— Во время практики ты поживешь у Андрея, — выпалил отец, с волнением наблюдая за моей реакцией на его слова.
— У какого Андрея? — Внезапно меня поразило озарение. — У этого?
Кивнув, папа открыл рот, но я не дала сказать ему ни слова.
— Нет! Ты с ума сошел?! Я не буду с ним жить. Это исключено.
— Почему? — Искренне удивился он.
— Почему? — Задохнулась я от возмущения. — Да мы не уживемся вдвоем на одной территории.
— Но сейчас же уживаетесь.
Всплеснув руками в поражении, я вскочила на ноги и принялась измерять шагами гостиную.
— Мы уживаемся только благодаря вашему присутствию. Оставьте нас наедине — произойдет катастрофа. Нет, я не буду жить с ним в одной квартире.
Мое сердце этого не выдержит. Я не смогу видеть его каждый день и делать вид, что ничего к нему не чувствую. Это будет настоящая пытка для меня. Не говоря уже о девушках, которых он, вероятно, периодически приводит в свою квартиру. Да я лучше выпрыгну из окна, чем буду наблюдать за его интрижками.
— Разговор считаю закрытым, — поднялся отец вслед за мной с дивана и направился к выходу из комнаты.
— Значит, я никуда не еду.
Обернувшись через плечо, папа смерил меня таким взглядом, что я предпочла благополучно прилепить свой язык к небу. Мне хорошо известно, когда стоит остановиться, чтобы не навлечь на себя гнев родителя. Это время настало.
— Тебе стоило сначала с Андреем поговорить. Уверена, он будет против.
Голову готова дать на отсечение.
— Он уже дал свое согласие, — ошарашил меня отец, прежде чем выйти из гостиной, с хлопком закрывая дверь.
Прощай моя голова.
Как он мог согласиться? Разве не понимает, чем для нас закончится совместное проживание? Убийством и нервным облысением, вот чем. Приоритеты расставляйте сами, но уж я-то лысой точно не помру. Кошмар, вот я попала. Для начала нужно поговорить с этим мерзавцем, который не умеет говорить «нет» моему отцу.
В саду его не оказалось. На заднем дворе тоже. Оставалось одно место, где он может находиться в данный момент. Спустившись к реке, я осмотрелась по сторонам, но кроме мерно текущей воды, окруженной с двух сторон травянистым берегом, и тянущихся к утреннему солнцу крон величественных деревьев я никого не увидела.
И куда он мог подеваться?
Приложив ладонь козырьком к глазам, я посмотрела вдаль, наслаждаясь сверкающими бликами солнца, окрасившими водную гладь в золотистый цвет. Как же здесь красиво. Вот только эта красота неизменно разворачивала воронку страхов в моей душе, поглощая все эмоции, кроме ощущения чистой паники и чувства всепоглощающей безысходности. То, что одни считают главной составляющей нашей жизни, я обхожу десятой дорогой. Не понимаете, о чем я? Вот и я не понимаю, какой из страхов завладел моим сознанием.
— Что ты здесь забыла? — Прозвучал за моей спиной низкий мужской голос, грубо прерывая процесс самоанализа.
Вздрогнув, я стиснула зубы от прошедшей через все тело волны беспокойства и мысленно призвала себя к благоразумию. Обернулась к Андрею с целью сразу начать разговор на волнующую меня тему, но внешний вид парня крайне смутил меня. Стоя в нескольких метрах от меня, он одарил мои пунцовые щеки ехидной ухмылкой. Рука так и чесалась стереть с его лица раздражающую самоуверенность. Стоит тут в одних плавках, выставив на мое ненасытное обозрение золотистые участки кожи, поблескивающие от капель воды, стекающих с кончиков темных, коротко стриженых волос, прямо на широкие мускулистые плечи. Сердце забилось в хаотичном ритме, а ладони вспотели от волнения.
Отведи взгляд от этого великолепия, иначе он догадается о твоей одержимости его персоной, — наставлял меня разум, приводя в чувства.
— Зачем ты согласился? — Сходу пошла я в наступление. Чуть замешкаешься — проиграешь. — Скажи ему, что передумал.
Андрей вопросительно выгнул бровь, находясь во временном замешательстве, но затем откинул голову к безоблачному небу и громогласно рассмеялся. Скрестив руки на груди, я недовольно затопала ногой. Волна раздражения едва не сбила меня с ног.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тебе смешно? Посмотрим, как ты будешь веселиться, когда я перееду жить к тебе.
Веселый смех резко прекратился, сменяясь гневным сопением. Чертыхнувшись, Андрей прошел мимо меня и, подобрав со скамейки бриджи и футболку, спешно облачился в сухую одежду. Которая, впрочем, моментально стала влажной, прилипая к смуглой коже.
— Мне расценивать твои слова как угрозу? — Вкрадчиво спросил он, вновь подойдя ко мне, застывшей на том же месте.
Активно закачав головой, я сделала широкий — насколько позволяли мои короткие ноги — шаг назад. Уж слишком грозно он возвышался надо мной, путая и без того разрозненные чувства.
— Ты же сам понимаешь, что мы не уживемся вместе.
— А я и не собираюсь жить с тобой. Ты просто перекантуешься у меня пару месяцев, — слова так легко сорвались с губ Андрея, что на секунду мне показалось, будто я по наивной глупости раздуваю проблему из ничего. Но мгновение спустя я вновь пришла в чувства.
— Мои нервы не выдержат, если я буду видеть тебя каждый день.
Усмехнувшись, Андрей подошел ко мне вплотную и, собрав мои волосы, перекинул их через плечо, прикрывая голый участок кожи. В том месте, где меня случайно коснулись его пальцы, пробежали сотни бунтующих мурашек, жадных до его прикосновений. Тяжело сглотнув, я со страхом неизвестности дальнейших действий парня робко посмотрела ему в глаза.
— Я не доставлю тебе такого удовольствия. Видеть меня ты будешь, в основном, только вечером. Спасибо плотному графику тренировок, — ехидство так и сочилось из каждого его слова, убивая во мне все добрые намерения.
Не рассчитав амплитуды удара, я грубо толкнула парня в грудь и едва сама не упала спиной вперед на мягкую траву. Андрей в последний момент успел схватить меня за запястье и рвануть к себе. Оказавшись в крепких объятиях, я непроизвольно уперлась ладонью в область сердца, скрытого стальными мышцами. В отличие от моего, бьющегося с утроенной силой, его сердце билось в спокойном темпе, никак не реагируя на происходящее. Не теряя надежды, я заглянула в темно-карие глаза, наталкиваясь на абсолютную пустоту, окатившую меня обжигающим холодом.
Он ничего ко мне не чувствует. Совершенно.
Униженная, я высвободилась из его рук и быстро повернулась к ведущему в сторону дома подъему, стараясь скрыть от парня стремительно накатывающие на глаза слезы.
— Откажи моему отцу в его просьбе, — бросила напоследок дрожащим голосом.
Мое сердце раскалывалось от всеобъемлющей печали, поэтому я хотела как можно скорее уйти отсюда. Если я позволю ему увидеть мои страдания… Нет! Иначе мое временное проживание с ним превратится в сущий ад. В его глаз я буду выглядеть жалкой влюбленной дурой.
— Я ответил ему так, как посчитал нужным. Если тебя что-то не устраивает, можешь высказать это лично своему отцу.
Отведя взгляд, он вытащил телефон из кармана, полностью теряя интерес к разговору. Я уже хотела подняться наверх, как неожиданно в моей голове созрел весьма интересный вопрос.
— Как можно купаться в такой холод?
Не отрывая взгляд от экрана, он коротко бросил:
— Молча. На улице плюсовая температура.
— Но вода ледяная, — у меня даже противные мурашки проскочили по телу, стоило вспомнить мое незапланированное плавание накануне.
Внезапно Андрей резко поднял голову и посмотрел на меня тяжелым взглядом, визуально оценивая. Я ждала, что он скажет хоть что-то, но парень хранил напряженное молчание. Только спустя какое-то время он грубо изрек:
— Рита, иди домой.
И бесцеремонно отвернулся. Я долго прожигала взглядом широкую спину, прежде чем решилась нарушить звенящую тишину, запершую нас в плотный кокон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Почему ты так груб со мной?
— Потому что ты меня раздражаешь. Думаю, у нас это взаимно.
Меня такой бессодержательный ответ не устраивает.
— У твоего раздражения должна быть причина. Насколько я помню, ты первый начал насмехаться надо мной.
