Ну, Сэнди! Во что меня втянула! Да, быть моделью – точно не для меня. Стоило парню зайти в раздевалку, и я уже распсиховалась.
И как Сэнди может в этом выходить на публику… Железные нервы нужно иметь. Ладно, две недели – не два месяца. Я выдержу.
– Я дикая, огненная Сэнди! – сказала Коринн, глядя на себя в зеркало. – Настоящая секс-бомба! Вот кто я такая.
Пусть кто угодно делает со мной что угодно. Я – Сэнди, а не Коринн. И могу выдержать все.
Эта мысль наполнила ее уверенностью.
Глядя на свое отражение, Коринн отошла и подпрыгнула на каблуках.
– Я смогу прыгать. Я смогу летать на них. Я – Сэнди.
И она горделиво подняла голову. Но тут ее пронзила мысль – возможно, до сих пор она была Серой Мышкой только потому, что не пыталась стать кем-то еще? И именно поэтому ей попался этот мерзавец Тони? Она попросту была у него в плену. В рабстве. Подчинялась любой его просьбе или приказу, потому что чувствовала себя обязанной, непонятно почему виноватой. Читала все эти глупые книги… Была вынуждена терпеть его дурацкий характер, потому что не дерзала стать другой!
Черт, стоило увидеть Тони с другой женщиной, чтобы узнать правду о самой себе!
Коринн победоносно улыбнулась своему отражению.
– Эта дурацкая ситуация с подменой изменит тебя в лучшую сторону. Ты больше никогда не будешь Серой Мышкой, – пропела она, чувствуя в себе небывалые силы.
Вдруг в ее дверь постучали, и мужской голос произнес:
– Пять минут.
Наверное, это Робби Джи – парень, который контролирует девчонок-моделей. Сэнди говорила, он любит пунктуальность.
Коринн очевидно опаздывала, зато она надеялась выступить лучшим образом.
– Иду, иду, – отозвалась девушка, копируя уверенный голос Сэнди.
Она сделала глубокий вздох, последний раз взглянула на себя в зеркало – идеальный образ.
То, что надо…
Еще немного взбила волосы.
Вот так. Вылитая Сэнди.
Коринн развернулась на каблуках и отправилась к двери.
– Я та, кого вы назовете Тигрицей, – прошептала она, готовая встретиться лицом клипу с толпой.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Для Лео, который весь последний год провел в циничном одиночестве, оказаться в таком месте, да еще перед обнаженной женщиной, было все равно, что прыгнуть на раскаленную сковородку. До ранения он чувствовал бы себя вполне уверенно в подобной ситуации. Если он приходил поглазеть на ринг не по служебной необходимости, то всегда брал себе бутылку холодного пива и выкрикивал подбадривающие слова боксерам наравне с остальными зрителями.
Да к тому же под боком у него всегда была Элизабет, отлично умевшая снять любое возникшее напряжение, – Элизабет, которую он обожал больше всех на свете. Приятели подшучивали над ним, называя подкаблучником, но он лишь отмахивался. Он понимал, что ребята ему жутко завидуют. Казалось, ему действительно везло: отличная карьера, великолепная сексуальная жена, уютный дом.
Но теперь, оглядываясь назад, Лео совершенно точно знал, кем он тогда был – наивным слепцом.
И вот год спустя он сидит в толпе, ожидая начала боя, желая, чтобы чувства, так внезапно нахлынувшие на него, побыстрее испарились. Придя в себя после ранения, Лео дал себе слово больше не поддаваться эмоциям, а тем более – не показывать их окружающим. Но накопившаяся боль все равно оставалась с ним, разъедая душу. Иногда он просыпался посреди ночи и не мог заснуть от нахлынувших на него мыслей. Если у него не осталось чувств, как жить дальше? Да и живет ли он? Уж лучше боль, чем отсутствие чувств. Зачем тогда цепляться за жизнь?
Мы живем, пока чувствуем.
Дениз, психотерапевт, к которому отправили Лео, сказала ему, что многие сталкиваются с подобными проблемами, начиная оправляться от душевной или физической травмы. Страдание надо просто принять и пережить. Но Лео ненавидел все эти объяснения. Ему казалось, чувства делают его уязвимым. А ему быть таким просто не положено. Таким он никогда до сих пор не был – до тех самых пор, пока продавец наркотиков, за которым он гнался по темным улицам, не зацепил его пулей. В момент, когда Лео ощутил страшное жжение в груди, он сквозь вспышку увидел лицо Элизабет, ее глаза. И вмиг понял всю страшную правду.
Она преступница. И она никогда не любила меня.
И все же Дениз помогла ему. Выслушала, дала выговориться. Объяснила, что его проблема называется «зависимостные отношения». Он просто зависел от Элизабет, а, следовательно, ему надо избавиться от этой зависимости.
Элизабет не способна любить никого на свете, кроме себя.
Лео вынул изо рта очередную зубочистку и бросил ее на цементный пол, словно бы заодно выкидывая из головы ненужные воспоминания. Больше доверять женщинам он не собирался. Семья и женитьба – удел других мужчин, отныне это не для него.
Шум толпы усиливался. Боксер враскачку шел к рингу. Рядом с ним так же уверенно вышагивали сопровождающие. Сжатые кулаки словно бы утверждали право их претендента на победу. Когда смуглый борец шагнул на ринг, по толпе прокатился дружный вздох. Потом второй боксер, также при внушительном сопровождении, шагнул на противоположную сторону ринга. Раздались громкие аплодисменты. Женщина, сидящая в ряду перед Лео, встала и выкрикнула: «Убей его, Ральфи!» Такая явная кровожадность удивила и поразила Лео.
Этот выкрик стал своеобразным сигналом для толпы, немедленно разразившейся какофонией криков и свиста, словно бы все вернулись в первобытное состояние.
Даже Лео ощутил единение с толпой. В нем тоже пробудились какие-то темные инстинкты. Особенно по отношению к той очаровательной длинноногой блондинке – той самой, которую он видел обнаженной. Она как раз появилась на ринге. На мгновение она ослепила Лео своей почти нагой красотой.
Вот девушка выпрямилась, поднимая над головой картонку с номером раунда. Со своего места Лео мог отчетливо видеть ее сверкающий предвестником грозы взгляд. Или, может, ему так показалось. Может, он просто хотел быть ближе к ней, узнать ее получше. В черном бикини, которое почти ничего не скрывало, она выглядела чертовски сексуально.
Даже лучше, чем без него…
Ее руки сжаты в кулаки. Так. Стоп. Нервничает? Модель из Вегаса – и нервничает? Что-то тут не сходится. Обычно такие девушки привыкли к виду и вниманию толпы, их ничто не берет. А эта… эта выглядит как-то по-особенному. Словно бы впервые держит над головой картонку с номером.
Девушка с минуту смотрела на толпу, словно бы оценивая ее.
Совершенно нетипично для модели на ринге. Все эти длинноногие куколки привыкли демонстрировать свое тело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
