всех: – Поехали.
И этот полненький парень, почему-то все же прозванный Кощеем, буквально пролетает мимо нас с Серым, как будто в нем килограмм пятьдесят всего, а не все сто, и, проворно оббежав машину Молота, садится за руль.
Серый быстро тянет меня следом и практически впихивает в тачку на заднее сидение, а после закрывает двери.
– С этими что делать? – снаружи приглушенно слышится его голос.
Кощей отвечает, повернувшись к окну:
– Оставь, пусть о них свои позаботятся.
Слышится, как захлопнулся багажник, и через доли секунды Серый оказывается на пассажирском рядом со мной, вынуждая меня отсесть подальше.
А Кощей тем временем резво стартует с места, заставляя наши тела откинуться назад.
Машину подбрасывает на бездорожье, но благодаря хорошей амортизации мы это еле ощущаем. Перед нами едет скорая, позади еще машина. И перед скорой виднеются иногда огни первой машины в нашей процессии.
– Куда едем? – интересуется Серый.
– Молоту надо залечь на дно, – задумчиво произносит Кощей, – пока не восстановится, – и после паузы продолжает, – Уроды сильно постарались. Но он жив, и это главное. Слухи что он выжил и претендует на место главаря быстро распространятся, и весь бизнес удастся сохранить, так как его и так считали преемником. Будут те, кто отпадет, предатели всегда были везде, но у нас их будет незначительное количество. Вот только на Молота могут объявить охоту, пока он слаб… – Неожиданно с яростью бьет по рулю, заставляя меня вздрогнуть: – С телами наших надо разобраться, да пахана похоронить с почестями и верхушке сообщить, что бы уважили. Документы переоформить… короче, разгребать много чего придется. Так что все, что было раньше – мелочи.
Серый утвердительно кивает и, когда мы уже выезжаем на трассу, пересаживается на кресло рядом с водительским.
– Куда спрячем Молота? – нервно перебирает ударами по панели автомобиля Сергей. – У нас явно крыса завелась. Не думаю, что на «галерке» ему будет безопасно, да и медик рядом нужен.
Кощей размышляет над его словами, и на некоторое время в салоне образуется тишина.
– Да, ты прав, – наконец отвечает он, – сейчас его надо отвезти туда, куда никто не найдет дорогу.
И вновь в машине становится тихо. Все усиленно смотрят на ночную дорогу, которую рассекают лучи света от фар автомобилей.
– Надеюсь, Молот меня поймет и простит, – с этими словами он нажимает на кнопку бортовой панели автомобиля и произносит: – Отец.
Мы все слышим гудки, а я удивленно достаю мобильник Молота из своего заднего кармана, и на дисплее действительно высвечивается слово «Отец», а после на том конце провода отвечает слегка заспанный взрослый мужской голос, по интонации которого можно определить, что человек в шоке:
– Рамазан?
Глава 8
– Здравствуйте, Руслан Рамазанович. Нет, это не он. Я его друг, Илья, если помните, мы с ним к вам приезжали, – серьезным, деловым тоном сообщает Кощей.
На том конце провода образуется тишина, а после «отец» отвечает безжизненным, потухшим голосом:
– Он… – пауза, – он погиб, поэтому мне звонишь ты?
– Нет, – спешит его разуверить Кощей все тем же жестким голосом. – Он жив.
– Что же ты, сынок, так пугаешь?! Звонишь с номера… – Прерывает свою мысль и начинает новую: – Со своего набирай так, парень, решим твои личные вопросы! – строго советует мужчина.
– Он жив, но его слегка помяли, скажем так, и нужно немного подлатать, поэтому… дело срочное, – не прогибается Илья, не меняя тон на более мягкий, – некогда искать номера. Романа могут убить, если найдут, поэтому надо быстро залечь на дно, но с медицинским надзором. Вы сможете это обеспечить, пока мы не найдем крысу и не избавимся от нее?
Невольно к Илье у меня зарождается уважение. Вот так резко и по делу, ради друга, не прогибаясь ни под кого, выставляет свои требования в такой патовой ситуации. Он действительно достоин похвалы за свое умение вести переговоры и показывать равенство собеседнику.
– Огнестрел? В него стреляли? Или ножевое? – не на шутку встревоженный за сына отец вновь впадает в панику.
– Нет, – ловко маневрируя по дороге на большой скорости, продолжает вести диалог Кощей, – нет ни того, ни другого. Хотели подстроить самоубийство, поэтому только избили. Надо сделать рентген, скорее всего, есть показания к операции.
– Рамазан знает, что ты мне звонишь?
– Нет, он сейчас в реанимобиле, над ним совершает манипуляции врач. У нас мало времени, Руслан Рамазанович. Вы сможете помочь скрыть Романа? Или нам искать другие варианты?
– А что же Костя? – недовольно, но в то же в время с интересом спрашивает он.
– Его больше нет с нами. И у нас мало времени, за нами хвост, и они хотят завершить начатое. Так вы поможете своему сыну или отойдете в сторону? – Илья взбешен, и в его тоне это отчетливо слышно, и то, как он открыто надавил на собеседника, говорит о потере терпения. Видно, он думал, что вопрос решится быстрее.
– Где вы? Я пришлю вертолет, – мужчина не в восторге, что на него надавили, но все же решает помочь.
– Едем, хотим запутать следы. Роман в скорой, нужны врачи!
– Я все понял, перезвоню, – связь обрывается, в машине воцаряется гнетущая тишина. Каждый погружен в свои нерадостные мысли. Наконец и я решаюсь напомнить о себе и произношу:
– А вы не могли бы оставить меня, я… мне домой надо, поздно уже.
Оба парня повернулись ко мне и поражённо уставились, с немым вопросом в глазах: «А ты еще здесь, что ли?!»
Первым отвернулся Илья и глухо произнес:
– Сейчас не до тебя. Решим вопрос с Ромой, после с тобой…
– Не надо никаких вопросов решать. Просто высадите меня в городе, возьму такси и вернусь домой. В чем проблема?
Илья отмалчивается, а Сергей, который все это время продолжал на меня смотреть, лишь ухмыляется.
– Ночь наступила, надо домой, да? А то будет по попке ай-яй-яй? – издевается он. – Ты маменькина маленькая дочка, оказывается…
Усмехнулась его предположению, подумав о родителях, которые ближайшие два дня обо мне и не вспомнят.
– А ты ничего не перепутал, кто маленький, и у кого маленький? – парирую ему.
Сергей мою шутку оценил, удовлетворенно улыбнувшись:
– Малышка, не переживай, все увидишь, попробуешь на вкус и оценишь. И когда рот будет забит, попробуешь произнести слово «маленький». Если получится что-то, так уж и быть, отпущу тебя. Но, я уверен, ты еще долго будешь просить меня о свободе. Я найду для твоего острого язычка применение.
Вот пошлый козлина! Я могу шутить по поводу многого, но о том, в чем плохо разбираюсь, и шучу плохо, к сожалению.
– Я бы тебя
