«Автобус для гурманов» специализируется на доставке на дом вкуснейших воскресных завтраков. Как известно каждому поклоннику «Автобуса для гурманов» (в том числе и автору этой статьи!), завтраки от этой компании – это что-то! Хрустящие круассаны, яйца бенедикт, свежевыжатый сок, я уж молчу про торты и пирожные!
Тоненькой блондинке Лин (она, конечно же, не позволяет себе излишне увлекаться собственной продукцией) эта идея впервые пришла в голову три года назад, когда она владела хорошим кафе. С тех пор компания развивается все быстрее благодаря франшизам по всей стране и стойкому интересу зарубежных покупателей. В августе прошлого года Лин была удостоена престижной премии «Бизнес-вумен года».
Но управление «Автобусом для гурманов» нисколько не мешает Лин полноценно общаться со своим партнером, компьютерным гением Майклом Димитрополусом, своей полуторагодовалой дочерью Мэдди и пятнадцатилетней приемной дочерью Карой. Лин работает дома, а ее мать два-три дня в неделю сидит с ребенком.
«Семья очень важна для меня», – призналась нам Лин в своей тихой гавани – доме. Она встретила меня в костюме превосходного покроя, ее светлые волосы до плеч были стильно уложены, а макияж – безупречен.
На столе была ваза с огромным букетом роз. Я спросила, по какому поводу цветы? Уж не день ли рождения у нее?
– Вовсе нет, – ответила Лин, чуть смутившись. – Майкл часто дарит мне цветы просто так, без всякого повода.
Но это еще не все! Она выкраивает время, чтобы два раза в неделю вести занятия по аэробике.
– Мне это очень нравится, – говорит Лин, скрестив свои стройные ноги. – Эти уроки – мое свободное время. Я без них не могу.
Также Лин любит кататься на лыжах (в этом году в Аспене!), читать (бесспорный фаворит – книги о личностном росте!) и ездить на горном велосипеде (честное слово!).
И вот любопытная подробность! Лин – одна из тройняшек! Ее сестра Катриона, исполнительный директор по маркетингу в компании «Холлингдейл чоколейтс», – это полная копия Лин. Джемма, не однояйцевый близнец, хотя и очень похожа на своих сестер, обучает детей в начальной школе. Сестры очень близки между собой.
– Они мои лучшие подруги, – призналась мне Лин.
Их мать, Максин Кеттл, возглавляет Австралийскую ассоциацию многоплодных матерей, регулярно выступает на мероприятиях с участием матерей двойняшек и тройняшек и является автором книги «Рай и ад многоплодной беременности», опубликованной во многих странах мира. Отец, Фрэнк Кеттл, – известный в Сиднее застройщик. Родители расстались, когда девочкам было шесть лет.
– У нас было прекрасное детство, – вспоминает Лин. – Мы проводили время и с мамой, и с отцом и были совершенно счастливы.
Что же впереди у этой суперженщины?
Возможно, еще один ребенок, а также расширение компании и открытие собственного производства обедов и ужинов (мммммм!!!).
Что бы она ни делала, будьте уверены: у этой замечательной молодой женщины все получится! Поистине пример для подражания!
Заказы на дом принимаются в «Автобусе для гурманов» по телефону: 1 300 BREKKY.
Лин пожала плечами, передавая журнал матери.
– Хорошо, что журналистка хоть догадалась прорекламировать мой бизнес. Не знаю, на что обиделась Кара, ведь это меня выставили полной идиоткой.
– Знаю, – ответила Максин. – На фотографию. Кара получилась ужасно.
Лин взяла журнал и всмотрелась в снимок. Фотограф снял Кару так, будто она гримасничала: уголки рта кисло опущены вниз, один глаз некрасиво вытаращен. Фотограф был ни при чем. Кара сама все время хмурилась, ворчала и вздыхала, потому что пришла только по настоянию отца.
– Ты права, – не стала спорить Лин.
– Знаю, что права, – Максин посмотрела на Мэдди, которая самозабвенно болтала с собственным отражением в стекле буфета. – Лин, в чем это она перемазалась? Ну и свинтус!
– В «Веджимайте». Когда Джемма и Кэт это читают, я не могу дослушать до конца.
– Не понимаю почему. – Максин опустилась на колени и, зажав щечки Мэдди, вытерла их носовым платком. Мэдди не сводила глаз с маленькой девочки в стекле и заговорщически улыбалась. – Ты же сказала, что они твои лучшие подруги.
– Вот именно! А я никогда ничего подобного не говорила.
Лин взяла ключи с журнального столика и посмотрела на Мэдди – девочка сосредоточенно вырывала страницы из журнала.
– Поцелуешь мамочку? – спросила она почти без всякой надежды.
