Совсем другой энергетикой обладал генеральский кабинет. В каждой его детали чувствовался консервативный вкус хозяина. Именно так и должен выглядеть кабинет большого государственного человека – с обязательным бегемотоподобным кожаным диваном и массивным столом. На зелёном сукне которого надёжно базировалась тяжёлым бронзовым основанием «наркомовская» лампа под зелёным абажуром. По стенам – уходящие под потолок стеллажи. За их стеклом поблескивали золотым теснением регулярно протираемые домработницей корешки неподъёмных фолиантов. И можно было не приближаясь угадать, что там притаились не всякие там Дюма и Жюль-Верны, а обязательные для любого правоверного коммуниста собрания сочинений Ленина, Маркса-Энгельса.
Не нашлось на полках места лишь для 16-томного собрания сочинений Сталина. После XX съезда и разгромного выступления Хрущёва такую литературу приходилось хранить в запираемом на ключ напольном металлическом ящике. Меняя квартиры на более просторные, Скулов всегда брал их с собой. Время от времени Георгий Иванович доставал из сейфа тяжёлые тома с портретом кремлёвского хозяина на обложках и бережно протирал их от пыли. Делал он это всегда только самолично. Домработнице, в преданности которой Скулов, в общем-то, не сомневался, доверить такое дело было нельзя…
Резко переменившийся в последнее время к новому жениху своей дочери Скулов старался всячески демонстрировать Игорю, что теперь относится к нему почти как сыну. Георгий Иванович настойчиво зазывал гостя, как он выражался: «в свою берлогу».
Конечно, лейтенанту не могло не льстить, что ему позволено сидеть в солидном кожаном кресле генеральского кабинета и пить с его хозяином коньяк. Молодой человек уважительно поглядывал на стоящий на столе английский телефонный аппарат с гербом Советского союза – так называемую «вертушку» для прямой связи с Кремлём. И от этого чувство собственной избранности только усиливалось.
Но при всём при этом личность хозяина дома вызывала у Нефёдова смешанные чувства. С одной стороны Скулов всячески демонстрировал молодому человеку своё расположение. Но с другой – в его присутствии Игорь не мог избавиться от ощущения какого-то дискомфорта. Иногда молодому человеку начинало казаться, что генерал только притворяется, когда говорит ему, что рад такому зятю.
Даже в домашней обстановке Георгий Иванович выглядел чрезвычайно внушительно. Один его голос чего стоил! Даже разговаривая на вполне мирные темы – о своей любимой охоте или об испортившейся погоде, он как-будто издавал львиное урчание. Кустистые брови, иссечённое морщинами лицо, с которого почти никогда не сходило властное выражение, невольно вызывали опасливое уважение. Перебить генерала было немыслимо.
И только при появлении дочери лев моментально превращался в домашнего кота, с которым юная принцесса могла делать всё, что её только заблагорассудится: дёргать за усы, даже пнуть ногой приставалу, чтоб не надоедал своими ласками.
Не удивительно, что Скулов всячески старался наладить отношения с Нефёдовым, чтобы не гневить дочку. Лишь однажды, случайно узнав, кто отец молодого человека, он не сдержал раздражения
– Так твой отец этот полууголовник-штрафник!? – с прорвавшимся презрением произнёс он, изменившись в лице. – Как же, как же, приходилось слышать…
– Батя настоящий герой и лётчик от Бога, не то, что я! – резко произнёс молодой человек, покраснев от гнева.
Скулов сразу понял, что совершил оплошность, показав своё отношение к семье дочкиного ухажёра. Он перегнулся через столик и примиряюще похлопал Игоря по плечу.
– Да ты не обижайся. И молодец, что заступился за родственника. Всё правильно. Тем более что сыновья за отцов не в ответе. У бати твоего своя жизнь, а у тебя должна быть своя. Просто мне хочется, чтобы муж моей Мариночки имел в этой жизни всё: почёт, надёжное положение, деньги. Но чтобы всё это иметь, надо пробиться к серьёзной власти. Если будешь меня слушать, ты это сможешь. Я в тебя верю.
Игорь не догадывался об истинной причине странной неприязни генерала к его отцу. После войны бывшего командира батальонной разведки Георгия Скулова направили на службу в Госбезопасность. Тогда его непосредственным начальником являлся полковник Артур Тюхис, для которого Борис Нефёдов был злейшим врагом. «Как же всё-таки тесен мир!» – удивлённо размышлял старый служака, узнав, чьего сынка родная доченька готовит ему в зятья.
