— У меня открылись, но пока не могу понять, как работают…
Хм. Что бы ему ответить, не зачитывая список моих? Разве что «обучаемость» можно озвучить. А остальные вроде уже открытых «кровожадности» и «быстрого роста авторитета за счет подавления», пожалуй, пока не стоит. Также вряд ли спутникам понравится список моих потенциальных (что бы это ни значило) особенностей — «любовь к сырому мясу» и «склонности к садизму».
— Пока только понятно, что есть открытые, потенциальные и скрытые. Подробное описание, похоже, появляется после первого срабатывания. В остальном пока не разобрался, давай позже, — я чуть повысил голос и сменил щекотливую тему. — Щас быстро заканчиваем обыскивать поляну, распыляем все и идем дальше. Света, Паша, Марина, у вас теперь крутые ножи, если мы деремся, вы держитесь рядом и по команде добиваете орков…
— А волков!?
— А вол…
— ВОЛКИ, БЛЯ!!!
Мы вскочили.
Из леса к нам приближались четыре волка, они были значительно крупнее первого и двигались увереннее и быстрее.
— Леха, щит!
Копье в руке, а первый волк уже в прыжке. Леха поднял щит, и здоровенная оскаленная морда зверя с глухим треском врезалась в него. Андрей сделал выпад дубиной, но попал не очень, и они вместе со вторым волком покатились по земле.
Я чуть отклонился и встретил копьем летящего на меня третьего противника. Наконечник вошел точно в пасть и пробил голову. Руку дернуло, а кисть пронзило болью. Мертвый зверь пролетел еще метра три и мое оружие вместе с ним.
— Хватайте копье!
У меня нет времени за ним бегать — оборачиваясь, я выхватил нож. За несколько секунд случилось многое: Андрей поднимается с земли, а его левая рука висит плетью. Два волка неподвижны, третий рвет зубами локоть Кости, но его уже рубит Леха.
Твою мать! Четвертый вцепился в ключицу Паше и вот-вот подберется к горлу.
— Еще один! — визг Марины перекрыл остальные звуки на поляне.
— Андрей, встречай новых! — я даже не оглянулся, спеша к Паше. Но не успел — волк, атаковавший его, завизжал и попытался убежать. Но не тут-то было — «Дырокол» в руках Светы поднялся и опустился еще раз, прибивая монстра к земле.
Сзади раздался треск, это Андрей мощным ударом дубины разворотил череп последнему члену стаи. Леха с Костей тоже справились и выглядели прилично, должно быть, после левелапов.
А вот с Пашей было плохо. Отсутствовал большой кусок плеча, а ключица разорвана в клочья. Кровь била фонтаном. Почему такие раны? Он, что, даже не поднял уровень? А да, волк, которого проткнула Света, еще жив, да и не факт, что Паша успел его ранить.
И самое херовое — именинник без сознания, и мы не можем ему накидать шмоток для распыления.
— Тащите того волка сюда! Живого! Быстро!
Я наклонился к Паше и вложил ему в руку выпавший нож. Ну давай, рыжий, держись!
Ребята поняли мой план и, держа в шесть рук вяло отбивающегося зверя, не обращая внимания на укусы и царапины, подтащили его вплотную к нам. Я зажал ладонь Паши и начал колоть в шею и морду волку.
Ну давай! Дохни уже!
Зверь дернулся и затих. А раны на теле нашего друга стали значительно меньше — на сорок процентов, за получение третьего уровня.
— Света! Кидай очки навыков в использование заклинаний.
— Не могу! Для поднятия на второй уровень нужно два.
— Твою мать! Он у тебя есть, значит! В меню должны появиться заклинания, ищи «хил».
— Есть заклинания! Сейчас! Нету «хил»! — чуть не расплакалась девушка. — Есть увеличение Мощи, увеличение Прыгливости, Лечение…
Послала система союзников.
— Лечение активируй и применяй к Паше.
— Как?
— Да я ебу как!? Перед тобой же картинка! Бля, если он помрет, я тебя вместе с ним закопаю!
«Благодаря особенности — „быстрый рост авторитета за счет подавления“ ваше влияние на членов группы увеличено на 1».
Господи, да за что?
Вспышка озарила лицо Светы, и с ее пальцев, касающихся плеча Паши, сорвалась розовая молния. Раны стали немного меньше.
— Еще!
Снова вспышка.
— Давай, милая, еще!
Еще две вспышки.
— Не могу больше! Пишет «недостаточно маны»!
Повреждения Паши стали значительно меньше, но все равно выглядели страшно.
— Паша! Рыжий, очнись! — заорал я и ударил друга по щеке. — Открывай глаза, сука!
— Дай я! — Марина отпихнула меня и припала губами ко рту именинника, а рука залезла ему в штаны.
— Ты что… — видно, на меня снова лег эффект «недоумение», и я не нашелся, что сказать дальше.
Паша вдруг вздрогнул, закашлялся и открыл глаза.
— Давайте зеленые и синие шмотки сюда! Паша, сколько до четвертого?
— Тысяча четыреста почти… — прохрипел он и снова закашлялся.
— На, держи! Распыляй!
Я передавал ему вещи, что наперебой тянули друзья, забраковав только две синие, которые стало жалко.
Левел ап! Паша взял четвертый уровень, и его раны уменьшились на тридцать процентов. Теперь точно выживет.
Я, пошатываясь, встал.
— Это было искусственное дыхание, — улыбаясь, сказала Маринка. — Меня в лагере научили.
— Ты молодец! — похвалил я ее, не став вслух озвучивать восхищение парнем, научившим ее при искусственном дыхании засовывать руку в трусы.
Поднялся гомон: ребята обнимались, обсуждали короткую сумбурную схватку и разбирали свои шмотки. Я подсел к Свете. Она обхватила руками колени и уткнула в них лицо.
— Ты спасла ему жизнь. Ты молодчина!
Я обнял ее, а она заплакала.
— Я так испугалась…
— Мы все испугались, это нормально. Извини, что наорал.
Она подняла черное от разводов туши лицо, обняла меня за талию и прижалась щекой к плечу.
— Когда ты закричал… у меня будто что-то щелкнуло, и я сразу поняла, что надо сделать, чтобы его вылечить.
Хм. Авторитет влияет на качество работы группы? Почему нет всплывающих подсказок о действии навыков, характеристик и особенностей?
— Что качать, Сань? — Паша быстро приходил в себя и, похоже, внимательно изучал меню. Ну и зрелище: грудь, шея и лицо залиты кровью, а широко распахнутые глаза азартно горят.
— Качай колдунство и бери навык «использование заклинаний», нужен второй маг в отряде. Потом разберемся кто будет боевым, кто поддержкой. Если там, конечно, предусмотрена разница.
Света сидела тихо, лишь изредка вздрагивая. Интересно, она все еще думает о только что прошедшем бое? О том, что случилось с нами за последние несколько часов? Вряд ли. Скорее всего, она думает о своих родителях, бабушках и дедушках, оставшихся в Москве. О двух старших сестрах в Милане и Таллинне и о многочисленных племяшках. У нее самая большая из всех нас и на зависть дружная семья. Сложная у нее ситуация, и надо держать ее на виду: когда людей начнет накрывать осознание происходящего и депрессия, она будет первой.
Подошел Костя, а я,
