– Может и знают, да молчат, чтоб не подумали, что они сумасшедшие. Надо бы, конечно, расспросить, но так, чтобы не попасть в глупое положение. А то ведь засмеют!
– Кстати, как ты считаешь, почему эта девушка была в белом свадебном платье?
– Хороший вопрос. Это упростит нам дело. Наверное, погибшая когда-то девушка собиралась или вышла замуж. Но что-то с нею этакое нехорошее приключилось и деревенские, наверняка об этом знают.
– С кого начнем?
– Начнем с того, что ты встанешь с постели и сядешь за стол.
– И все-таки?
– Спроси у своего завуча. Что он кстати преподает?
– Алексей Дмитриевич физик, но мы с ним не очень хорошо знакомы: на учительской конференции пару раз встречались и, я его практически не знаю. Об этой комнате в интернате наш физик с ним договаривался, а я только попросила, чтоб он нам ключ в условленном месте оставил. Как чувствовала, что ночью заявимся.
– Вот пойдем ключ от интерната ему возвращать и поговорим. Завтрак на столе, вставай, – Дима ласково щелкнул девушку по носу.
Света со вздохом сожаления отбросила одеяло и встала босыми ногами на холодный пол.
Заречье стоит на высоком холме и, еще за пару километров не доезжая деревни, на склоне этого холма виднеется высокая, полуразрушенная церковь с колокольней и старым кладбищем, за красной кирпичной оградой. Большинство могил на кладбище настолько заросли травой, а деревянные кресты с надписями сгнили с течением времени, что трудно уже понять, чьи это захоронения. Родные давно разъехались по белу свету, и некому присмотреть и поправить неухоженную могилку. Внизу под холмом бежит речушка, а повыше нее виднеется насыпь железной дороги с железнодорожным переездом и длинный настил из досок. Здесь проездом останавливается поезд два раза в сутки, который ходит в ту и обратную сторону от областного центра. За железнодорожным переездом, на дороге стоит будка с длинной скамьей для пассажиров рейсового автобуса.
Когда-то Заречье было крупным селом, но постепенно, большая часть молодежи перебиралась в город, поближе к благам цивилизации, а старики поумирали, найдя свое последнее пристанище на кладбищенском погосте.
Теперь в деревне осталось домов тридцать с постоянными жителями, остальные – раскуплены горожанами под дачи. А еще в деревне имеется школа-девятилетка с десятком учеников из Заречья и соседних деревень, старым клубом, закрытым на замок большее время года, медпунктом, с фельдшером на несколько населенных пунктов, а также почтой и сельсоветом в центре села напротив церкви. От колхозного хозяйства осталось тоже немного: ферма за деревней, несколько единиц техники, для работы в поле и, сапоговаляльный цех. Большинство домов в селе давно состарилось, вросло в землю и смотрит на мир подслеповатыми окошками.
В июне-июле деревня оживляется, поскольку приезжают горожане-дачники покопаться на огородах, да попить парного молочка у местных бабушек. В деревне начинается заготовка сена на свою и колхозную животину, а на улицах частенько слышится не только крик петухов и лай собак, но и звуки музыки. Из домов тянет духом свежеиспеченных пирогов, малинового варенья, к которому примешиваются запахи свежескошенной травы, меда и пыли.
Раньше сельская молодежь развлекалась тем, что спускалась поздним вечером на платформу к приходу поезда, который останавливался на этом полустанке, на пару минут, побренчать на гитаре, послушать магнитофон с новыми записями, позаигрывать с девчонками, встретить родню с поезда, да умудриться чем-нибудь отовариться в вагоне-ресторане. Теперь на дощатом перроне почти никого не бывает.
Пока Светлана после завтрака убирала со стола и споласкивала чашки, Дмитрий достал из машины два велосипеда: до озера им предстояло ехать еще около двух километров. Когда девушка в спортивном костюме вышла на улицу, Дмитрий уже привязал к велосипедам рюкзаки, палатку, удочки и котелок.
– Погода, красота! Как по заказу, – Дмитрий захлопнул дверцу джипа.
– Ну, что, пошли искать дом завуча? – Светлана щурилась на солнце, как пушистый котенок на теплой завалинке.
Здание школы было окружено садом и низким деревянным забором. Деревья, в основном яблони, были уже старыми и почти не плодоносили. По периметру забора густо разрослись кусты черной и красной смородины, крыжовника и садовой малины, а вокруг школьного крыльца желтели заросли неприхотливых «золотых шаров».
– Ах, как я любила гостить в деревне у бабушки! Школа там была почти такая же: сад, клумбы. А ты?
– А у меня бабушки городские.