Глава 7
Георгий Иванович Скулов никогда не прощал своих врагов. При этом он умел скрывать собственные чувства, ожидая удобного момента для нападения. Со своими противниками ветеран спецслужб обычно расправлялся таким образом, что его самого невозможно было обвинить в какой-либо причастности к случившейся с человеком беде. Генерал являлся мастером оперативных инсценировок, аппаратных интриг, провокаций, подстав.
Многие подозревали Скулова в причастности к гибели в загадочной автокатастрофе генерала Паяцева. Когда-то они были очень дружны, даже проводили отпуска вместе. Но после одного анекдотичного случая на охоте превратились в злейших врагов. Дело было в Беловежской пуще, в специальном охотхозяйстве Минобороны. Когда егеря погнали на стрелков кабана, Паяцев и Скулов стояли рядом на соседних номерах. Вот между деревьями замелькала огромная жёлто-коричневая «копна», оба генерала почти одновременно нажали на спусковые крючки. Однако подраненный и разъярённый от боли вепрь пробежал ещё некоторое расстояние. Зверь рухнул замертво шагах в двадцати от стрелков, заставив охотников изрядно поволноваться.
После того, как кабан был убит, приятели заспорили, кто из них подстрелил огромного секача. Паяцев стал во всеуслышание хвалиться, что это он завалил клыкастого монстра. Скулов утверждал обратное. Никто не хотел уступить почётное право товарищу.
– Это я! Нет, я! – кричали оба. Что первый, что второй были до крайности упрямы и самолюбивы. Спор решил егерь, доставший из туши кабана пули. Выяснилось, что почётный трофей по праву принадлежит Паяцеву. Его тут же стали все поздравлять. На проигравшего же спор стрелка товарищи по охоте поглядывали с иронией.
Казалось бы мелкий инцидент не стоит и выеденного яйца, и уж конечно старой мужской дружбы, но вместо того, чтобы добродушно посмеяться над собственными разыгравшимися амбициями, да и забыть про это дело, приятели не успокоились. Стараниями Паяцева эта история получила широкую огласку. Многие недоброжелатели Скулова с удовольствием её обсуждали и смаковали при каждом удобном случае. Пережитого унижения Георгий Иванович не простил бывшему дружку. А Паяцев на свою беду заказал сделать из счастливых пуль брелок. На совещаниях у министра, на которых случалось присутствовать обоим генералам, Паяцев любил вынуть пули на глазах у Скулова, и начать поигрывать с ними – постукивать по столу, дразня и издеваясь над «мазилой». При виде этих пуль Георгий Иванович буквально мертвел.
После злополучной охоты прошёл примерно год. Однажды по дороге на дачу служебная «Волга» Паяцева по непонятным причинам выскочила на встречную полосу загородного шоссе и лоб в лоб столкнулась с тяжелогруженым самосвалом.
Все кто находился в смятой в лепёшку легковушке: генерал, его личный шофёр и адъютант погибли мгновенно. Расследовавшая дело специальная объединённая комиссия Военной прокуратуры и Комитета госбезопасности так и не смогла в своём заключении внятно объяснить, почему произошла катастрофа. Каких либо объективных предпосылок к данному ДТП следователям обнаружить не удалось: участок шоссе, где случилась авария, совершенно прямой, асфальт сухой и без серьёзных дефектов, в крови водителя не было обнаружено даже намёка на алкоголь. Экспертиза установила, что причиной неожиданного виража «Волги» не могла стать внезапно пробитая покрышка или другой технический дефект. Правда, автомобиль ехал с достаточно высокой, но вполне допустимой для данного участка дороги скоростью в 130 километров в час… То есть, отсутствовала видимая причина, вследствие которой автомобиль мог уйти в неконтролируемый занос. Это сразу породило вокруг данного трагического происшествия массу слухов. Их стало ещё больше после того, как во время следствия скончался от внезапного инфаркта водитель злополучного грузовика. Многие подозревали Скулова, зная о его ненависти к покойному, но что-то доказать, естественно, было невозможно. Если эта катастрофа действительно была организована им, то оставалось лишь было отдать должное ветерану спецслужб: он сделал всё так, что комар носа не подточит.
В итоге этой туманной истории условный срок получил только начальник дежурной смены спецгаража, к которому была приписана разбившаяся «Волга». Хотя согласно специальному акту, подписанному помимо осуждённого начальника также бригадиром механиков и автослесарем, непосредственно отвечавшим за техническое состояние машины, «Волга» в тот день покинула гараж в совершенно исправном состоянии. Личный водитель генерала тоже, как и положено по инструкции, перед тем как сесть за руль прошёл медосмотр…
