Катя отрицательно замотала головой.
— Вольному — воля, спасенному… Беги. Спасайся. Потом будет поздно.
— Олька, ты правда не можешь? Или — нарочно меня отсылаешь, чтобы самой…
— Сколько тебе лет, дите?
— Тринадцать.
— А выглядишь старше.
— А сама-то ты…
— Все. Прекратили пререкания! Бегом! Рысью!
— Я не…
Ольга одним движением вскинула дробовик — выстрел треснул в ветреной ночи, как сухая жердина. Картечь с воем пронеслась над головой девушки, Катя вздрогнула, скукожилась, как воробушек…
Одним движением Ольга передернула затвор:
— Беги!
Катино лицо побелело как мел. На секунду она замерла, будто держа равновесие на краю пропасти, и стремглав понеслась туда, к обрыву, в спасительную темноту. Ольга посмотрела ей вслед, обессиленно опустилась на порожек джипа, подобрала выпавшую сигарету, сделала из фляжки длинный глоток, затянулась несколько раз, не вынимая сигареты изо рта… Произнесла тихо, словно про себя:
— Беги, девка, пока есть куда.
Посмотрела в степь, на дорогу. Росчерков фар в ночном небе видно не было, но это ни о чем не говорило: они могли появиться отовсюду. Нужно объявляться, немедленно, не то шансов прожить ближайшие полчаса у нее не останется никаких.
Прислушалась: ну да, со стороны моря отчетливо слышался вертолетный гул. Ольга встала, подошла к лимузину, в котором ехала сюда с шутом Стасиком и Батей, открыла дверцу, выудила с заднего сиденья сумочку, достала из нее то, что выглядело как плейер, включила, нажала едва заметный тумблер, надела наушники, покрутила колесико настройки, нашла нужную частоту, произнесла в горошечный микрофон, замаскированный под гнездо постоянного тока:
— Я — Киви, я — Киви, вызываю того, кто меня слышит.
— Первый слушает Киви. Что там происходит?
— Уже ничего.
— Не понял тебя, Киви. Повтори. «Уши мыть надо, коз-з-зел!» — со злостью пронеслось в голове девушки, но вслух она произнесла:
— Ваша группа уничтожена. Полностью. На какое-то время в эфире воцарилась тишина, потом голос спросил:
— Кем? Людьми объекта?
— Частично самим Ба…
— Не сори в эфире! — грубо оборвал ее голос.
— Частично самим объектом-1, частично — каким-то психом.
— Психом?
— Ну да.
— Что за псих?
— А я почем знаю? Седой. Жилистый. Странный. Сначала Ба… объект помесил ваших из пулемета, потом — этот.
— Он из людей объекта?
— Да нет, говорю же! Ваши всех братков положили враз. Объект в это время со мной и с… с одной шмарой занимался любовной игрой в комнатухе. Нужно сказать, очень изобретательно занимался…
— Киви! Докладывай конкретно!
— Ваши люди действовали тихо, но Ба… но объект услышал. Вернее — почуял.
Открыл шкаф, а у него там оружия — горы, вытащил такую «шайбу», что…
— Какую шайбу?
— Пулемет. Крупнокалиберный. Ваши люди уже с его пацанами разобрались, сгрудились у двери, рванули. Ну он их и встретил.
— Откуда у него там такое оружие?
— От верблюда. Я что, Цезарь, все знать?
— Почему не вышла на связь с группой и не предупредила?
— Да? Сказать… объекту: «Папа, у меня туг сеанс связи космической с теми, кто за дверью… Пока они нас гранатами не закидали, предупредить, бы надо что ты парнища резкий, можешь и зашибить кого, дабы поостереглись». Так? А самой, как пионерке-героинке, принять мученическую смерть? За идею? Тогда скажи за какую, Первый?
— Киви…
— Нет, ты погоди! Ты же хже списал меня, как Батю, да?
— Киви!
— Плевать я хотела на всю вашу долбаную конспирацию! Так вот слушай: у Бати в мизинце мужества было больше, чем у всей вашей своры! Понял?! Да, одного вы завалили, но есть еще, они вас скрутят, козлов, разметут по кочкам и пням!
— Дура!
— Сам козел! — огрызнулась девушка. — Иди посмотри на своих: куски паленого мяса! Твои люди, между прочим!
— У тебя истерика!
— Ну да. Семнадцатилетняя пацанка попала под каток. Причем не в первый раз. Дай хоть поорать.
Два вертолета вынырнули из мглы над морем, быстро спустились. Из них. выскакивали бойцы в камуфляже и бежали к зданию. Двое выскочили последними, огляделись, заметили ее. Тот, что пониже и покоренастей, поднес к губам передатчик:
— Подойди-ка сюда, птаха неразумная, поговорим накоротке.
