Впервые в жизни Патриция была готова отступиться от задуманного. Надо срочно звонить Салли, просить прислать замену, которая, скорее всего, уже наготове, и откланиваться.
Все равно изменить его невозможно. Каких бы страшных вещей она ни наговорила, Шелл Грэммер все равно всю жизнь так и будет использовать женщин, бросать их, не задумываясь, как только они ему надоедят, и даже не поинтересуется, что с ними потом стало. Как можно взывать к совести там, где ее нет и в помине?
— Идите приведите себя в порядок, а я пока покормлю это маленькое чудовище.
Шелл улыбнулся, словно желая подчеркнуть, что не станет разыгрывать из себя разгневанного нанимателя.
Она казалась такой побитой и расстроенной, уголки губ печально опустились, а в глазах, на мгновение встретившихся с его глазами, стояли слезы. И Шелл вдруг понял, что не может вынести этого грустного зрелища. Что-то было явно не так, и ему искренне хотелось помочь, но сделать это можно было, только убедив Пат открыться ему и рассказать, что ее гложет. Что бы там ни болтала ее железная бабка, эта девочка на супер-героиню явно не тянула. А его плечи достаточно широки, чтобы вынести бремя давивших на нее забот. Тем более что ради такой прелестной женщины сделать это будет нетрудно.
Усадив Мэри на стульчик, — она сосредоточенно принялась жевать хлеб с маслом, — Шелл подошел к одиноко стоявшей у окна фигурке в заляпанном супом цветастом платье. Она такая же нянька, как и он, и о детском воспитании знает еще меньше, а ведь он, мягко говоря, не специалист в этом деле. Просто барахтается, как умеет, исходя из того, как сделать, чтобы его дочурке было лучше, и к черту всякие там теории и распорядки.
— Передохните немного.
Голос Шелла прозвучал хрипло, и он сам себе удивился. Патриция не шелохнулась. Стоя совсем близко, он ощущал исходивший от нее цветочный аромат. Духи, наверное. Или, может быть, это ее собственный запах?
— Дайте-ка это мне...
И он протянул руку, чтобы забрать раскрошенный тост, который девушка по-прежнему сжимала в руке. Его пальцы скользнули вдоль тонких пальчиков девушки, и тут произошло нечто неожиданное. Это было какое-то совершенно новое, острое и необычное ощущение.
Она это тоже почувствовала. Шелл успел заметить изумление и растерянность, мелькнувшие за темными пушистыми ресницами, услышал, как девушка тихонько ахнула. Впрочем, потом Пат гордо вскинула подбородок, изящная головка на точеной шее резко отвернулась, и она решительно вырвала руку.
Может, оно и к лучшему, подумал Шелл, провожая направившуюся к мусорной корзине девушку взглядом. Ему необходимо узнать правду, выяснить, почему она здесь, зачем взялась явно не за свое дело, прежде чем...
Прежде чем что? Имеется в виду, что раз есть «прежде», значит, что-то будет потом. Чушь какая-то! А впрочем, кто знает? Может, вовсе и не чушь...
Патриция закрыла за собой дверь ванной, отчаянно жалея, что на той нет замка. Ей просто необходимо было принять душ. Она была вся распаренная, да еще и липкая от супа.
Однако при мысли, что Шелл может войти в ванную, пока она моется, девушка пришла в ужас. Грэммер действительно потрясающий мужчина, и за последние несколько часов Пат со стыдом убедилась, что он действует на нее точно так же, как и на всех других женщин.
Она вспомнила свои ощущения, когда он тронул ее за руку, стоя так близко, что, казалось, сделай он хоть малейшее движение, она просто растворится в нем. И при его прикосновении ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы так оно и было, все ее тело устремилось навстречу древнему, как мир, зову.
Слава Богу, существовало одно очень серьезное «но». Пат слишком хорошо знала, какой он бессовестный бабник. И ей вовсе не улыбалось броситься прямо в пасть к этому вкрадчиво улыбающемуся тигру. Может, она и ненормальная, как сказала Салли, но не до такой же степени.
А кроме того, он ни за что не войдет в ванную, пока она принимает душ, подумала девушка, когда к ней вернулась способность рассуждать здраво. Ведь это может быть расценено как сексуальное домогательство, она может заявить об этом, и тогда ни одно агентство по найму нянь не захочет иметь с ним дела.
Ободренная тем, что к ней вновь вернулся боевой дух, Патриция разделась и встала под душ. Выбрасывать белый флаг — это не в ее характере!
Вспоминая о том, как глаза ее наполнились дурацкими слезами только потому, что Шелл ей ласково улыбнулся и мягко предложил отдохнуть, пока он будет заниматься с Мэри, девушка уже не понимала, как она могла допустить такую слабость. Конечно, тут еще наложилось непривычное чувство собственной неадекватности, но все равно — как она могла оказаться такой слюнтяйкой?
Нет, ее план остается в силе, раз уж все запущено. На то она и Патриция Уилл, чтобы суметь придумать, как получше отплатить мерзавцу.
Спустя двадцать минут, приняв душ и высушив феном волосы, Пат в белой тенниске и черных хлопковых брюках вышла из ванной, чувствуя себя обновленной.
Он, конечно, может обвинить ее в том, что она плохо разбирается в своих обязанностях, но доказать, что она — не настоящая нянька, все равно не сумеет.
Девушка обнаружила Шелла лежащим на диване в большой гостиной и смотрящим по телевизору новости. Его дочь в чем мать родила пристроилась рядом — прелестное существо с огромными, во всю мордочку карими глазами, веселыми кудряшками и ангельской улыбкой просто радовало глаз.
— Мы воспользовались для омовения моей ванной, — лениво пояснил Шелл. — Мэри пора спать, но мы не хотели нарушать ваше уединение.
Наверное, хорошей прислуге полагалось бы опустить глаза и скромно поблагодарить хозяина за заботу, но Патриция не смогла выдавить из себя слов благодарности. Она лишь отметила про себя, что, говоря о дочери, Шелл всегда употребляет местоимение «мы», словно Мэри тоже имела, что сказать по поводу всего происходящего.
Патриция поспешно отогнала эти мысли, — поиск положительных черт в характере и поведении Шелла Грэммера не входил в ее планы, — и сдержанно произнесла:
— Хорошо, мистер Грэммер. Я сейчас уложу ее.
Подхватив девочку на руки, Пат мысленно молила Бога, чтобы малышка не закапризничала, когда ее будут укладывать, ибо о том, что следует делать в таких случаях, «няня» не имела ни малейшего представления.
Однако пухлые ручонки обвились вокруг ее шеи, головка малышки уютно устроилась у нее на плече, и девушка вздохнула с облегчением. Расправив плечи и высоко держа голову, Пат вышла из гостиной и направилась в комнаты, которые занимали они с Мэри. Девушка была так горда собой, словно совершила маленькое чудо.
Однако чудеса на этом не кончились. Во-первых, Патриции удалось как следует надеть на девочку памперс. Во-вторых, она ловко втиснула казавшееся совсем невесомым тельце в мягкую пижаму, обнаруженную ею в одном из ящиков, и ребенок даже не пикнул. А в-третьих, когда она укладывала Мэри в колыбельку, глаза девочки уже закрывались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
