ушах неприятно зашумело, а в висках молоточками застучала головная боль.
– Это что, шутка такая? – с придыханием выдавила она и стала обеспокоенно озираться по сторонам, выискивая скрытые камеры. Не может быть, чтобы все это было правдой! – Вы из какого-то шоу, да? Нам хотя бы заплатят за этот глупый розыгрыш?
Седоволосая женщина не оценила шутки и в ответ лишь качнула ладонью в ее сторону. В тот же миг гортань Регины опухла изнутри. Стало нечем дышать.
– По-твоему похоже, что я шучу? – бесстрастно ответила незнакомка, пока Регина судорожно пыталась вдохнуть. Ведьма прищелкнула пальцами – и пытка мгновенно прекратилась. Регина согнулась пополам, силясь восстановить дыхание. Нет, пожалуй, авторы глупых телевизионных розыгрышей на такое не способны. – А теперь не мешай мне исполнять долг.
Женщина угрожающе нависла над ними с матерью. Регина стремительно разогнулась.
– Постойте! – крикнула она, оборонительно выставляя вперед руки. – Я пойду вместо нее! Пусть судят меня, в счет долга матери.
Регина стояла, изумляясь собственным словам и роняя слезы на дощатый пол. Она все еще не верила в происходящее, однако рационально осмыслить ситуацию времени не было. Она действовала быстро, импульсивно.
Главная ведьма опустила руки. Две другие растерянно взглянули на нее.
– Но, Керидвена, это против правил… – шикнула на седовласую та, что стояла по правую от нее руку.
Названная Керидвеной промолчала и подошла ближе к Регине. Она смотрела ей прямо в глаза, не моргая. Она видела страх, охвативший Регину, отчаяние, с которым она выступила против них, и преданность дочери, которая боялась потерять мать.
Все это Керидвена поняла, и, возможно, сердце ее было не таким каменным, как показалось на первый взгляд, потому что она изрекла:
– Хорошо, Регина, будь по-твоему. Я не стану выдавать Гвендолин Трибуналу.
Керидвена протянула ей руку. Регина взглянула на ее ладонь: слегка сморщенная, она выдавала возраст женщины. Регина робко вложила свою руку в ее, словно скрепляя договор, но Керидвена резко дернула и швырнула Регину к своим спутницам. Ведьмы крепко-крепко обхватили ее с обеих сторон, держали, чтобы не вырывалась, пока Керидвена завершит начатое.
– Прошу, не надо, я умоляю вас! – кричала Регина, брыкаясь, но бледные руки ведьм схватили ее цепко.
Керидвена встала напротив Гвендолин. Мама подняла на ведьму лицо и посмотрела покорным взглядом. Казалось, она смирилась с исходом, который ее ожидал.
– Я не выдам тебя Верховным, Гвендолин. Ты вырастила преданную дочь, хоть мы о ней ничего и не знали все эти годы.
«Слава Богу», – облегченно подумала Регина. От сердца сразу отлегло.
Но Керидвена продолжила:
– Вместо этого я накажу тебя сто крат сильнее: наложу заклятье забвения – и ты никогда не вспомнишь, что у тебя есть такая прекрасная дочь. Дочь, что спасла тебя, предательницу, от смертной казни. Дочь, которую я заберу с собой, как дражайшую плату за твои грязные деяния.
Регина видела, как по щеке матери побежали сверкавшие в темноте капельки слез. Она взглянула на дочь обреченным взглядом, полным тоски и чувства вины, а затем посмотрела на Керидвену и еле слышно промолвила:
– Вы ее погубите. Она ее погубит.
Керидвена, игнорируя слова Гвендолин, присела напротив нее и прошептала всего два слова, острым шелестом донесшиеся до Регины:
– Забудь навеки.
Она провела у лица Гвендолин ладонью, и взгляд ее поблек. В одночасье с наложенным заклятьем Регина ощутила, как внутри нее что-то оборвалось: навечно порвалась нить, что связывала ее с единственным родным человеком на Земле. Пронеслись мимолетно фрагменты их жизни: бесконечные переезды и новые дома со старыми, отходящими от стен обоями; шестой Регинин день рождения и вкусный вишневый торт; мамина улыбка, неумолимо угасавшая, ускользавшая в пустоту забвения. Регина почувствовала, как все воспоминания, связанные с ней, таяли в памяти матери. Для той отныне дочери не существовало.
Керидвена помогла Гвендолин встать с пола и усадила ее на нижнюю ступеньку лестницы. Регина посмотрела на мать сквозь слезы. Та сидела с потерянным видом на лестнице, будто в трансе, и глядела в пустоту. Видеть ее такой было невыносимо, боль колом вбивалась в сердце Регины. При живой матери она ощутила себя сиротой.
– А теперь нам пора идти, – изрекла Керидвена, поднявшись с колен, и вышла в открытую дверь. Плащ ее струился следом, разрезая полотно таинственного тумана. Ведьмы крепко держали Регину и подталкивали вперед, не дав даже попрощаться с матерью.
Дверь захлопнулась, и процессия двинулась к черте леса позади дома. Дорожка тумана вела прямо в темноту между рядами деревьев. Регина поняла, что, вероятно, больше сюда не вернется. Обернулась и напоследок взглянула на их дом, чтобы запомнить то, от чего она втайне мечтала отказаться, а теперь безвозвратно потеряла.
Очертания дома скрылись за черными стволами деревьев, а Регину, растерянную, одинокую и плененную ведьмами, поглотила молочная пелена.
Глава 3
Шагая в полном мраке под стеной непрекращающегося дождя, Регина мерзла и обхватывала себя руками, судорожно растирала плечи. Молчаливые конвоиры в темных бархатных балахонах, будто проводники в загробный мир, вели ее в глубь темного леса решительной поступью. Регина пыталась осмыслить происходящее и унять дрожь заледеневших конечностей.
Ей наконец стало понятно, почему они с матерью постоянно переезжали с места на место и от кого сбегали в такой спешке. Они убежали бы и в эту ночь, но, к несчастью, им не хватило времени. Если еще вчера Регина паковала бы чемоданы, глотая слезы немого протеста, то сейчас сама схватила бы мать за руку и убежала в безвестность, забыв о собственных сомнениях. Они бежали бы без оглядки, вслепую, в никуда, но вместе, по-прежнему оберегая друг друга от невидимой угрозы.
Мысли роились в голове, перескакивали друг через друга, то и дело подменяли один вопрос десятком новых. Значит, мама вовсе не сходила с ума. Панические атаки, тремор рук, этот неподдельный ужас в ее глазах и вечное желание подорваться с места и исчезнуть – все это объяснялось ее нежеланием быть пойманной. Неизвестно, как ей вообще удавалось столько времени скрываться, но, видно, сила матери была велика. Выходит, защитные свечи и заклинания на неизвестном наречии – это не просто баловство, коим привыкла считать их Регина, а нечто большее. Могущественное. Ах, если б знать все с самого начала…
Если допустить мысль, что происходящее не было плодом воображения спятившей Регины, и мать действительно обладала магическими способностями, то почему не рассказала ей? Боялась, что Регина от нее отвернется, не поверит? Уверовать в подобное не так уж сложно после стольких лет изучения целебных свойств трав и
