И прут разные Вахлаки и Забубенные по деревням и хуторам, - девка ли, баба ли, лишь бы понравилась.
- Даешь сюда!
Та в страхе пытается вырваться и спрятаться за мужика, за старика ли.
- Но-о! - и свист нагайки. - Проваливай, авось от бабы не убудет, с собой не возьму.
- Оно тошно! не убудет, - со вздохом соглашается почесывающий спину мужик. - Конешно!
А с девками и того проще. - Не для кого беречь.
Гоголевская Украина. Добродушно-ленивая. Парубки, хороводы, дивчата со звонкими песнями. Где она? - Нету! Кипит, как в котле, разбурлившаяся жизнь. Решетятся пулями белые хаты, неприбранные стоят поля. А по ночам играет небо отблесками далеких пожаров.
XVI.
Атаман закинул ногу в стремя и, приподнявшись, грузно опустился на свою каурую кобылу. Сонька танцовала уже возле палатки на своем нетерпеливом коне, перед небольшой кучкой всадников, составлявшей конвой атамана.
- Ну! Все, что ли?
- Все.
- Трогай!
И сразу сорвавшись с места, легкой рысью полетела небольшая кавалькада и вскоре скрылась за поворотом к лощине Кривого лога.
Мелькали поля, попадались заросшие зеленью яблонь и вишен хуторки. Заслоняясь рукой от солнца, всматривались на проезжающих работающие на хлебах мужики и, узнавши, снимали шапки, низко кланяясь.
Остановились на несколько минут напиться в попавшейся на пути деревушке. И, провожаемые сочувственными советами зажиточных бородачей, а также испуганно-любопытными взглядами баб и ребятишек, поскакали дальше.
На пути, по дороге посреди неснятых колосьев пшеницы, разглядели издалека скачущих к ним навстречу двух всадников, которые, заметивши отряд, остановились в нерешительности.
- Наши ли это? - спросил с сомнением атаман.
- А вот сейчас посмотрим.
В самом деле один из всадников повернул лошадь, снял шапку и вытянул ее в сторону на правой руке два раза.
- Наши! - сказал Борохня, отвечая тем же сигналом.
Встречные оказались своими ребятами из сотни Оглобли, наблюдавшими за работой по разборке железной дороги.
- Ну, как? - спросил, останавливая их, атаман. - Снимают?
- Работают!.. - усмехнулся один. - Можно сказать, подходяще.
Верст через десять обогнули по опушке небольшую рощу и выехали на бугор.
Их, уже, очевидно, давно заметили, потому что человек с двадцать всадников быстро подскакали к ним сбоку из-за деревьев.
- Ого-го-го! - послышалось радостное ржанье. - Свои! Наши!
Приостановившаяся было работа снова началась с еще большим рвением.
Атаман отпустил конвой, а сам с Борохней и Сонькой нетерпеливо стал осматриваться вокруг.
Прямо перед ним, внизу, человек около четырехсот согнанных из окрестных сел хохлов копошились, старательно и умело разрушая железную дорогу. Разобравши в одном месте стыки рельс, привязывали к концам веревки, пристегнутые к десятку пар волов, и вся линия вместе со шпалами веером переваливалась в сторону насыпи, откуда сотнями рук стаскивалась под откос. Много народа, преимущественно девок и баб, следом разбрасывали лопатами и срывали песчаную насыпь. Позади на несколько верст желтел уже обработанный путь и сиротливо стояли пощаженные телеграфные столбы, но с перерванными и болтающимися кусками проводами. Отовсюду слышались крики и понукания.
- Цоб! Цоб! Цобе! - гудели десятки голосов, и слышалось посвистывание ременных плетей и щелки по бокам неуклюжих волов...
- Эй-раз! Эй-два! - протяжно раздавалось со стороны работающих по стаскиванию под откос полотна, и, понемногу подвигаясь, рельсы и шпалы скользили вниз.
Между народом проезжали и проходили наблюдающие за работой бандиты. Они перешучивались с бабами и девками и сурово покрикивали на мужиков.
Атаман подъехал поближе и окрикнул:
- Бог на работе помочь!
- Спасибо! - раздалось несколько десятков голосов в ответ.
Он проехал взад и вперед мимо работающих, выругал за то, что мелко срывают насыпь, но в общем работами остался доволен.
Атаман заехал в соседнюю деревушку. Отдохнул, плотно закусил жареным гусем, основательно выпил и отправился обратно.
- Слушай, - спросила его на обратном пути Сонька. - Что же ты не думаешь об отряде? Ведь писал тебе Шакара!
- А вот приедем, узнаем. Ночью Могляк их должен потревожить с тылу. Сегодня я пошлю за тем же Оглоблю, завтра Борохню, а послезавтра двинусь и сам.
- Послезавтра! - капризно протянула та. - До послезавтра еще долго, а я хочу сегодня.
- Сегодня, душечка, нельзя.
- Почему нельзя?
