Весь день я не покидала свои покои. То читала, забравшись по детской привычке с ногами на подоконник, то слонялась из угла в угол, считая собственные шаги. А затем села и решила написать письмо Люси. Пока я не знала ее адреса, но зато потом, когда от подруги придет такое долгожданное мной письмо, я отправлю ей это и последующие, которые успею написать в ожидании. Я написала ей про замок, в действительности оказавшийся страшным и мрачным, как на картинках в той книге, что мы рассматривали в библиотеке пансиона. Рассказала ей про слуг и про свой безынтересный путь в это место. Рассказала и о том, что приехал опекун, а затем, написав несколько маленьких женских глупостей, какие пишут друг другу девушки-подруги, закончила письмо широкой росписью. Сложила лист и, залив воском, придавила печать.
С лордом Финчем мы встретились снова за обедом, а потом и за ужином. Он был сух в общении, но вежлив и уже почти не бросал на меня те загадочные взгляды, как делал прежде, а лишь иногда поддерживал светскую беседу ни о чем — о погоде. Больше у нас не было общих тем.
На этот раз к ужину я спустилась с книгой. Оставила ее на соседнем стуле, пока наслаждалась жареной уткой с каким-то невообразимым соусом и думала о том, что стоит познакомиться с поваром Его Светлости, поскольку ТАК готовить мог только профессионал.
Покончив с ужином, я пожелала сэру Генри спокойной ночи и поспешила в свои покои, но по пути вспомнила, что забыла на столе свою книгу. Пришлось возвращаться, так как я намеревалась почитать перед сном. Я уже предвкушала, как сяду у камина на расстеленное одеяло и буду читать, погружаясь в очередную любовную историю, когда меня остановили голоса и один из них принадлежал моему опекуну. Я замерла около двери и, вместо того, чтобы уйти и не унижаться до подслушивания чужого разговора, почему-то осталась и даже более того, приникла ухом к замочной скважине.
— Вы поместили девчонку, как я и приказал? — голос сэра Генри звучал устало, но при этом жестко.
— Да, Ваша Светлость, — отвечавший был не кто иной, как камердинер лорда Финча, Отис.
— Черт побери, как же это неприятно, видеть ее каждый день за столом, — вздохнул мужчина, — хорошо, хоть отослал в Правое крыло, чтобы глаза не мозолила. Но совместных трапез никак не избежать.
Отис молчал несколько мгновений, а затем заговорил:
— Будет ли мне позволено задать вам вопрос, Ваша Светлость?
— Говори, конечно, — мне показалось, я даже вижу, как лорд Финч небрежно машет слуге, давая свое высочайшее позволение.
— Если вам так неприятно присутствие этой молодой леди, зачем стоило привозить ее сюда, в место, где вы проводите большую часть своего свободного времени?
Сэр Генри хмыкнул.
— Это не твое дело, Отис, но на правах старого друга, ты можешь знать часть правды, — и снова какой-то вздох. Только после до меня дошло, что лорд Финч просто курил.
— Когда-то в молодости я был так глуп, что дал одно обещание некоей особе...
— Вы имеете в виду...
— Да. Именно ее, — не дал договорить камердинеру сэр Генри, — а нарушить данное слово я не в силах, поскольку дал нерушимую клятву мага. Клятву, замешанную на крови. Черт побери, я был молод и глуп, сейчас я бы не сделал подобной ошибки... И вот эта девчонка, младшая принцесса, дочь Чарльза, и есть та просьба, а точнее, даже приказ, который я теперь исполняю, — тут он добавил ледяным тоном. — Все, Отис, больше не надоедай мне своими расспросами. Просто проследи, чтобы наша дражайшая леди не попадалась мне на глаза чаще, чем это положено.
— Она весьма милая девушка… — начал было дворецкий.
— Отис! — жестко оборвал его хозяин, и в тот же миг я оторвалась от двери.
Сердце колотилось, как безумное, пока я старалась бесшумно отойти прочь, а затем и вовсе, достигнув холла с лестницей, сорвалась на бег, радуясь тому, что мне в этот момент никто не встретился по пути.
