- Пойдемте в нашу столовую, перекусим, - предложил он как ни в чем не бывало.
И тут я почувствовала зверский голод. Несмотря на то, что время было раннее для обеда, около полудня. Интересно, это эмоции пожирают столько калорий? У меня пошел интересный период в жизни: столько впечатлений и бесплатно. А вот теперь столовка в дурдоме. И я спросила:
- А брому в суп не нальете?
- Не волнуйтесь, - серьезно ответил доктор, - ни брома, ни битого стекла не будет.
И мы пошли в столовую. Это оказалась большая комната, напомнившая мне столовые в кибуцах - кстати, неплохие. Посуда была одноразовая, пластмассовая, но вилки были и ножи с зубчиками, все как положено. Мы сели за угловой столик. Я осмотрелась. Больные ели нехотя, тихо переговариваясь. Наверное, находились под действием лекарств. К нам подошел высокий небритый парень. Линялые джинсы и такая же майка были чистенькими, длинные волосы собраны на затылке в хвостик.
- Алекс, - обратился к нему доктор Рабинович, - принеси нам что-нибудь поесть.
- Кто это? - спросила я.
- Алекс? - переспросил доктор. - Это выздоравливающий. Он был в стране полгода, когда попал к нам. Начал колоться героином еще в России. Здесь быстро спустил на наркотики все пособия, которые получают репатрианты. К нам в клинику он пришел сам со старого автовокзала, где ночевал на скамейках. Он сам захотел бросить. У него сильная воля. А мы только помогаем. Без желания самого больного лечение невозможно. Сейчас он работает на кухне. Мы не заставляем, ребята сами просят дать им какуюнибудь работу. Они ночами сидят возле своих собратьев по несчастью, когда те в ломке.
- А кто платит за лечение?
- Часть дают родственники, часть - Министерство здравоохранения, но основные субсидии идут из одного американского фонда.
Алекс принес обед. Это была пиала супа, кусок индюшки, политый какойто подливой с гарниром из тушеного зеленого горошка с кукурузой и салат. Я оглянулась. Больные ели тоже самое.
- Спасибо, Александр, - сказала я по-русски.
- На здоровье, - ответил он мне и отошел.
Мы принялись за еду. На удивление, вкус оказался вполне сносным. Я ожидала худшего.
- Как вас зовут, госпожа Вишневская? - спросил неожиданно молодой врач.
- Валерия. А вас?
- Меня Игаль, - сказал он в ответ.
- Вы знаете, обед очень приличный, даже, можно сказать, вкусный.
Игаль пристально смотрел на меня сквозь свои круглые очки и молчал. Вдруг он спросил:
- Так что вы у нас искали, Валерия?
Я отложила вилку в сторону:
- Когда я услышала по радио, что был убит еще один врач-психиатр, то подумала - может быть, в клинике что-нибудь узнаю. Приехала сюда просто так, по наитию и абсолютно не предугадывала, что из этого выйдет.
- Значит, вы решили провести самостоятельное расследование, госпожа Агата Кристи?
Неужели я так похожа на великую писательницу?
- А что бы вы хотели?- взорвалась я. - Сначала я вижу труп, потом ко мне пытается ворваться убийца, потом меня допрашивают, потом убийца угрожает мне по телефону... Это что - не причина защищаться?
- Ну, ну, успокойтесь, Валерия,- примирительно сказал Игаль. - Похоже, вам действительно не помешал бы бром. В супе, - он улыбнулся. Я опустила голову и стала ковырять пластмассовой вилкой индюшку.
- И вообще, - заметила я угрюмо, - Агата Кристи расследований не проводила. Это Эркюль Пуаро проводил. А она романы сочиняла.
- Именно это я и имел в виду, - любезно сообщил доктор. Но через несколько секунд вдруг заговорил вполне серьезно. - В день, когда был убит доктор Зискин, у него вышел крупный спор с одним из наших больных. Его зовут Яир Бен-Ами. Яир кричал, что он убьет доктора и не соглашался принимать лекарства. Его утихомирили наши работники и вывели из кабинета Зискина. В ту же ночь доктор был убит, ему перерезали горло, а Яир пропал, хотя убежать из клиники весьма сложно. Кстати, его родственники живут в Ашкелоне. Мы сообщили полиции о скандале, его ищут, но пока не нашли. Доктор Коган тоже осматривал Яира, так что все может быть, - Игаль вдруг прекратил рассказывать и посмотрел поверх моей головы.
Я обернулась. К нашему столику подходил Михаэль Борнштейн.
Он сухо поздоровался с нами. Доктор Рабинович предложил ему присесть. Он отказался и повернувшись ко мне, произнес:
- Пойдемте, Валерия.
Я послушно встала и направилась к выходу. Борнштейн молча шел следом. Игаль остался за столом.
Я чувствовала, что Борнштейн взбешен, но сдерживается. Мы вышли в парк перед клиникой. Больных не было, видимо, обед еще не кончился.
- Кем вы себя вообразили, госпожа Вишневская, что полезли туда, куда вас не просят лезть? - сказал он, глядя на меня своими блеклыми голубыми глазами.
