— А если бы акции упали?
Я усмехнулся.
— Они не могли упасть. Если вы вкладываете четверть миллиона, то ни о каком падении не может быть и речи. Это очевидно.
— Но вы даже не посоветовались со мной. Сколько, вы сказали, вам удалось выиграть?
— Двадцать тысяч. Но если вы в чем-то сомневаетесь, я могу использовать их сам.
Вестал долго смотрела на меня, и в ее глазах постепенно разгоралось восхищение.
— Кажется, вы действительно умны, мистер Винтерс.
— Несмотря на то, что я мошенник?
Она рассмеялась.
— Я была очень сердита.
— Ну тогда извинитесь, — я посмотрел ей прямо в глаза. — Если, конечно, ваше мнение обо мне изменилось.
— Но вы тоже должны извиниться, потому что сделали мне больно.
— И не подумаю. Может быть, какой-нибудь другой мужчина…
Раздалось тихое покашливание. Я оглянулся. Возле нас стоял Харри с бутылкой, ведерком со льдом и двумя бокалами. Он бережно поставил все это на стол, откупорил бутылку и разлил шампанское по бокалам. Он уже собирался уходить, когда я его остановил:
— Подожди! Я попробую вино, — сделал глоток и кивнул. — Ну что ж, это чуть лучше. Правда, не слишком хорошо охлаждено. Ладно, можешь идти.
Харри молча вышел. Вестал захихикала.
— Представляю, что он сейчас думает. — Она взяла протянутый мной бокал. — Вам не следовало так говорить с ним, мистер Винтерс.
— Пора поставить его на место, — возразил я. — Забудем о нем. Поговорим лучше о деле. О чем вы договорились с Хоузом?
— Ни о чем. Я была так сердита, что почти его не слушала. Я попросила его зайти попозже.
— Отлично. Я сам займусь им. Хоуз — нужный человек, он справится со сбором квартплаты, но его придется контролировать.
— Знаете, мистер Винтерс, я рада, что вы на моей стороне. Ведь вы на моей стороне, не так ли?
— По-моему, я это уже доказал. Я на вашей стороне, но и на своей тоже. Насколько я понял, наши позиции совпадают. Теперь, когда мы это выяснили, нам нужно поговорить о ваших капиталовложениях. Банк даже не пытался пускать ваши свободные деньги в оборот. Я предлагаю некоторые изменения. Дайте в мое распоряжение четверть миллиона долларов, с которыми я мог бы появиться на бирже.
Вестал пыталась что-то сказать, но я ее перебил.
— Понятно, что, если я потеряю больше двадцати тысяч в какой-нибудь месяц, мое право на это автоматически теряется. Я буду докладывать о положении дел каждые две недели, и если у ваших ног ежемесячно не будет появляться двадцать тысяч долларов, свободных от налога, можете отобрать у меня свои деньги и снова положить их в банк.
— Но я не хочу терять эти двадцать тысяч! Я не могу согласиться с такой постановкой вопроса.
— Я только что сделал вам двадцать тысяч из ничего. О чем вы беспокоитесь? Если вам не нужны свободные от налогов деньги, так и скажите.
Она заколебалась.
, — Вы будете докладывать мне еженедельно.
— Хорошо. Мне, собственно, все равно.
— Вы действительно думаете, что сможете приносить мне ежемесячно двадцать тысяч, которые не будут облагаться налогом?
— Уверен.
— Ну хорошо, я дам деньги. — Вестал подозрительно посмотрела на меня. — Думаю, что и себя вы не обидите.
Я рассмеялся.
— Конечно. На этот счет у меня будет договоренность с маклером. Вам это ничего не будет стоить, а ему и мне — многого. — Я встал. — Сожалею, мисс Шелли, у меня еще много дел. Вынужден вас покинуть.
Она смотрела на меня, восхищение еще не потухло в ее глазах.
— Может быть, вы хотите пообедать сегодня со мной?
Я покачал головой.
— Извините, но вечер у меня занят.
Она помрачнела.
— Женщина?
— Никаких женщин на сегодня. Я собираюсь пойти на бокс.
