отвлекай. Чип, где тебя черти носят⁉»
«Тута я, хайзяна!» — на заборе появилась ещё одна мохнатая тень.
«Подберись, подслушай, о чём говорят. Особенно этот жирный боров. Попадёшься — сдохнешь, имей в виду! Эти люди — егеря, белок они жрут на завтрак, жареных на вертеле!»
«Чип понять, Чип больше не спорить!» — ответил мохнатый засранец грустным голосом и тень скользнула с забора.
«Хозяин, ты ведь пошутил насчёт вертела?» — уточнила Диля.
«Ну, я вас жрать точно не буду, — хмыкнул я. — Вы полезные, а ты ещё и умница и красавица. И другим не дам. Но вообще насчёт вертела — это не шутка».
«Да благословит тебя Тёмная…» — едва слышно отозвалась мохнатая.
«Вот только давай без неё! Не буди лихо, пока спит тихо…»
Простите, соседи, но обсуждать ущерб будем завтра. Я аккуратно закрыл калитку, вернулся обратно в дом и нырнул в тени.
Заходить в дом я не стал. Мало ли, вдруг у них там ещё один ягуар есть. А те если в тенях ходят, то и увидеть тенеходца наверняка могут. Пусть лучше Чип подслушивает. Его душа связана с моей, если даже его убьют, я его снова воплощу. Глядишь, поумнеет, послушнее станет.
Вместо этого я направился напрямую к Егору. Тот лежал, свернувшись калачиком, в коконе из простыней. Пришлось распутывать.
— Егор! — тихонько позвал я его.
Нулевая реакция. Вот вообще!
— Веневитин, твою мать! Так легко не отделаешься! За картошку кто пить будет? Пушкин? — предпринял я ещё одну попытку.
С тем же результатом.
Похоже, этому столику больше не наливать.
Вздохнув, я перехватил его на плечо и ушёл обратно тенями, прошёл напрямую сквозь забор, мимо встревоженной Мии, которая как раз прижалась ухом к забору, и скинул свой груз в бассейн. С ускорением. То есть пинка ещё поддал.
Сам я остался в тенях. Без меня разберутся, у Егора Мия есть.
Ибо Лагранж-жан-жак. И это ж-ж-ж здесь явно не спроста.
Между тем Чип всё же нашёл открытое окно, и его ушами я услышал очень интересный разговор. Говорили обо мне.
— Месье Лагранж, простите, но зачем нам этот русский? — спросил мужской голос.
— За тем же, зачем все вы, — о, голос жирдяя, я сразу узнал.
— Простите, месье Лагранж, — присоединился ещё один говорящий, — но когда вы нас набирали два года назад, мы были ещё белобрысыми курсантами. Мы ведь не стояли всё это время на месте. У меня уже ранг мастера и третий класс егеря. Другие тоже не сильно отстают.
— У Чёрного ягуара, напомни, какой ранг был? — усмехнулся Лагранж.
— Магистр…
— И Чернов порвал его, как тузик грелку! — звук тяжёлого хлопка ладонью по столу. — Или что, один рейд успешный без ягуара провели, и возомнили себя не весть кем?
— Но, может, хотя бы не русский? — уже другим тоном попросил кто-то.
— Может быть и не русский. Чернов сегодня дал мне понять, что отказывается от моего щедрого предложения. Но куда он денется! Пусть думает, что у него есть выбор. А когда поймёт, что выбора у него нет — приползёт ко мне, как миленький. Так что справитесь без него — хорошо. А если нет — подыщу к вам в команду ещё кого-нибудь. Есть у меня один курсант на примете.
Самодовольная задница! Ладно-ладно!
— Спасибо, месье Лагранж! — донеслось из окна.
— Как прошёл рейд на этот раз? — снова заговорил французик. — Были проблемы?
— Всё как по маслу прошло! — начал рассказывать один из голосов. — Группа зашла небольшая, четыре мужика и одна девка…
Вот тут я напрягся. Неужели?..
— Мы подождали, пока они к нам подойдут, и по одному дротику на каждого. Уснули, как младенцы, даже не успели понять, что произошло.
Четверо мужчин и женщина? Итого, значит, в текущем составе команды пять человек. Спасибо, буду знать.
— Мужиков сдали, всё в порядке? — уточнил Лагранж.
— Да, конечно, всё как обычно. Никаких проблем.
— Просто группа небольшая, вот и проблем никаких! — хмыкнул французик. — Девка-то хоть симпатичная, или как прошлый раз?
Дальше я уже не слушал.
Сука!
Вот так и знал!
В голову лезло очень много идиом на всех известных мне языках. Мне не показалось тогда, в пирамиде. На девушках-инфернах, тогда, в пирамиде, были не просто ошейники, а именно рабские ошейники!
Ну почему, почему, почему???
Блять!
Я всё понимаю и, прожив сотни лет, почти принимаю. Право сильного, всё такое. В разных культурах — разное отношение к рабам. Где-то они почти члены семьи и даже могут иметь своё имущество. Если разобраться, то мои белки тоже своего рода рабы. И всё равно меня каждый раз подбрасывает, когда я с этим сталкиваюсь.
Так, в жопу! Не в мою смену!
Я ушёл глубоко в тени, так, что само здание стало восприниматься как призрачный силуэт. Кажется, так глубоко я даже ещё и не заходил. Лагранж, сука, ты уже покойник, просто ещё пока не знаешь этого. И все, кто в этом здании — покойники. Это не фигура речи, это просто вопрос времени. Прямо сейчас я могу пойти и оборвать ваши никчёмные жизни, и есть только одна причина, которая меня удерживает. Я не знаю, кто стоит за вами. Я не знаю, зачем вам эти рабы. Я не знаю ничего.
Но я узнаю.
И тогда я приду по ваши души.
Артемис, прозванный Освободителем, найдёт вас, и вы узнаете, что такое Очистительный огонь!
Морозный вдох, выдох… Кажется, я успокоился. Что это меня опять? Ладно, у каждого свои пунктики. В конце концов, имею право.
Осмотревшись астральным зрением, я заметил в доме ещё одну живую душу. И на этот раз — не человеческую. Так и есть, инферна. И, судя по тому, насколько тускло она светится, ей не очень хорошо.
Душе, в смысле.
Но и тушке, наверное, не очень.
Судя по тому, что тогда, на арене, самый их могучий воин крался в тенях по самому поверху, глубоко в тени они уметь не должны. Так что я рванул прямо сквозь дом, к лестнице. Планировка дома такая же в точности как у меня. Первый этаж, если не считать вынесенный отдельно туалет, — одно сплошное помещение. В нём — куча народа. Лагранж и ещё пятеро. С вами я чуть позже познакомлюсь, не скучайте.
Перед лестницей пришлось вынырнуть из глубины
