– Класс, – сиял мальчик, – родители никогда не позволили бы мне купить этот диск! Никак не могут понять, что наша музыка не имеет ничего общего с их вкусом!
Только излив на сестру часть счастья от обладания вожделенного диска, мальчик обратил внимание, что она растерянно прижимает что-то к груди.
– Что с тобой? – заботливо спросил он.
– Ты знаешь, куда-то подевались все мои игрушки.
– Может, мама знает?
– Может.
– Покажи, – протянул он свободную руку.
Сестра с положила на ладонь брата что-то мягкое и пушистое. Мальчик подошел к окну и внимательно рассмотрел игрушку. Это оказалась именно игрушка. Небольшой пушистый шарик был легким и приятным на ощупь. Сквозь черный, блестящий мех виднелись маленькие бледно-розовые глазки с узкими кошачьими зрачками. У колобка не было ни ручек, ни ножек, только глазки, сморщенный кожаный носик и высунутый язык.
– Дразнится, – удивился брат, – вредный.
– Не вредный, а очень даже симпатичный, – не согласилась сестра. Я назову его...
– Пушком или Зюзиком, – тоненьким противным голоском спародировал сестру брат.
– Нет!
– Тогда Мусиком!
– Нет!
– Пусиком? – в голосе брата послышалась плохо скрываемая заинтересованность.
– Хокой!
– Хокой?! Прикольно! Молодец, исправляешься, – Костя снисходительно взъерошил каштановую копну на голове сестры.
– Ты где диск нашел? – перевела сестра разговор на другую тему.
– Между книгами. А где скрывался твой Хока?
– Я нашла его почему-то под кроватью. Валялся, бедненький, в самом темном пыльном углу и скучал. Ничего, будет теперь жить на самом почетном месте на полочке!
– Давай, давай, забавляйся! Я же говорил, что тебе только в игрушки играть, – поддел ее брат.
– А тебя кроме твоего убогого рэпа вообще ничего не интересует, – обиделась сестра, – даже не даешь мне плейер погонять!
– Осквернять мое сокровище дикими аргентинскими воплями! – возмутился брат. – Нет уж, сначала усовершенствуй свой вкус, а потом обращайся с просьбами к моим агентам.
Больше унижать диск своим невниманием мальчик был просто не в состоянии. Приспособив на голове наушники от любимого и ревностно охраняемого от сестры СD-плейера, мальчик с разбегу плюхнулся на кровать и предался наслаждению от кажущегося ему вершиной искусства речитатива юного кумира молодежи.
– Чтоб он лопнул, твой драгоценный плейер! – не удержалась девочка от проклятия в адрес брата. На мгновение ей показалось, что алое закатное солнце бросило в окно последний, прощальный лучик. Впрочем, скорее всего, это ей только померещилось.
У себя в комнате Лидочка внимательно рассмотрела нового обитателя своей комнаты. В душе ей было немного обидно, что брату уже дарили взрослые подарки, а ее тешили детскими игрушками. Но Хока был такой пушистый, мягкий и милый, что досада скоро улетучилась.
Девочка уложила его в пену кружев опустевшей кукольной кроватки и спустилась вниз.
– Мам, ты не знаешь, куда делись мои игрушки?
– Здравствуйте! У моей юной дочери начинается старческий склероз. Или это проявление девичьей памяти? Ты же сама попросила меня сжечь их!
– Мама, ты чего говоришь? – не поняла девочка. Наталья Викторовна обычно редко шутила. И никогда на памяти девочки не устраивала такие глупые и жестокие розыгрыши.
– Да я и сама удивилась! – пожала плечами мама. – То носишься со своими куклами, как с писаной торбой, то требуешь уничтожить, – Наталья Викторовна протянула девочке клочок бумаги.
Лидочка неуверено, заранее пугаясь того, что там увидит, развернула мятую записку.
«Мама, мне надоели эти бесполезные, старые куклы. От них пыль и беспорядок. Сожги их. Лидия».
– Это мой почерк, – внезапно осипшим голосом прошептала девочка, – но я этого не писала!
– Ну, я не знаю, – махнула рукой мама, – сами разбирайтесь. Ты попросила, я сделала.
– Так ты это сделала?!
– Ну, конечно! Мало у меня забот, только еще костры разводить не хватало. В ящике в кладовке твое добро.
– Спасибо! – у девочки будто груз упал с плеч. Она открыла дверь в кладовку и нашла картонную коробку со своими любимцами.
«Расставлю их по своим местам с утра, – решила она, – а сейчас разберусь с этим зловредным шутником».
Вообще девочку терзали сомнения по поводу виновности брата. Костик славился фантастически корявым почерком. Все титанические усилия мамы по его облагораживанию ни к чему не привели. Поэтому подделать ровные, круглые буквы сестры он был просто не в состоянии.
Лида тихонечко заглянула в комнату брата. Тот лежал на кровати, подрыгивая ногой в такт мелодии, слышной только ему. Девочка непроизвольно зевнула. Надо, конечно, устроить ему разнос. Но так хочется спать!
«Завтра!» – решила она и так же тихо закрыла дверь.
* * *
А утром вчерашняя обида забылась. К тому же за завтраком Костя был непривычно молчаливым и даже угрюмым. Сестра с удивлением наблюдала, как мальчик без аппетита ковырял вилкой в своем любимом омлете. Обычно содержимое тарелки брата исчезало в его желудке еще в процессе усаживания сестры за стол. Теперь же весь вид мальчика выражал явное отсутствие аппетита.
«Ты чего?» – взглядом спросила Лида. «Ничего», – ответил легким пожатием плеч брат. Не справившись с обычной утренней порцией, мальчик встал из-за стола и медленно побрел к себе в комнату.
Обычно по поводу мытья посуды между детьми разгорались настоящие баталии. Скурпулезно подсчитывался объем наполнения раковины в прошлый раз, суммировались тарелки, чашки и ложки, выставлялись напоказ грязные сковородки и кастрюли. Да, не любили дети такое грязное дело, как приведение неэстетично выглядящей использованной посуды в божеский вид!
Но сейчас поведение брата было настолько непривычным, что Лидия безропотно убралась в кухне не в свою очередь. Протерев доведенную до блеска раковину и с гордостью осмотрев сразу ставшую уютной кухню, девочка поднялась в мансарду.
Костик лежал на кровати лицом вниз. Бездействие и пассивность настолько были ему несвойственны, что сестра не на шутку перепугалась.
– Кость, ты чего? – тронула его за руку девочка.
– Отстань, – дернул плечем мальчик.
– Ты не заболел?
– Нет.
– Пойдем к Юльке, она обещала кроликов показать!
– Смотри сама своих кроликов, не мешай.
– Что ты, занят он! – обиделась, наконец, сестра. Ну и протирай дырку в кровати, а я пошла.
Девочка постаралась повнушительнее хлопнуть дверью и, мурлыча под нос новый хит юной белокурой Бритни, съехала по перилам. Внизу она быстро огляделась, поправила волосы и выбежала за дверь, продолжая безбожно перевирать английский текст прелестной легкомысленной песенки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
