class="p1">В эту чужую среду в числе нескольких одаренных детей попала я. В принципе, это был другой мир, с которым меня разделяла огромная социальная пропасть.
Но об этом я еще не знала. В первый же день заселения в школьный кампус я сдружилась с другой счастливицей и своей соседкой по комнате Луизой Майерс. И мы вместе с присущей нашему возрасту непосредственностью отправились в квест по изучению школьной территории и огромного сада с искусственным озером.
* * *
К началу нового учебного года ученики заполняли школу…
Прогуливаясь перед главным административным зданием, я наблюдаю небывалый наплыв ребят, которые подъезжают к школе на шикарных авто с водителями. На их высокомерных, иногда наглых лицах я читаю пренебрежение, когда их взгляд случайно останавливается на мне.
Разумеется, все были в курсе конкурса, да и верхушка общества дружит и все они знают, кто есть кто, кто свой, а кто чужой. Я никогда бы не смогла стать своей для этих сливок общества.
Однако поначалу я смотрю на этих ребят как зачарованная, никогда еще не встречалась с таким блеском и красотой. Все мне кажется нереальным и волшебным. Но когда случайно слышу обрывок разговора между двумя девицами постарше, резко становится тошно и неприятно, словно на меня ведро с помоями вылили:
– Честно говоря, мои предки были против подобной ереси, – вещает эффектная пышногрудая блондинка в коротковатом платье, облепившем ее стройную фигуру, как вторая кожа, – школа с такой богатой историей, с такими традициями, и вдруг такая лажа… Впустить в привилегированное учреждение каких-то нищенок с улицы! Таланты?! Да кому они вообще сдались?! Это уму непостижимо!
– Ага, таланты, блин… шпана с улицы, может, еще и заразные, с помойки-то их вроде вытащили…
Вот так, не зная людей, две высокомерные девицы уже нацепили на нас ярлыки и оскорбляли за глаза только по тому, что нам не повезло родиться в семье богатеев. Стало мерзко. Гадости говорили они, а неприятно стало мне, стало невозможным находиться рядом с ними, дышать одним воздухом. Захотелось уйти подальше, но возглас одной из них заставляет меня остановиться как вкопанную и во все глаза уставиться в ту сторону, в которую указывает девчонка:
– Смотри, Тайгер Ривз приехал! – с придыханием и вожделением практически кричит шатенка, облизнув полные подкрашенные помадой губы. – Говорят, папаша Тая нацелился в сенаторы, вот и лоббирует нововведения, очки перед грядущими выборами зарабатывает.
Смотрю на своего «Черного Ястреба», что привлек их внимание, и сердце словно пропускает удар. Высокий молодой человек с прокачанным телом в клетчатой распахнутой сорочке и потертых джинсах с рюкзаком наперевес направлялся в нашу сторону. Понимаю, что погружаюсь в какие-то странные чувства. В груди становится непривычно тепло.
Наблюдаю, как сквозь майку-алкоголичку, облепившую мощный торс, отчетливо прорисовываются мышцы, как они напрягаются и перекатываются при движениях, плавных и размеренных.
Высокий черноволосый красавчик притягивает к себе взгляды. Он излучает уверенность и силу. Сшибает магнетизмом, заставляет всех обратить на себя внимание, подчиняет… Не прикладывая к этому никаких усилий. Это у него в крови. Такая у него энергетика.
Две девчонки, только что выражавшие свое недовольство, сразу же спешат к нему. Я смотрю, как он улыбается этим девицам, игриво и нагло. Я наблюдаю, как в этой пошлой улыбке блеснули белоснежные зубы с мощными клыками, и мне от этого становится не по себе.
Его глаза проходятся оценивающе вдоль выпяченных оформившихся женских фигур, которые старались быть выставленными в лучшем свете. Его улыбка, как мед вязкая, растекающаяся, заставляющая поджать пальцы на ногах.
Знакомый незнакомец, перекинувшись с девицами парой фраз, продолжает свой путь, и проходит мимо меня, бросив невидящий взгляд, словно смотрит сквозь…
Меня для него не существует. Приходится даже посторониться с его пути, чтобы он меня не сбил своим рюкзаком.
Конечно, он меня не помнит. Я – никто. Где я, а где он? Кто я, а кто он?
Вон, какие девчонки жаждут его внимания, готовые лужей у ног растечься…
А я – малолетка. Для него я пигалица, да и в нашу встречу он ведь меня мелочью обозвал… У него таких, как эти девицы, фанаток, наверное, море, зачем ему я? И почему странное чувство болью расцветает у меня в груди и глаза щиплет? Почему мне до слез обидно из-за того, что он меня не заметил? Прошел мимо, словно я пустое место. Будто не было меня вовсе…
Это я – дура. Все время после нашей встречи, как последняя идиотка вспоминала этого красавчика, мысленно окрестив его «Черным Ястребом», с которым он так ассоциируется.
Стоит закрыть глаза, и вижу перед собой его профиль с ровным носом и резко очерченными бровями, четкой линией волевого подбородка…
Он весь словно высеченный из мрамора, резкий, острый, опасный. Когда он прошел совсем рядом, увидела перед собой кусочек его загорелой кожи в вырезе майки, и мне показалось, что такая кожа наверняка пахнет солнцем и морем.
Наивная дура… с первого взгляда влюбилась в хищника, и мне нужно бежать от него без оглядки, да на пути не попадаться. Спрятаться и молить, чтобы эти холодные, как лезвие, глаза не остановили своего внимания на мне, глупой девчонке, которая готова мотыльком лететь на пламя…
Я, как и в прошлую нашу встречу, снова смотрю ему вслед и сердце больно сжимается, почему-то передернула плечами, словно от холода, и поняла, что действительно мерзну. Стоя под палящим августовским солнцем, я чувствовала, как вымораживающий холод проникает в самое сердце, которое отзывается болезненной пульсацией.
Оказывается, когда тебя не видят в упор, это очень обидно. Особенно, когда тебя не замечает парень, который по какой-то непонятной причине запал в сердце, став твоим первым серьезным чувством…
Глава 9
Начало занятий очень сблизило меня и Луизу…
В первые дни обучения мы перезнакомились со всеми счастливчиками, которые также выиграли гранты, но среди них были в основном ребята постарше.
Так одаренные спортсмены сразу же влились в круг избранных, став представителями футбольной и баскетбольной команд школы. После этого они перестали нас замечать.
Фактически мы с Луизой были самыми младшими среди победителей, и для оставшихся счастливчиков не представляли особого интереса.
Мы сдружились и стали держаться друг за дружку. Чужая среда стала для нас враждебной, а мы остались не у дел. Вскоре стали чувствовать нападки со стороны некоторых учащихся, которые не могли свыкнуться с присутствием детей НЕ своего круга.
От обиды я часто тихо плакала в подушку. Тосковала по дому, по матери и Эйрин.
Однако все переживания ушли
