– Знал.
Когда Конфуций вышел, Сыбай, поклонившись Ума Ци, провел его вперед и стал расспрашивать:
– Я слышал, благородный муж лишен пристрастности. Он, что же, тоже может быть пристрастным? Ведь князь взял в жены деву из удела У, носившую такую же, как у него, фамилию, но дал ей имя «Первая из У». Коль знает ритуалы князь, то кто же их тогда не знает?
Ума Ци поведал все Учителю, и он воскликнул:
– Мне везет. Люди непременно узнают о каждой из моих ошибок.
32Когда Учитель пел в компании с другими и ему нравилось их пение, то он просил начать сначала и лишь затем к ним присоединялся.
33Учитель говорил:
– В учености я, может быть, не уступлю другим, но в том, чтоб лично стать на деле благородным мужем, я не достиг еще успеха.
34Учитель вопрошал:
– Разве посмею я претендовать на то, что обладаю высшей мудростью и человечностью? Но я стремлюсь к ним ненасытно, учу других без устали, вот это лишь и можно обо мне сказать.
Гунси Хуа заметил:
– Но мы, ученики, этому как раз не можем научиться.
35Когда Учитель тяжко заболел, Цзылу просил позволить вознести молитву. Учитель у него спросил:
– А делают ли так? Цзылу ответил:
– Делают. В Молитвеннике сказано: «Воздам молитву за тебя духам Неба и Земли».
Учитель возразил:
– Я уж давно молюсь.
36Учитель говорил:
– Расточительность ведет к непокорности, а бережливость – к захудалости. Но лучше захудалость, чем непокорность.
37Учитель молвил:
– Благородный муж спокоен, не стеснен,
Малых же людей всегда гнетут печали.
38Учитель ласков был, но строг.
Внушителен, но не свиреп,
Полон почтительности и покоя.
Глава 8. Великий первенец
1Учитель сказал:
– Великий Первенец, он может называться человеком высшей добродетели. Три раза уступал трон Поднебесной, и народ не мог от восхищения даже найти слова, чтобы его восславить.
2Учитель говорил:
– Почтительность вне ритуала утомляет, а осторожность вне его ведет к трусости; при смелости вне ритуала поднимают смуту, от прямоты вне ритуала становятся нетерпимы.
Если благородный муж привязан душой к близким, в народе процветает человечность; если не забыты им старые друзья, народ не поступает низко.
3Когда учитель Цзэн был тяжко болен, то он созвал своих учеников и им сказал:
– Откройте мои ноги! Откройте мои руки! В Песнях сказано:
С трепетом остерегайся,
Словно ты пред краем бездны,
Словно ты на тонком льду.
Отныне стало мне понятно, что я могу остаться цел, мои сынки!
4Когда учитель Цзэн был тяжко болен и Почтительный из Старших навестил его, учитель Цзэн сказал:
– Птицы перед смертью горестно кричат, люди перед смертью говорят о важном. Благородный муж находит тройственную ценность, заключенную в пути: во внешности, манерах он далек от грубости и небрежения, серьезным выражением лица способен заслужить доверие, в речах, их тоне избегает пошлости и фальши. А что до расстановки жертвенных чаш, для этого имеются свои чины.
5Учитель Цзэн сказал:
– Умелому советоваться с неумелым, талантливому спрашивать у бесталанного, иметь, но делать вид, что не имеешь, пустым казаться, когда полон, и оставлять обиду без ответа – так вел себя мой друг когда-то.
6Учитель Цзэн сказал:
– Не это ль благородный муж, кому мы можем вверить сироту, судьбу страны размером в сотню ли, кого нельзя склонить к измене долгу? Он, безусловно, благородный муж.
7Учитель Цзэн сказал:
– Ученый человек не может не быть твердым и решительным, ибо его ноша тяжела и путь его далек. Ношей ему служит человечность – это ли не тяжесть? Завершает путь, лишь умирая, – это ли не даль?
8Учитель говорил:
– Я вдохновляюсь Песнями,
Ищу опору в ритуалах
И завершаю музыкой.
9Учитель сказал:
– Народ можно принудить к послушанию его нельзя принудить к знанию.
10Учитель говорил:
– Быть смуте, коль смелы и ненавидят свою бедность. Быть смуте, коль чрезмерно ненавидят людей, лишенных человечности.