– Ты многое потерял…
Молодые люди вышли на дорогу. В окне дома напротив школы показалось лицо женщины в цветастой косынке: она, откинув тюлевую занавеску, с любопытством рассматривала ребят. Проходя мимо, Света кивнула ей как хорошей знакомой. Женщина улыбнулась и кивнула в ответ.
– Ты ее знаешь? – удивился Дмитрий.
– Нет, конечно. Если ты не курсе, то в деревне принято со всеми здороваться.
– Всезнайка! А знаешь, чем село отличается от деревни?
– Конечно знаю, бабушка мне рассказывала: в селе стояла церковь, а в деревне церкви не было.
– Точно.
– А вот и Алексей Дмитриевич.
Они подошли к дому, возле которого, полный краснощекий мужчина средних лет колол во дворе дрова. Света постучала в калитку.
– А, Светлана Александровна! – мужчина оторвался от своего занятия и приветливо улыбаясь, поприветствовал гостей. – Здравствуйте!
– Доброе утро, Алексей Дмитриевич. Познакомьтесь, это Дима, я Вам говорила по телефону о нем.
– Очень приятно, – физик открыл калитку, вышел на улицу и протянул молодому человеку руку. Они обменялись рукопожатием.
– Проходите в дом, позавтракайте, – предложил Алексей Дмитриевич.
– Спасибо, мы уже поели, – вежливо поблагодарил Дима.
– Как спалось на новом месте?
– Отлично! – сказала девушка. – Спасибо большое за комнату, вот ключи. Если мы машину возле школы оставим, ничего? Не уведут?
– Да что вы, у нас не шалят. Будьте спокойны. А ключи оставьте себе, у меня есть запасные. Надолго вы на озеро?
– Как понравится! – ответил Дмитрий, – Светлане до конца отпуска осталось всего несколько дней, так что вот… Как клев? Очень хочется свежей ухи попробовать!
– Клев отличный! Правда сам я не рыбак, а вот сосед мой увлекается. Так вот он никогда без улова не возвращается. Да и погодка нынче стоит отличная. Вы до озера пешком?
– Нет, на велосипедах.
Светлана никак не могла придумать, как подойти к вопросу о «женщине в белом». Дима тоже почему-то не предпринял никаких попыток заговорить об интересующем их вопросе. Когда они расстались с Алексеем Дмитриевичем и вышли на дорогу, Дима возмутился: «Света, что же ты не расспросила своего завуча об ЭТОМ?».
– Дим, но ведь в лоб не спросишь: а привидения у вас тут не бросаются под машины? Я надеялась, что ты чего-нибудь умное придумаешь. Ты же журналист! Должен раскрутить собеседника. Это твой хлеб: интервью брать.
– Если бы ты спросила, это бы выглядело нормально. Женщины более легковерны, что касается мистики. А мужчина это другое дело. Пойдем, зайдем к Ольге Ивановне, я купил ей конфет. Может быть, она что-то слышала о «женщине в белом».
– Далеко идти?
– Вон ее дом, под горкой.
Вниз, по убегающей за деревню дороге, расположилось несколько старых с почерневшими бревнами избушек. В двух домах окна были заколочены досками.
– Деревни моего детства уходят в прошлое, – с сожалением в голосе заметила Светлана. – Мама рассказывала, что раньше не было заколоченных домов, наоборот, деревня строилась. Когда в клубе кино крутили, народу набивалось столько, что даже мест не хватало для всех желающих. На каникулы все городские внуки к бабушкам в деревню рвались: на речку, в лес. А теперь… все больше сами себе предоставлены.
Возле дома Ольги Ивановны они остановились. Дмитрий постучал в окно возле крытого крылечка. Окно отворилось, и сухонькая старушка лет восьмидесяти, в белом платочке, выглянула на улицу.
– Ольга Ивановна, здравствуйте, это опять я, Дима.
– Вижу, что Дима. Доброго здоровья. С невестой, что ль приехал?
– Это моя подруга, Светлана Александровна, учительница, – уклонился от прямого ответа Дмитрий.
– Что же на пороге стоять, входите, коль пришли, молочка попьете, – строгая старушка захлопнула окно.
– Не откажемся, – заметил Дима.
Сняв на крылечке обувь, они вошли в сени, застеленные яркими домоткаными половиками. Из кухни выглянула Ольга Ивановна и увидев замешательство гостей ласково сказала:
– Проходите, не стесняйтесь.
Ребята прошли на кухню. Хозяйка, несмотря на преклонный возраст и хрупкое сложение, ловко вынула ухватом из русской печи глиняную крынку с горячим топленым молоком.
