Лукас взглянул на свои наручные часы.
— Лучше колы, — он плюхнулся на обтянутый атласом стул.
Пока Джон ходил за напитками, Лукас, постукивая пальцами по подлокотникам, старался собраться с мыслями. А они были полны Кэтрин и «Тэннер констракшн». И поскольку Джон напоминал отца Лукаса, то выступал в качестве отличной лакмусовой бумажки.
Когда снова послышались шаги Джона, Лукас поднял голову. Цветом волос и чертами лица братья были похожи, только Джон — выше ростом и шире и не такой подтянутый, как брат. И сейчас, как заметил Лукас, Джон уже начал обзаводиться брюшком.
— Как… как там отец? — спросил Лукас.
Джон махнул рукой.
— Нормально, Лукас, но он устал. Ему пора завязывать с делами — и не принимать свой уход слишком близко к сердцу.
— Я так и думал. — Грустная усмешка появилась на лице Лукаса. Он не отводил взгляда от носков своих ботинок. — Я знаю. В этом моя главная беда. — Он поднял голову и встретился с полным любопытства взглядом брата. — Джон, я согласен заняться чем угодно, лишь бы не сидеть за письменным столом. Я исполнитель, а не организатор. Я совсем не похож на тебя.
Джон нахмурился.
— Но и в мозгах тебе тоже не откажешь, и вообще ты себя недооцениваешь.
— Нет, я как раз точно знаю, чего стою. Я не пытаюсь выдать себя за того, кем не являюсь. Мне нравится гулять на солнце… или под дождем. Мне нравится следить за тем, как план, составленный на бумаге, превращается в комнату или дом.
— А мне, наоборот, — признался Джон, — подавай письменный стол, пачку бумаг и кожаное кресло с откидной спинкой.
Лукас покачал головой.
— Джон, на моем месте следовало быть тебе. У тебя даже фамилия как у моего отца.
Джон покачал головой.
— Лукас, тебе пора наладить отношения с отцом. Я понимаю, это не мое дело, но…
— Вот поэтому я и приехал. Сейчас я выполняю свой последний контракт. Перестраиваю старую ферму, которая пришлась мне по душе, но…
Он не удержался, и лукавая улыбка поползла по его лицу.
Джон подался вперед и внимательно вгляделся в лицо Лукаса.
— Тебе пришелся по душе дом… или его хозяйка?
— Полагаю, и то и другое. Я влюблен в дом, и мне очень нравится его хозяйка.
— Старый черт, — усмехнулся Джон. — А я-то уж думал, что ты так и останешься холостяком. Лично я решил закончить с подобными играми и остепениться.
Лукас приподнял брови и улыбнулся.
— Поздравляю. Кто же она? Колин?
Джон кивнул.
— А теперь давай выкладывай, что у тебя за девушка, на которую ты наконец-то запал?
Лукас покачал головой.
— Она совсем не такая, как ты можешь подумать. Деловая женщина, управляющая по маркетингу в большой компании в Саутфилде.
— Да, почему-то я полагал, что тебя привлекает совсем другой тип женщин.
— Я тоже, — усмехнулся Лукас. — Но когда ты познакомишься с ней, то все поймешь. Внутри она нежная и чувствительная… просто какой-то парадокс. Вся такая изысканная и недосягаемая, а души не чает в своей бабушке и приглашает на импровизированный ужин плотника, который перестраивает ее дом.
— Плотника?
— Меня, — пояснил Лукас. — Она не знает, кто я на самом деле.
— Да ты шутишь, — с сомнением заметил Джон. — Она просто водит тебя за нос. Все слышали о «Тэннер констракшн».
— Да нет, я уверен на все сто, что она ничего не знает. Правда, у меня есть подозрение, что ей и дела нет до моего положения, но я проверяю ее.
— У тебя с ней все так серьезно?
Лукас напрягся.
— Она зацепила меня. Она забавная. И рядом с ней я становлюсь лучше. Она мне нравится. — Лукас сделал большой глоток колы. — Но я возвращаюсь к главному вопросу — как мне быть с отцом. Я знаю, ты заботишься о нас обоих, но мне нужна твоя помощь, Джон. Как мне сдержать данное матери обещание и не провести остаток жизни самым несчастным человеком на свете?
Джон то ли вздохнул, то ли фыркнул.
— И всего-то?
Лукас пожал плечами.
— Ну, тогда мне нужен не совет, а чудо.
Чудо.
Если на то пошло, то ему необходимы целых два чуда. И у одного из них сочные, трепетные губы и длинные волосы, которые пахнут как летний сад.
Чудо, которое, может статься, полюбит его ради него самого.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Не могу понять, зачем ты вытащила меня сюда на обед, — недоумевала Ида Брайтон. — Обычно ты везешь меня в ресторан. Экономишь, что ли?
Кэтрин простонала.
— Нет, бабушка, я хочу, чтобы ты посмотрела дом. Я тебе уже говорила.
— А ты знаешь о такой штуке, как фотоаппарат? Могла бы просто показать мне снимки. Ты живешь в такой глуши, вдали от цивилизации. Еще чуть-чуть — и на дороге появится стадо коров.
— Ты драматизируешь ситуацию, — сухо заметила Кэтрин, хоть и старалась придать голосу побольше дружелюбия.
Она взглянула на свою миниатюрную бабушку и глубоко вздохнула. Каким-то образом надо убедить упрямицу оставить ее бунгало — раз и навсегда. Но терпением Кэтрин никогда не отличалась.
Увидев около дома пикап Лукаса, Кэтрин мысленно взмолилась, чтобы в доме был относительный порядок. Все время она на пределе сил боролась с пылью и грязью.
Подъехав к дому, Кэтрин заметила в багажнике грузовичка изоляционный материал. Она вообще должна была признаться, что с того дня, когда они наблюдали за птицами, Лукас не терял времени даром.
Она все время вспоминала тот день. Не птиц и не ничегонеделание, а широкую грудь Лукаса, его сильные мускулы, залитые солнечным светом, вкус и прикосновение его губ — словно сочный персик, окропленный вином, теплый от солнца, нежный и мягкий.
Однажды Кэтрин проснулась и уткнулась лицом в подушку, надеясь снова уловить его запах и представить, каково это — проснуться в его объятиях…
Кэтрин вышла из машины и поспешила открыть пассажирскую дверцу. Ее спортивная машина не была приспособлена для человека, который уже не может похвастаться гибкостью. А зная бабушку, Кэтрин не сомневалась, что та откажется от всякой предложенной помощи.
Она оказалась права. Когда Кэтрин открыла дверцу, бабушка усмехнулась. Кэтрин не стала спорить, а отступила в сторону, чтобы не мешать тон самостоятельно выбраться из машины, но на всякий случай стояла поблизости.
Она позволила бабушке подняться на три ступеньки и пошла следом, внимательно следя за ней. Бабушка вошла в прихожую, и Кэтрин обрадовалась, услышав стук молотка, эхом отдающийся по всему дому.
— Дятел? — спросила бабушка, вся излучая озорство.
— Да, но не простой, — парировала Кэтрин.
Бабушка Брайтон пошла на звук, оглядывая перегородки, некоторые из которых уже были покрыты переплетенными проводами. Ни секунды не колеблясь, она направилась в старую летнюю кухню. Охваченная любопытством, Кэтрин осталась на крыльце и прислушалась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