11Учитель предостерегал:
– Блистай ты хоть великолепием талантов князя Чжоу, но если скуп ты и заносчив, из остального в тебе будет не на что смотреть!
12Учитель говорил:
– Найти непросто человека, который проучился бы три года без помышления о жалованье.
13Учитель сказал:
– Будь глубоко правдив, люби учиться, стой насмерть, совершенствуя свой путь. Страна в опасности – ее не посещай, в стране мятеж – там не живи. Когда под Небесами следуют пути, будь на виду, а нет пути – скрывайся. Стыдись быть бедным и незнатным, когда в стране есть путь; стыдись быть знатным и богатым, когда в ней нет пути.
14Учитель говорил:
– В дела другого не вникай,
Когда не на его ты месте.
15Учитель сказал:
– Какими необъятными, чарующими становятся звуки мелодии, когда ее начало исполняет мастер Чжи, а конец венчает песня «Крики чаек»!
16Учитель сказал:
– Я не понимаю, как может быть необузданный лукавым, тупой нечестным и невежественный лживым.
17Учитель говорил:
– Учись, словно не можешь обрести
И будто опасаешься утратить.
18Учитель воскликнул:
– Возвышенны, велики Шунь и Юй!
Владея Поднебесной, они держались от нее в стороне.
19Учитель воскликнул:
– Каким великим государем был Яо! Как он возвышен, величав! Велико только Небо, и только Яо подражал ему. Как он необъятен! Народ не мог найти слова, чтобы его восславить. Как велики, возвышенны его свершения! Как лучезарна им предначертанная просвещенность!
20У Шуня было только пять сановников, и в Поднебесной настал мир. Царь Воинственный изрек:
– У меня есть десять способных к управлению сановников.
Конфуций по этому поводу сказал:
– Не правда ли, как трудно находить таланты? В этом наибольшего успеха достигли Яо и Шунь. А у царя Воинственного среди его десяти сановников имелась одна женщина, поэтому их у него, по сути, было только девять. Царь Просвещенный владел двумя третями Поднебесной, но при этом продолжал быть подданным дома Инь. Можно сказать, что дом Чжоу обладает наивысшими достоинствами.
21Учитель сказал:
– Вот Юй – я в нем не нахожу изъяна. Он питался очень скудно, но богам и духам приносил обильные дары; одевался худо, но на свою ритуальную одежду украшений не жалел; жил в лачуге, но отдавал все силы рытью каналов, чтобы отвести воды потопа. Я в нем не нахожу изъяна.
Глава 9. Учитель редко…
1Учитель редко говорил о выгоде, судьбе и человечности.
2Житель улицы Состоятельных сказал:
– Как велик Конфуций! Его ученость необъятна, вот только не сумел ни в чем прославиться.
Учитель, услышав об этом, обратился к своим ученикам:
– Чем же мне заняться? Заняться ль управлением колесницей? Заняться ли стрельбой из лука? Займусь-ка управлением колесницей.
3Учитель сказал:
– По ритуалу, шапке надлежит быть из пеньки, но ныне ее делают из шелка, что дешевле, и в этом я следую за всеми.
По ритуалу, надо кланяться внизу у входа в залу, но ныне кланяются наверху, что дерзко. Пусть буду против всех, но кланяюсь внизу.
4Учителю были чужды четыре недостатка: склонность к домыслам, излишняя категоричность, упрямство, себялюбие.
5Когда Конфуцию угрожали в Куане, он сказал:
– Разве после смерти государя Просвещенного тут, во мне, не уцелела просвещенность? Если бы Небо пожелало эту просвещенность погубить, то я не смог бы приобщиться к ней. Но Небеса ее не погубили. А куанцы… Как им со мною справиться?
6Кравчий спросил Цзыгуна:
– Как много у Учителя способностей, талантов! Он обладает высшей мудростью?
Цзыгун ответил:
– Воистину Небо позволило ему приобщиться к высшей мудрости. Еще он наделен многими талантами.
Учитель, услышав об этом, сказал:
– Знает ли меня кравчий? Я был незнатен в молодости, поэтому знал много простых профессий. А много ли умеет благородный муж? Совсем немного.
7Лао сказал:
– Учитель говорил: «Я умел много, так как не был испытан на службе».
8Учитель сказал:
– Есть ли у меня какие-либо знания? Их нет. Но когда селяне просят у меня совета, я, не имея никакого представления об их деле, выясняю только, где его начало и конец, и больше ничего не объясняю.