- Агатой Кристи, - услужливо подсказала я. Имя известной сочинительницы детективов вылетело у меня совершенно автоматически.
- Издеваетесь?! - рявкнул Михаэль.
- Нет-нет, что вы, - защищалась я, - просто меня сегодня уже так называли.
- Вы себе просто не представляете, как вы нам мешаете, - уже чуть мягче сказал Борнштейн. - Мы знаем об убийстве Зискина, просто это дело расследует наше тель-авивское отделение, вот потому я и здесь. А вы не даете нам спокойно работать.
- А про Яира Бен-Ами вы знаете?
- Знаем, он в розыске.
- А то, что его родственники живут в Ашкелоне, это вам тоже известно? спросила я саркастически.
Но весь мой сарказм пропал втуне.
- Да, - устало сказал Борнштейн, - известно. И живут они в вашем районе. И вообще, бросьте вы это дело, Валерия, вам, что, забот не хватает? У вас работа, дочка, занимайтесь ими и не мешайте нам работать. Я сейчас вас просто предупреждаю, а ведь могу и официально.
Мы дошли уже до моей машины. Я села, пристегнула ремень и взглянула на Михаэля.
- Езжайте домой, Валерия, и будьте осторожны на дорогах, - он повернулся и пошел к своей машине.
- Постойте, - закричала я, - я должна придти к вам в пять часов?
- Нет, не надо, я уже распорядился поставить ваш сотовый телефон на прослушивание... - он махнул мне рукой и сел в машину.
Устроившись поудобнее в своей маленькой "Сузуки", я пристегнула ремень и тронулась с места. Выруливая на проезжую часть, я затылком ощутила смутное беспокойство. Мне казалось, что опасность вот-вот настигнет меня. Но движение на дороге было такое сильное, что у меня просто не было возможности обернуться.
Вдруг вид на заднее стекло заслонила какая-то тень и тихий голос порусски проговорил:
-Не бойтесь, госпожа, это я.
Моя машина вильнула влево. Мужик в соседнем автомобиле, гаркнув что-то, покрутил пальцем у виска. Нет, мне так больше не выдержать!
-Кто вы? - спросила я и посмотрела в зеркало заднего обзора. Но только глянув, я поняла, что сзади меня сидит тот самый Алекс, с которым меня познакомил доктор Рабинович.
-Саша, - сказала я, еле удерживаясь от дрожи, - как вы меня напугали!
- Простите, я не хотел. Просто мне нужно было поговорить с вами наедине, и я ждал здесь, около вашей машины. Мне не хотелось, чтобы ктонибудь увидел бы меня. А когда вы подошли вместе с полицейским, мне не оставалось ничего другого, как открыть дверцу и спрятаться внутри.
-А что, дверь была открыта? - я была удивлена.
Алекс усмехнулся:
-Открыть - это не проблема. Вот если бы вы уехали, вот тогда было бы гораздо хуже.
Вспомнив, что рассказывал доктор, я поняла, каким образом на старом автовокзале Алекс добывал наркотики - вскрывал автомашины и воровал оттуда ценные приемники и магнитофоны. Но поняв это - я разволновалась еще больше - значит меня вот так просто можно обокрасть, а я и не почувствую.
На свое счастье, впереди показался знак поворота и я, свернув на тихую улочку, остановила машину.
-Сядьте вперед и рассказывайте, - приказала я. Кажется, мне удалось придти в себя - вон какой командный тон прорезался.
-Простите, как к вам обращаться? - спросил он несмело, усаживаясь на переднее сиденье. Видимо сам был не рад сложившейся ситуации.
- Валерия, - ответила я и посмотрела на него повнимательнее, - можно просто Валерия, без "госпожи". Парень производил приятное впечатление - у него были интересные глаза - ярко-голубые, с огромными зрачками, они смотрели на меня смущенно. Он машинально потеребил свой хвостик на затылке. Кажется, Алекс не знал, с чего начать.
-Скажите, Валерия, вы приехали к нам из-за убийства доктора Зискина? наконец решился он.
- Саша, я могу вас так называть? - он кивнул и я продолжила, - Это действительно так. Мне нужно было кое-что выяснить.
- Не нужно ничего выяснять, вы уехали оттуда и правильно сделали. И не приезжайте больше - забудьте, что был такой доктор и что вы были там, он говорил таким умоляющим голосом, что мне сделалось нехорошо.
- Послушай, Саша, - я перешла на "ты", так как парень был совсем молодой, лет девятнадцати - двадцати и мне хотелось все-таки докопаться до сути, - я приехала в клинику, не потому, что мне это нравится, или нечем заняться больше (Ой, да что я несу, ведь именно об этом меня предупреждал Михаэль). Поэтому я прошу тебя рассказать, что же тебя так взволновало до такой степени, что ты вспомнил свои старые привычки и залез ко мне в машину. И пожалуйста, если уж ты пошел на такой поступок, то будь мужчиной до конца - расскажи, чего, или кого я должна опасаться.
