улыбается Каор, кладя ладонь ему на плечо. Но я вижу, как его правая, держащая стакан, рука напряженно сжимается вокруг прозрачных стенок посудины до побелевших костяшек пальцев. — Она твоя жена и табу для меня. Ты же знаешь, — с нажимом произносит Каор, заглядывая папе в глаза. — А с Кассии я буду пылинки сдувать. Она ни в чем не будет нуждаться.
В горле мгновенно пересыхает. Я хоть и мала, но что такое замуж понимаю. Понимаю, что этот дядя упрашивает отца отдать меня ему. И боюсь, что папа согласится. А дядя взрослый, наверно такой, как мой папа, хоть и красивый. Только пугает меня сильно.
— Я подумаю Эз, — чеканит отец. — Касси всего пять лет. Время терпит…
Я едва не выдаю себя облегченным вздохом и молча закусываю рукав платья, чтобы больше такого соблазна не возникало.
— Подумай Тор. И увидишь, лучшей партии для дочери ты не найдешь… — не сдается гость.
Мужчины замолкают, задумавшись о своем.
Глава 8
Воспоминание медленно перетекает уже в настоящий глубокий сон. Просыпаюсь я через несколько часов, чтобы пообедать. Мне опять дают бульон и подсушенный хлеб. А потом снова засыпаю — все же купание и транспортировка в другое помещение отняли слишком много сил у организма. Или это душевные волнения так влияют?
А к вечеру снова поднимается температура. Невысокая, чувствую не больше тридцати восьми, но все же неприятная.
Бэли рвется позвать доктора. Я грозно шикаю на нее и приказываю принести чайник с кипяченой водой и любой травяной сбор, лучше из веточек и листьев ежевики и малины.
Служанка тут же бросается выполнять мое поручение, а я, обессилев, откидываюсь на подушку. Понятно, что инфлюэнца не отступила, хотя пик миновал. Будем надеяться, что организм Кассии, то бишь мой, в силу молодости справился с вирусом и заработал иммунитет. Сейчас главное помочь ему.
Кассия умерла, но, судя по всему, не от болезни. Хотя ее окружение старалось добиться именно такого результата. Возможно, дело было как раз таки в наследственной магии. Магии, которая должна теперь перейти ко мне. А перейдет ли? Ведь душа-то у меня совершенно другая. Или способности зависят только от физиологических показателей тела?
Устало прикрываю глаза, чувствуя, как от напряжения в висках начинает пульсировать боль. Ладно…. С этим разберусь попозже… На здоровую голову. Теперь же у меня такое ощущение, что она раскалывается на мелкие кусочки, тело все ломит, выкручивает, и ноют суставы. В общем, обычные симптомы гриппа. Нужно просто перетерпеть. Хотя, я бы, не колеблясь, сейчас полжизни отдала за таблетку обезболивающего и нормальное жаропонижающее.
Дверь, скрипнув, пропускает внутрь Бэли. Она тащит большой блестящий начищенный чайник, благоразумно обмотав ручку какой-то тряпкой, дабы не обжечься.
— Леди Кассия! Леди! — едва слышно шепчет она.
Медленно приподнимаю голову, стараясь не делать резких движений.
— Тебя кто-то видел? — мрачно спрашиваю.
Совсем не хотелось бы, чтоб сейчас в комнату ввалились доброжелатели в лице кровожадного доктора, и, тем более, лорда Каора.
— Нет, никто, — успокаивает Бэлли, ставя чайник на небольшую подставку возле камина.
— Вот и отлично, — тихо ворчу и осторожно приподнимаюсь на постели. — Травы принесла?
— Да, вот они, — послушно вытягивает из-за пазухи полотняный мешочек исполнительная служанка.
Пожалуй, мне нравится такое рвение. Но… Отчего эта милая служаночка не спешила помогать мне раньше? Чувствую — нужно держать ухо востро. Расслабляться пока рано. Нет у меня тут ни друзей, ни сочувствующих, ни близких. Нужно рассчитывать только на себя.
— Залей их кипятком. И побольше, — так же отрывисто приказываю.
Указания выходят резкими и какими-то будто рубленными. Но совсем не оттого, что я такая бука. Язык вспоминается тяжело. И никак не получается смягчать тон и делать предложения более легкими и деликатными, похожими на те, которыми общалась Кассия. Хотя, стоит заметить, что прогресс в речи есть и немалый.
— И Бэли. Молчи, о том, что со мной, — грозно добавляю. — Слышала? Никому ни слова.
Девушка часто-часто кивает. Ее выбившиеся из прически локоны подпрыгивают вокруг лица как пружинки.
— И лекарю не говори! И лорду Каору! — с нажимом добавляю.
Кивки повторяются по новому кругу. И Бэли принимается заливать кипятком высыпанные в кувшин травы.
На самом деле, неплохо бы было эти травы настоять на водяной бане, но и так сойдет. Главное выпить горячего. Малина имеет просто изумительный потогонный эффект. Температура должна спасть моментально.
Спустя минут пятнадцать в руки мне, наконец, попадает вожделенный чай. Я осторожно прихлебываю обжигающе горячий напиток, стараясь не смотреть на служанку. И так видно, что ее пугает новая Кассия. Но зато хоть вопросы не задает. А так все списать можно на болезнь и пробуждающуюся магию.
Впрочем, насколько я поняла из воспоминаний, Кассия была молоденькой и наивной, но отнюдь не глупой особой. И понять, что ее небрежным отношением пытались убить, она могла. Отсюда и злость на окружающих, и резкий тон, и холодность. Представляю, каково было бы ей действительно очнуться и узнать, что все, кто ее окружал, предали.
Это я еще отстраненно отношусь, все же эти люди мне не знакомы и совершенно безразличны. А Кассия-то сызмальства с ними жила. Бедный ребенок. Еще и сластолюбец этот старый подкатывает.
Теперь припоминаю, что лорд Каор действительно одно время очень часто у нас бывал, задаривал меня, Кассию, подарками, игрушками и сладостями. И я, правда, забыла о подслушанном разговоре, и по-детски полюбила этого красивого и сильного мужчину. Даже в пылу этой самой любви во всеуслышание заявила, что он мой жених. Но в какой-то момент и подарки, и визиты прекратились. Лорда Каора последний раз я видела, когда мне исполнилось семь лет, на своих именинах. А теперь вот снова объявился несостоявшийся жених. Неужели отец и, правда, меня ему отдал?
Вот не верится и все тут. Никак не верится.
Раздумывая над этим, не сразу замечаю, что становится жарко. Полотняная сорочка неприятно липнет к спине.
— Бэли! — окликаю дремлющую у камина служанку.
Девушка, всхрапнув, резко дергается и выпрямляется на стуле.
— Жар спал. Помоги переодеться, — уже почти клюя носом, приказываю я. Не хватало еще замерзнуть из-за влажной одежды и вновь слечь с этой заразой.
Служанка, порывшись в сундуках, быстро находит чистую одежду и сноровисто переодевает меня. Комната прогрелась окончательно, и мне вполне хватает одной сорочки, правда из теплой мягкой байковой ткани.
— Я вам тут еще кирпич нагрела, — тихо шепчет служанка. И, обернув оный тканью, ловко подкладывает мне в ноги.
— Спасибо, — сонно шепчу, с наслаждением чувствуя, как приятное тепло охватывает ступни.
Глаза сами собой закрываются, и я