«Ничего не изменилось», — думала я. Опекун, как и прежде, ненавидит меня, просто пытается скрыть это под маской безразличия, но там, в глубине своей души. Впрочем, есть ли у него душа?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я ворвалась в свою комнату, напугав Марию, готовившую мне постель. Она вскрикнула, когда я распахнула дверь, а та, отлетев, ударилась о стену, но увидев меня, женщина немного успокоилась.
— Леди! — захлопотала она, подскакивая ко мне. — Да на вас лица нет! Что произошло?
— Все в порядке, — выдавила я вместе с натянутой улыбкой, — просто оставьте меня одну, Мария! Мне хочется побыть одной!
— Вам помочь раздеться? — тихо спросила она, видимо, решив не спорить.
— Я сама, — вырвалось у меня резче, чем мне хотелось бы.
— Тогда спокойной ночи, миледи, — она поклонилась и покинула мою комнату.
Едва горничная вышла, как я рванулась к окну и забралась с ногами на широкий подоконник. Уставившись в стекло и глядя на стекавшие капли дождя, что радовал нас весь день своим неумолимым шелестом, я кажется, тоже заплакала. Казалось бы, что мне до лорда Финча, я ведь прекрасно знала, как он ко мне относится, не понимала только почему, а спросить причину такой ненависти пока не решалась.
«И с этим кошмарным человеком мне предстоит жить целых полгода!» — подумалось мне. Шмыгнула носом. Звук получился какой-то жалкий, и самой стало тошно от собственной трусости.
«Не плачь, — тут же сказала я себе. — Ты продержалась в пансионе со всеми этими чванливыми учительницами и их ученицами. Выдержишь и опекуна» — правда, в пансионе со мной была Люси, а здесь… Здесь я осталась совершенно одна.
Вытерев щеки ладонями, я прижалась лицом к холодному стеклу. Там, за окном шумел ветер, играя с дождем, а я думала о тех словах, что услышала от лорда Финча. О том, что он кому-то когда-то дал свое слово. Неужели, моей матери?
Я смутно помнила тот вечер у камина, когда впервые увидела сэра Генри. Вот как странно, что происходило — смутно, а самого опекуна — как вчера. Мне казалось, что тогда он и поверенный мистер Картер тоже говорили о чем-то подобном.
«Значит, моя собственная мать назначила этого человека моим опекуном и, более того, принудила его взять меня в свой дом», — догадалась я. А это означало только одно — мать ему доверяла... или всему виной, действительно, была клятва, данная на крови? Это было непонятно и странно. Кто он такой, этот лорд Генри Финч? Что его связывало с моей семьей, если он дал нерушимую клятву? Если бы у меня только были ответы на эти вопросы?
Глава 3
Утро принесло мне встречу с миссис Хьюз, которую за вчерашний день мне посчастливилось не видеть, и новость от Марии о том, что лорд Финч спешно покинул замок.
— Он обещал вернуться через день-другой. Срочно вызвали в столицу, — Мария стелила кровать, пока я занималась утренними процедурами в ванной комнате, приоткрыв двери так, чтобы слышать звук ее голоса.
— А разве он успеет? — спросила и тут же осеклась. Сэр Генри был магом и, скорее всего, очень сильным. Насколько я знала, маги предпочитают не пользоваться часто магией переноса, поскольку она отнимает много сил, а так как лорд Финч обещался вернуться через пару дней, то выводы напрашивались сами собой. В столицу он просто переместился, или открыл портал.
Я облегченно вздохнула и вытерла лицо мягким полотенцем. Честно говоря, не знала, как буду сегодня за завтраком смотреть ему в глаза после того, что услышала вчера, а точнее, нечаянно подслушала. Его отъезд давал мне возможность прийти в себя и настроиться на дальнейшее редкое, надеюсь, общение с этим человеком.
Мое настроение немного испортило присутствие за завтраком моей компаньонки. Я вспомнила, что за вчерашний день ни разу не видела ее в замке, а когда спросила об этом, то получила такой ответ:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— За столом в этом зале я буду находиться только во время отсутствия хозяина замка, лорда Финча. Только для того, чтобы составить вам компанию. Если же он будет здесь, мне велено есть в своей комнате!
Я бросила на женщину удивленный взгляд. «Так вот как обстоят дела, — подумала я, — не одну меня терпит опекун. Может у него такое отношения ко всем женщинам, а не только ко мне лично?»