– Нет! – Мэдди оскорбленно посмотрела на нее. Лин склонилась к девочке, но та строго подняла вверх палец и повторила: – НЕТ!
– Ну ладно… – Лин взяла портфель. – Буду часов в шесть. Мне еще забирать Кару у друзей после совещания в булочной.
– Видок у тебя ужасный, Лин, – заметила Максин.
– Спасибо, мамочка.
– Да, ужасный. Ты просто скелет – тусклая, серая, смотреть невозможно. Надо сказать, тебе это совсем не к лицу. Я всегда тебе говорю: не носи черное, но ты ведь не слушаешь. Ты взваливаешь на себя слишком много. Почему мать Кары никогда ее не берет? Почему Майкл не может настоять на своем?
– Мама, ну хватит…
Лин почувствовала, как в горле у нее защекотало. Она положила портфель и трижды чихнула.
– Аллергия, – довольно заметила Максин. – В это время года у всех вас… Схожу за лекарством.
– Некогда мне.
– Я быстро. Сядь.
Она вышла из комнаты, цокая каблуками по плиткам, и Мэдди вприпрыжку побежала вслед за ней. Лин вдруг почувствовала сильную усталость и опустилась на бежевый мягкий диван своей матери.
Она смотрела на ряды знакомых фотографий на стенах. Вот традиционная для близнецов Кеттл: Джемма в середине, Лин и Кэт по бокам. Мамино чувство равновесия удовлетворялось, когда рыжеволосая разделяла двух блондинок. Совершенно одинаковые платья, совершенно одинаковые ленточки, совершенно одинаковые позы. Три маленькие девочки, прищурив глаза, смеются в камеру. Смеялись они, конечно же, над отцом. В раннем детстве они считали его самым смешным человеком на свете.
Она слышала, как мать в кухне выговаривала Мэдди: «Нет, нельзя. Это таблетки, а не леденцы. И нечего на меня так смотреть, моя дорогая. Нечего!»
Некоторые подруги Лин жаловались, что их детей донельзя балуют любящие бабушки и дедушки. Ей же не нужно было волноваться, что Максин превысит с Мэдди некую дисциплинарную квоту. Оставить девочку с бабушкой было все равно что отправить ее на военные сборы.
На журнальном столике лежал какой-то документ, который, по-видимому, за минуту до этого внимательно изучала Максин. Лин взяла его в руки. Это оказался текст выступления на родительском семинаре под названием «Головная боль и веселье в кубе».
– Она сделала карьеру из своего материнства, – всегда ворчала Кэт.
– Ну и что тут такого? – отзывалась Лин.
– Это эксплуатация.
– Да ладно тебе!
Лин не спеша пролистывала страницы. Почти все ей было знакомо – по предыдущим выступлениям, статьям и книге матери.
По временам может охватывать ощущение, что вы участвуете в нескончаемом комедийном шоу. В конце концов привыкаешь к удивленным взглядам и вопросам совершенно посторонних людей. Помню, как-то я специально подсчитала, сколько раз меня останавливали незнакомцы, которым просто хотелось посмотреть на моих дочерей, по пути в торговый центр в Четсвуде. Это случилось…
Пятнадцать раз, вспомнила Лин. Да, мы знаем, целых пятнадцать раз!
Подсчитано, что на уход за тройняшками тратится 28 часов в сутки. Любопытно, с учетом того, что, как всем известно, в сутках всего 24 часа! (ПЕРЕЖДАТЬ СМЕХ.)
Вряд ли в этом месте кто-то будет смеяться. Не так уж и смешно, если честно…
У монозиготных, то есть однояйцевых, близнецов все гены абсолютно одинаковые. Дизиготные, или двуяйцевые, близнецы имеют лишь четверть одинаковых генов, как обычные братья и сестры.
Джемме было бы обидно называться обычной сестрой. Когда они были во втором классе, сестра Джойс Мэри нарисовала на доске трехлистный клевер, чтобы наглядно объяснить, как Отец, Сын и Святой Дух триедины в Боге. В воздух взлетела рука Джеммы: «Как тройняшки! Как мы!» Монахиня растерянно заморгала и ответила: «По-моему, девочки Кеттл – это не совсем Святая Троица». – «Что вы, сестра, мы и есть троица», – снисходительно пояснила Джемма.
Когда Джемма рассказала об этом Максин, та пояснила, что это было бы верно, если бы девочки появились из одного яйца. Однако только Лин и Кэт были совершенно одинаковыми, а Джемма – однояйцевой, поэтому их нельзя сравнивать со Святой Троицей, что само по себе уже страшная чепуха. «Не хочу быть однояйцевой!» – заныла тогда Джемма. «А если бы мы были сиамскими тройняшками? – спросила Кэт. – У нас бы что, головы срослись?» Но тут мама погромче включила радио в машине, чтобы заглушить причитания Джеммы.
