я в курсе, – сказал я, взяв ее за руки. – Я был там, когда Зое позвонили.
– А она рассказала, что там еще за гадости?
Я приподнял бровь.
– Еще хуже развода?
Сидни сообщила мне о назревающей бойне в суде. Я высоко оценил стремление ее матери обеспечить Зое хотя бы подобие нормальной жизни, хотя я желал ей победы из самых эгоистических соображений. Если Зоя исчезнет из Палм-Спрингс, для нас с Сидни все станет настолько легче! Но я понимал, что Сидни сейчас переживает из-за распада семьи, а я заботился о ее счастье. Но часть истории особенно меня заинтриговала.
– Ты вправду считаешь, что твой отец может через алхимиков повлиять на судью? – спросил я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