«Бить будет», — промелькнуло в голове у девушки, но она смело пошла навстречу мужчине. В конце концов, у нее за поясом ствол, и пользоваться она им умеет. Конечно, после этого его подчиненные превратят ее тело в решето, ну да…
— Вот ты какая, птичка Киви…
— Какая есть.
Глава 8
— Ну что ж, пойдем посмотрим пейзаж. А ты по ходу все популярно и расскажешь.
— Не пойду. Насмотрелась. А вам бы когти рвать надо по-скорому. Грохоту тут было — выше крыши.
— То-то, что грохоту. В поселке два ментика да казаки, гораздые только в престольный праздник нагайками махать. Поди, звонят в район. А районным тоже под пули не шибко охота: будут согласовывать с краем. Пока суд да дело, мы тут даже на телегах все добро вывезем, не то что «вертушками».
— Кончай философствовать. Дик, — хрипло произнес другой мужчина, высокий, черноволосый. — Операцию ты завалил. Вчистую. Пошли глянем, как лучше зачиститься. Что будем говорить там? — Он указал глазами на небо.
Коренастый сплюнул, они оба скоро зашагали к зданию. Оля постояла молча, потом по-воровски вытянула из куртки фляжку и прикончила ее в несколько глотков.
Мужчины уже возвращались. Бойцы тоже, бегом: с собой волокли запакованные в черные пакеты тела убитых, сгружая их на дно вертолетов.
— В машину, живо! — велел ей коренастый Дик.
— Ты тут сильно не командуй! Уже докомандовался. — Девушка кивнула на трупы.
От хлесткой оплеухи она ушла уклоном и с силой воткнула ствол револьвера коренастому в печень:
— Только тронь меня, подонок!
Голос ее дрожал, бойцы, что грузились в вертолеты, замерли разом, глянули на обоих командиров, ожидая приказа.
— Тихо, Оля, тихо, — медленно выговорил высокий. — У тебя был трудный день. У всех нас был трудный день…
— У вас был трупный день, поняли? Труп-ный. — Девушка опустила револьвер.
— И скажи этому коротышке, чтобы не лез.
— Пусть будет так. Прыгай в машину, в воздухе договорим.
— Я с покойниками не полечу. — Ольга вдруг усмехнулась глупо, и мужчины только теперь поняли, что она абсолютно пьяна.
— Здесь нет покойников.
— Да? А кто тогда вы? Трупы?
Девушке никто не ответил.
Через минуту оба вертолета, взревев моторами, оторвались от земли и пошли в сторону моря. В ту же секунду все здание ресторана-шале и надводные пристройки вспыхнули разом. Даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: к приезду властей здесь не останется ни-че-го. Лишь сгоревшие дотла стропила, расплавленное стекло и гильзы, черные остовы редких металлоконструкций и растрескавшаяся на тысячи осколков черепица.
Как завороженная девушка смотрела в иллюминатор на уплывающее в ночь зарево.
— Спецсостав, — коротко пояснил коренастый. — Рядом с ним напалм — обычная солярка. Сжигает все, даже камни. — В его голосе звучали и примирительные нотки и… Девушка даже не поняла сначала, что это была гордость! Будто бы именно он изобрел этот адский огонь.
— Полезная вещь, — хмыкнула Ольга.
Вертолеты летели еще минут десять, потом открылись люки, и бойцы стали сбрасывать упакованные в пластик тела в черный проем. Груз был подвешен заранее, и покойники летели в бездну, вытянувшись по стойке «смирно», словно в молчаливом строю на дьявольском параде, безымянном, беспамятном и бесславном.
— Ну вот и примирились грешные души, — прокомментировал худощавый, повернулся к Ольге:
— Ты готова рассказывать?
— Готова, как шерсть котова. Выпить дадите, тав-а-арищ?
— Называй меня Глостер.
— Гло… чего?
— Глостер.
— Ну и погоняло вам выбрали, уважаемый. Как у больного.
— Глостер был британский герцог.
— Да? Что-то не похоже.
— Не важно. Я слушаю тебя.
— Да я все уже Дику рассказала. — Ольга усмехнулась глуповато, добавила, постаравшись придать голосу сарказм:
— Первому.
— Я слышал твой рассказ. Ты упоминала о каком-то психе.
— Ну да. Точно ненормальный. После того как Батю завалили, мы сидели…
— Кто — мы?
— Я.
— Не ври. Была еще девица. Среди трупов ее не нашли. Куда делась?
— На кудыкину гору! Я что, нанималась следить за всякими шалавами?
Сбежала. Как стрельба утихомирилась, так припустила, только пятки сверкали.
Глостер полуобернулся к какому-то совсем неприметному, серому субъекту, сидевшему у него за спиной:
— Девку отыскать. И зачистить.
— Несчастный случай? — едва слышно спросил тот.
— Да. Так лучше всего.
— Вы что, хотите… — начала было Ольга, но Глостер оборвал ее жестко:
