– Хочу поблагодарить вас за подарки, Павел Иванович, – сразу же обратилась к нему Дарья. – Задвижка очень надежна, а вот ночная рубашка… Конечно, мне следовало бы ее вернуть, но… Надеюсь, вы не станете сердиться, если я все же… оставлю ее у себя?
– Дорогая моя Дарья! Разумеется, я не буду возражать! – рассмеялся Павел.
Девушка неопределенно повела плечами, смущенная столь вольным обращением «дорогая моя»…
Ступая по непримятой траве, молодые люди направились в сторону речушки.
– Замечательный день, – отметил Павел, с интересом поглядывая на Дарью.
Эти пристальные взгляды заставляли Дарью краснеть. Она смотрела себе под ноги и гадала, когда же, собственно, молодой барин начнет разговор об уроках испанского.
Но Павел, казалось, вовсе позабыл об этом.
– Как ты себя чувствуешь, Дарья? Оправилась после… после…
– Все в порядке, Павел Иванович, – поспешно ответила девушка.
– Конюх… не беспокоил больше?
– Нет! – выпалила Дарья. Вспоминать о случившемся у нее не было совершенно никакого желания.
– Ты сердишься, – заметил молодой барин. – Почему?
– Мне бы хотелось забыть об этом.
– Прошу прощения.
– Вы прощены, – улыбнулась Дарья и стала рассказывать о своей новой работе в саду, о поездке к цветочнику и его взглядах на жизнь домов.
– В убеждениях старика Тимофея есть доля правды, – согласился Павел.
– А вы чувствуете душу вашего дома?
Молодой барин на секунду задумался, но ответ его был прост:
– Комнаты и коридоры регулярно проветриваются и вычищаются, так что у нашего дома нет поводов для ненависти к нашей семье. Хотя… – он слегка нахмурился, между бровями пролегли небольшие вертикальные бороздки, – в чердачном помещении и башенке давно никто не бывал. Слуги даже побаиваются заходить туда – думают, что там водятся привидения. Ох, и пылищи, верно, там скопилось! За одно только это дом вправе нас наказать!
Павел фыркнул, потому что на самом деле доводы старого цветочника казались ему несерьезными.
Дарья не могла смотреть на него без улыбки. Его мальчишеская беспечность и в то же время ответственность, серьезность с каждой минутой очаровывали ее все больше. Ей вдруг вспомнились слова Марфы, подслушанные однажды у двери кухни: «Уж Дарья-то не устоит перед молодым барином». Как в воду кухарка глядела…
Молодые люди дошли до узкой речушки и уселись на берегу.
– Великолепный пейзаж, – оценил Павел открывшийся перед ними вид. – Кстати, Дарья, как это будет звучать по-испански?
Так и начались уроки испанского.
Шло время, дни сменяли друг друга, однако ясная погода, казалось, еще долго собиралась радовать жителей Поляны.
Дарья и Павел стали видеться чаще, чем раньше, ведь изучение иностранного языка всегда требует постоянной практики. Надо сказать, Павел Наумов оказался способным учеником: испанский давался ему весьма легко. Очень скоро он научился самостоятельно строить простые фразы и предложения на испанском. Правда, немного хромало произношение, и Дарья иной раз позволяла себе пожурить за это своего ученика.
Однажды Павел выразил желание обучить Дарью игре в шахматы, и она с удовольствием согласилась.
Правда, девушке нелегко давалось подолгу просиживать над доской, обдумывая каждый ход. Но, несмотря на это, она делала успехи. Конечно, Павел не давал себя обыгрывать, но каждая его победа лишний раз заставляла Дарью еще активнее добиваться успехов.
Павла забавляла та импульсивность, с которой девушка вела игру. Ему казалось, будто еще мгновение – и она сметет с доски все фигуры.
– Дарья, я так благодарен тебе за то, что ты внесла в мою жизнь нечто… новое, – признался он ей однажды, и в голосе его сквозила неподдельная искренность.
– Но я не думала, что ваша жизнь скучна…
– О нет, жизнь моя кипит! – будто оправдываясь, сказал Павел. – Просто с твоим появлением как будто на душе стало немного светлее.
Дарья выжидающе смотрела в его чуть грустные глаза, понимая, что на том признание Павла не закончено.
– Ты, в самом деле, ни на кого не похожа.
– Не забывайте, Павел Иванович, во мне течет испанская кровь, – не без гордости напомнила Дарья.
– Ты импульсивна. Ты прямая, а временами, и дерзкая. Ты… Дарья…
Павел приблизился к девушке, словно пытаясь заглянуть ей в глаза, разглядеть в них нечто особенное, сокровенное. Дарья смутилась и опустила глаза. Сердце забилось сильнее, но на душе ее в этот миг было так же безоблачно и спокойно, как на голубом июльском небе.
Она была по-настоящему счастлива.
Обычно уроки испанского языка совмещались с прогулками по лесу. Неспешный шелест зеленого леса, свежий ветерок и пение птиц создавали атмосферу спокойствия и умиротворения. Молодым людям казалось, будто в лесу, кроме них, никого нет. Но однажды, прогуливаясь по лесу, они услышали неподалеку чьи-то голоса. Дарья в замешательстве взглянула на своего спутника, а тот, недолго думая, схватил ее в охапку и юркнул в густые заросли кустарника. Не прошло и минуты, как мимо кустарника, в сопровождении своей горничной, прошла сестра Павла Наумова – Полина.
Молодые люди притихли.
Сильные руки Павла крепко обнимали Дарью, она ощущала его дыхание и боялась спугнуть это чудесное мгновение. Оба они понимали, что в этот момент их связывает не только желание остаться незамеченными, но и кое-что другое.
Дарья боролась с желанием прильнуть к Павлу, закрыть глаза, отдаться во власть чувств. Она чувствовала, что и Павлу нелегко оставаться спокойным – в такой близости от прекрасной молодой девушки. Очевидно, броситься с головой в омут нахлынувших чувств было бы слишком безрассудно. И молодые люди сдерживали себя как могли.
Полина и ее горничная скрылись в зелени леса так же быстро, как и появились. Опасность миновала.
– Мы едва не попались на глаза сестрице! – со смешком произнес Павел.
– Да уж, забавное приключение! – с улыбкой ответила Дарья.
Выйдя из своего укрытия, молодые люди дали волю смеху. Однако, несмотря на внешнюю беззаботность, оба были взбудоражены: никогда прежде они не испытывали ничего подобного.
Спустя несколько недель после визита к цветочнику Тимофею, Дарья получила от него приглашение на чай и, конечно же, ответила согласием.
Как оказалось, в доме цветочника девушку ждали с самого утра. Горничная молча провела ее в комнату и так же безмолвно удалилась. Войдя в знакомую комнатушку, по-прежнему излучающую мирное спокойствие, Дарья замерла в недоумении: перед ней сидел Аркадий, сын цветочника. Старика Тимофея в комнате не было.
Девушка быстро огляделась.
– Кого-то ищете, Дарья? – спросил он бесстрастным, ленивым голосом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
