Но она топнула ботильончиком и мотнула головой. Выхватила у кого-то бокал шампанского и опрокинула его в себя:
— Не вру! Давайте выпьем, я плачу! Отмечаем мою помолвку!
— Не бывает такого!
— Бывает!
— Вот и проведите каникулы дома, согрейте друг друга! — вдруг активизировался возрастной уголок. — Куда вам лететь? Он там на девок насмотрится голых, передумает еще.
— Не-не-не, Веста, ты мне уже обещала! Уговор дороже денег, это бизнес! — нависал сверху Андрей.
— Весточка, а ты хорошо подумала? Это не психолог, а проходимец! — была чертовски права кадровичка.
— Этот проходимец заедет за мной и объяснит вам, что так нельзя! — почти в слезах врала она отчаянно, как первоклассница, уже понимая, что никто ей не верит.
Они обступали ее как несвежие зомби — покачиваясь и бормоча каждый свою версию ее будущей жизни. Кто-то пьяный, кто-то злой, кто-то азартно стремился откусить кусочек халявного пирожка. Даже как-то потемнело, словно они загораживали ей свет, и Весте захотелось сесть на корточки и закрыть голову руками.
Но оказалось, в зале просто выключили прожектора — и вот уже на сцене в противоположном конце помещения вспыхнул свет.
— А теперь — караоке! — объявил кто-то радостно. — Где же наша Снегурочка!
— Веста, спой!
Еще и эти!
Веста в отчаянии крутанулась на каблуках, ища просвет в наступающих на нее претендентах на Египет и пошла на прорыв в ту сторону, где путеводным маяком мигал красный нос оленя Санта-Клауса. Мишенька был слабым звеном.
Она взлетела на сцену в мгновение ока, растрепанная, гневная, и глаза ее сверкали от шампанского и того, что внутри бурлило дикое возмущение сегодняшним каким-то потрясающе неудачным днем.
— У вас есть «Гражданская Оборона»? — она схватила у диджея микрофон и снова притопнула каблучком.
— Есть… — проблеял тот и полез в комп искать мелодию.
— Я хочу спеть… — сказала Веста в микрофон, оглядывая толпу перед сценой. Толпу людей, которые ей лишний раз на работе «Здрасте» ленились сказать и дружили только когда от нее было что-то надо. Они называли это «все тебя любят». Использовать любят, ага. — Я хочу спеть песню под названием «Пошли все на…»
И сообразительный диджей вовремя рубанул звук.
— Веста! — воззвала к ее совести качающая головой добрая бухгалтерша Анна Сергеевна. — Ты же хорошая девочка, мы же дали тебе выиграть путевку, а ты вот как? Вот так к нам?!
Веста отбросила от себя микрофон, громко повторила название песни, справившись и без него, так что отголосок ее мнения донесся даже до начальства и расхохоталась.
Она смеялась, глядя на их лица, пока бежала, расталкивая толпу и натыкаясь повсюду на истошно-розовый неон, пока не выскочила на улицу, где судорожно глотнула морозный воздух и вдруг нервный ее смех перерос в слезы.
Черт возьми, как же ей хотелось, чтобы сочиненная ею сказка про жениха-психолога, который сейчас приедет и всем им тут покажет, оказалась правдой!
Но, увы, приехало за ней только такси, которое и увезло ее прямиком к родителям. Где еще прятаться от жестокой реальности, как не в отчем доме?
10. Кирилл и его друзья
— Вспоминай! Что ты о ней знаешь?
Духи, ботильоны, пуховик.
Чулки, ах, чулки!
Обжигающие прикосновения, крышесносные стоны, ее запах… за которым пойдешь хоть на край света.
— Кирилл, алло! Земля вызывает Кирю!
Перед его глазами помахали, и Кирилл очнулся.
Первое, что он сделал, после того, как они с двухметровой «Вестой», оказавшейся Васей, попытались начистить друг другу морды, но в итоге помахались-помахались, да и примирились — позвонил друзьям-идиотам.
И ледяным тоном, таким, что даже Вася попытался стать в два раза меньше, приказал им незамедлительно прибыть под его темные очи, мечущие громы и молнии.
Друзья от такого тона изрядно напряглись и — явились.
Вася попытался набить бывшим одноклассникам Кирилла Андрею и Вите морду за подставу. Те откупились от Васи тройным тарифом, а перед Кириллом повинились как положено — головы склонив и напомнив, что повинную голову меч не сечет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Все же хорошо кончилось?
Да нет. Не хорошо.
Пришлось Кириллу все им рассказать, чтобы получить хоть какую-то помощь.
Все, да не все.
Про настоящую Весту.
Про то, что готов всю Москву перевернуть, только бы найти девушку.
Про ее волосы, про взгляды, про невероятную красоту…
Но умолчать про стоны и золотые искры в темноте небес.
Глаза в момент рассказа у него стали такие… Одновременно мечтательные и живые, какими уже много месяцев не были.
Его друзья переглянулись.
И молчаливо решили, что согласны быть покрытыми любой толщины слоем нецензурных выражений, лишь бы Кирюха опять был такой вот живой, а не как обычно.
Поэтому когда он перешел на рык и потребовал исправить все, в чем они накосячили, подобострастно закивали и только что в ножки ему не бухнулись.
Перед Васей извинились — ему в заказе написали, что вызывают его на вечеринку студентов повеселить, отыграть разнузданного трансвестита.
Сам-то Вася — он не такой. Дочка у него и жена молодая!
В конце декабря обычно активно заказывают Дедов Морозов, но у него напарница-Снегурочка в декрет ушла, а один дедушка выглядит подозрительно и никто его не берет. Вот Вася и обрадовался хоть какому заказу. А тут оказывается — драма! Подстава! Дурные шутки.
И настоящую Весту теперь надо искать, потому что парень-то сам не свой.
Вася девушку видел мельком, пролетела она мимо вихрем, но согласился, что духи были вкусные и мордашка вроде ничего. Стоит того, чтобы поискать. Особенно, если любовь.
— Кирюх, ну кроме волос и ботильонов еще приметы есть? Маловато будет! — взмолился Андрей — именно ему изначально принадлежала идея подарить Кириллу проститутку.
За это он и был назначен основным ответственным за операцию по поиску Весты.
«Потому что неважно, кто пришел — проститутка или трансвестит, главное — в самый неподходящий момент».
Витя-балагур, который и придумал заменить настоящую проститутку на трансвестита, был напротив — помилован. Временно. Потому что оперативный штаб по поискам Весты пришел к выводу, что девушка вряд ли простила бы настоящую жрицу любви, доведись им столкнуться в дверях.
На всякий случай петлю с Витиной шеи снимать, однако, не стали. Вдруг все же Веста оскорбилась именно на гротескный образ со своим именем.
Поэтому Вите тоже очень хотелось быть полезным.
— Как она вообще у тебя дома оказалась?
— Ну не знаю! — в отчаянии Кирилл уткнулся в свои ладони, потер ими лицо. — Что она могла делать в моем дворе? Туалет искать?
— И часто у тебя тут туалет ищут? — любопытно спросил Вася.
— Ты не представляешь… — тоскливо отозвался хозяин дома. — Арбат рядом, туалет там днем с огнем не найти.
— И тут приличная девушка вместо того, чтобы зайти в кафе, решила позвонить кому-нибудь домой…
— Она не звонила, я сам открыл, я же ждал…
Кирилл широким жестом указал на Васю.
— Заходит девушка, которая хочет писать, в чужую квартиру, видит — мужик годный. И сразу — хвать! — предложил вариант развития событий Витя. — А чего стесняться?
— Так! — взвился Кирилл.
Витя тут же вспомнил про петлю и неловко повел шеей, будто и правда ее там ощущал.
— Успокойся, — потрепал Кирилла по плечу Андрей. — Лучше вспомни, о чем вы говорили? Хоть что-нибудь.
— Да не говорили мы…
— Прям взял и сразу в койку? — восхитился Вася.
Он между делом достал из своей сумочки со стразами средство для снятия макияжа и аккуратно отлеплял ресницы и стирал свекольный румянец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вот ты чудовище, Кирюш! — хохотнул Витя. — Надо было и правда реальную заказать, раз ты так оголодал. Успел ее?
— Я тебе… — Кирилл начал подниматься из кресла, но Вася ненароком положил лапищу с налепленными ногтями в стразах ему на плечо и встать не удалось.