- Потому что нужно потрепать их сначала, а не то нарваться здорово можно. Юнкера ведь все-таки ихние.
- Юнкера! - с озлоблением бросила она. - Раньше действительно юнкера были, а теперь у них - одна дрянь. Всякий сиволапый - тоже юнкер...
Она не кончила. Битюг остановился и посмотрел в бинокль.
- Кого это так дьявол несет? - сказал он недоумевая. - Скачет кто-то, точно за ним черти гонятся.
Теперь уже и невооруженным глазом можно было видеть, как всадник, склонившись к седлу, бешеным аллюром мчался по полевой дороге.
- В чем дело? - беспокойно крикнул Борохня, когда, наконец, взмыленная лошадь с пыльным седоком поровнялась с ними.
- Атаман! - ответил седок, едва переводя дух, - беда! Могляк убит, и сотня его почти целиком пропала.
- Как! - побагровев от волнения, рявкнул тот, - откуда ты знаешь?
- Сейчас прибежали несколько из уцелевших ребят.
- Собачий сын!.. баба!.. - разразился градом ругательств по адресу погибшего Могляка атаман и, ударивши шпорами, понесся вперед к лагерю.
Как встревоженный осиный рой загудел бандитский лагерь. Еще бы! лучший сотник! Еще только недавно прибежал из деревни мужик и сообщил, что утром возле деревни отряда не оказалось, и он словно пропал куда-то ночью. Еще только недавно всыпал Оглобля этому мужику пару плетей за то, что во-время не доглядел и поздно сообщил об этом, как прибежали два бандита и поведали о разгроме лучшей банды.
- Да! - Гневно шагал атаман по палатке. - Выслать во все стороны пешие и конные разведки. Отряд разыскать; посты к ночи удвоить.
Через несколько минут потянулись пешие разведывательные партии, и легко понеслись куда-то три небольших конных отряда.
- К чорту! - говорил атаман, - мало ли что юнкера, - нас втрое больше. В случае чего и Шакару можно попросить. Не даст, скотина! Он таких дел недолюбливает: ему бы наверняка. Поезд сначала спустить, а потом ограбить, на обозников каких-либо напасть, а прямо-то он не любит.
- Не даст - и чорт с ним! Мы и сами не хуже его сделаем дело.
В лагере не было слышно ни обычных пьяных криков, ни песен, и настроение было подавленное. Повсюду кучками толковали о случившемся.
- Жалко Могляка!
- Чего жалеть-то? Ты за своей башкой смотри.
Послышался торопливый топот. К атамановой палатке подскакал какой-то хохол без шапки, без седла и быстро говорил о чем-то Забобуре.
- Что там такое? - спросил выходя "сам".
- Отряд вернулся и стоит на прежнем месте.
- Ага! - довольно воскликнул атаман, - теперь расквитаемся! Заруба! Карасю приказ: завтра к ночи встать позади отряда, поблизости. Борохня! наши от Сыча-мельника вернулись?
- Вернулись.
- Порошок привезли? Давай их сюда. Ну, что, где? - спросил он кого-то из вошедших.
- Вот! - и тот передал ему небольшой, завязанный из грязной тряпочки, узелок.
- Кто из Дубков сообщение привез?
- Вавила-косой.
- Давай его ко мне.
В палатку вошел все тот же прискакавший с донесением об отряде хохол и низко поклонился.
- Откуда солдаты воду берут? - спросил его атаман.
- То-ись как? - не понял тот.
- Ну из деревни... из речки?
- Не! из колодца, что возле Яковой мельницы.
- В чем обед варят?
- Кухня у них есть такая, на колесах.
- Вот что, Вавила! Вот тебе порошок и чтобы завтра до обеда он уже был в колодце.
- Никак невозможно! - ухмыльнулся мужик.
- Как невозможно, дубина! Вот я тебе стукну по башке, так будет возможно!
- Народу всегда там ихнего много.
- Мало ли что много. Долго ли кинуть!
- Ладно, попробую.
- На вот, попробуй! - крикнул атаман и вытянул несколько раз мужика плетью, - чтобы ты у меня больше не пробовал, а точно делал, как говорят.
- Что же... Сделаем, - согласился Вавила. - Если уж такое от вашей милости строгое приказание, - сделаем.
- Ну то-то! А ночью я у вас сам буду.
Атаман отослал мужика и злобно пробормотал:
- Могляка разбили! Я вам покажу... С-собачья коммуна!
XVII.
Могляка разбил отряд Сергея. Отличная разведка установила его местонахождение. Банда, введенная в заблуждение поведением отряда и не ожидая нападения, мирно перепилась. Перехваченный приказ Битюга дал отряду новые указания, и сильным ударом банда была уничтожена. Впрочем, это был лишь первый шаг. Предстояло взять Битюга.
Наши друзья утром проснулись довольно рано, часов около семи.
- Значит сегодня наступаем?
- Значит так.
- Трудно только по такой дороге подойти ночью.
