«Когда умрём, за эти наши строки…»
Когда умрём, за эти наши строкиДадут большие деньги…И кто-нибудь совсем чужойБудет тетради бойко продавать…Но всё же там одной не досчитаютсяОдну сожгу я в гибельную тьмуКогда…А что сейчас…Сейчас нас люди злобноВстречают как прохожих чудаковЛюбимые не могут удержатьсяИ понимать не могут и не ждут…Когда признают и поймут…Нам до тех пор, до голубой границыБрести и одиноким вспоминатьИсписанные жалкие страницыКоторые нам некуда девать
«Как будто за серым холстом волны…»
Как будто за серым холстом волныРастянутым перед глазамиТвои тревоги, твои сныПолотнами пересказалисьНас ждёт побережье древней ЗемлиТы знаешьТвои ноги коснётся вода$$$$$$Это ВостокЭто турецкие лики в окне…Мечеть… Мусульмане в фескахЯ буду писать на жёлтой стенеСвою одичалую песню…Когда минареты тоньчей и длиннейВ ночное небо вни́жутсяЯ жил это злое количество днейЧтоб видеть как лодки пишутся…Как загорелая кожи гладьВдруг взяла и вообразилаЧто этой доске суждено побыватьВ чёрном нутре океанаЯ шхуну к турецким веду берегамДоски пригнанные плотны…А в тесном трюме в трюме тамТы, а твои полотнаХудожница – чистый овал лицаЛицо не затронуто мноюИ рядом ты, а как будто вдалиЗа морем и тишиною
«Сегодня ночь разрушит упоенье…»
Сегодня ночь разрушит упоеньеЯ всё поймуЧто бедные мои стихотвореньяНа свете ни к чемуРаз есть пожар, зареющий над моремИ есть молчание, лежащее у глаз…Я с бутафорским горемЛишь выставляюсь напоказТаким же вот запутанным и робкимНе знающим куда…Вести свои коробкиУнылые суда…
«Я камерный преодолел предел…»
Я камерный преодолел пределТеперь метаться по планетеВдыхать автомобильный чадИ заходить и посещатьСверстников в Лос-АнджелесеШтат Калифорния тоскаИ шелест злых автопокрышекИ моря злая акварельИ нефть качается в составы
«Мир состоит из белых башен…»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}) Мир состоит из белых башенИз криков – не…Не надо ближе быть чем естьНе надо…В такую ночь такую честьВы мне – наградойЯ откажусь я обманусьСкажу спасибо
«Абажур, абажур, абажурина…»
Абажур, абажур, абажуринаНе осуждай моих женщинЕсли бы ты был женщинойТо неизвестно ещё…Таким же голубым и чистымОстался бы со мной…А женщинам ведь не больноЭто их не томит…Вольно или невольно…
«Усталый диалог усталого мужчины…»
Усталый диалог усталого мужчиныИ жалобы на про́житую жизньИ что легли тяжёлые морщиныЖизнь – вертихвостка,Жизнь – сука,Повертела хвостом, пошлаВ кармане пустоВо рту – сухоПлохи мои дела…
«А после ветер свёл изнеможенье…»
А после ветер свёл изнеможеньеНа нет, но бесполезную струюОткинувшись, я стану бесполезнымПустым и диким…И пойду гулякойБесцельно ноги ставя на паркетНа плитыИ бесцельно гладя ветерСухими откривевшими губамиТеперь я бесполезен– Я создал…Куда меня несёт…В тревожный сумракКакие роли и какие судьбыЛюдей жалетьИли людей качатьЯ буду проходить и житьИ падатьА людям остаются толькоНоги…Когда сидел и бешено работалИ медленно из мрака выплывал
«За криками, за бездной злых разделов…»
За криками, за бездной злых разделовСтоит опустошённое весельеБлестят остановленные глазаИ жизнь твоя разбитая чужаяИ переулков грязных продолженьеМечты о недостигнутом тепле…Мир простирается, скучает и волнуетСвоими непринуждёнными мечтамиИ невесёлой медленной улыбкойИ вечной жаждой голубой черты…
«Мой силуэт……»
Мой силуэт…Мои глаза и локти…Небо расширенноеПёстрое красиво…Восторженно и сумрачно молчит…
«Где ты… Какие посвисты деревьев…»
Где ты… Какие посвисты деревьевТебя волнуют и тебя гнетутК земле холодной ветви гнутВсё гибельность осенней тениИ окружности немых зрачковНас заставляет подгибать колениИ уменьшать стремительность шаговНе верить, что бывает и возвратыОдних уходов жёлтое кольцоИ разве мы тревожно виноваты,Что месяцем обле́днено лицо…А вот сейчас – ещё бледней, чем раньшеГлаза палящие закатим вглубьОкончен он иль только начатЗемной опустошённый тусклый путь