— Бокс? Какой бокс?
— На стадионе Парк-Сайд.
— Мне всегда хотелось посмотреть на бокс. Вы не возьмете меня с собой?
Я уже собирался отказаться, но тут мне в голову влетела интересная мысль: недоступная мисс Шелли, стоившая семьдесят миллионов, сама напрашивается на приглашение. Мне, конечно, не очень-то хотелось тащить ее с собой, потому что я уже пригласил одну миленькую блондинку, но упускать такую удачу было нельзя. Мое появление на стадионе в таком обществе произведет настоящий фурор!
— Вы действительно хотите пойти? — задумчиво протянул я.
— О, пожалуйста! — она вскочила со стула. — Так вы возьмете меня?
— Хорошо, если вам так хочется. Пожалуй… я заеду за вами в семь. Мы сможем пообедать на стадионе.
— Я буду готова к семи.
— Прекрасно. До встречи, мисс Шелли. — Я пошел по ступенькам, ведущим в сад, но вдруг остановился. — Ваша машина по-прежнему у меня. Могу я оставить ее еще на некоторое время?
— Да, конечно.
Ее лицо изменилось: глаза блестели, губы улыбались, и вся она выглядела, как ребенок, собирающийся на свой первый бал.
— Спасибо, — я слегка склонил голову.
Я медленно ехал по Литтл-Иден и думал о том, что за два дня заработал почти шесть тысяч долларов. Невероятно, но факт. Сотрудничество с Блекстоуном будет приносить мне не менее тысячи долларов в неделю. Чего желать еще? Я приехал в ресторан «Флориан» с чувством, что день прошел очень успешно.
Глава 5
Мы вышли из ресторана и по плохо освещенному коридору отправились к своим местам. Вестал была в вечернем платье с белой пелериной, скрывающей ее костлявые плечи, и вся сверкала бриллиантами. Кольцо, крупные камни в волосах, даже к лифу платья были пришиты бриллианты, а браслеты на тощих запястьях стоили целого состояния. Это был поистине королевский выход. При каждом движении Вестал меня ослепляли бриллиантовые брызги. Я чувствовал себя ошеломленным.
Мы прибыли на стадион в огромном, как линкор, «роллс-ройсе». Шофер Джо был облачен в кремовую форму, лаковые сапоги и кремовое кепи с кокардой. Мне казалось, что я попал на съемки голливудского фильма, особенно это чувство усилилось, когда директор стадиона лично спустился по ступеням, покрытым ковром, чтобы приветствовать мисс Шелли, впервые посетившую стадион.
Примерно в середине нашего обеда прибыла пресса, и нас сфотографировали. Было похоже, что Вестал Шелли редко появляется на людях. Ее приезд на стадион сделался настоящей сенсацией. Во время обеда у нас не было возможности разговаривать, потому что фотографы и репортеры докучали нам, но меня это, пожалуй, даже устраивало.
Я видел, что моей спутнице нравится все происходящее. Сначала я подумал, что она возбуждена суетой, царившей вокруг ее персоны, но позже понял, что именно мое общество сделало ее такой оживленной.
Когда мы пили кофе с коньяком, к нашему столику подошел огромный парень с волевым лицом, одетый в хорошо отутюженный серый костюм. Его черные волосы с едва заметной сединой на висках были коротко подстрижены. Он поклонился Вестал.
— Вот это сюрприз, мисс Шелли! Вы на боксе?
Я ожидал, что Вестал холодно отреагирует на его замечание, но она улыбнулась и застенчиво посмотрела в мою сторону.
— Меня уговорил мистер Винтерс. В конце концов, должна же я хоть раз в жизни посмотреть на бокс. — Она коснулась моего рукава. — Это лейтенант Сэм Летит из городской полиции. Лейтенант, это мистер Винтерс — банкир.
Так я впервые увидел Легита и сразу отметил, что не понравился ему, впрочем, так же, как и он мне.
— Не могли ли мы встречаться в Пасифик, мистер Винтерс? — обратился он ко мне, пристально глядя серыми глазами.
Я почувствовал, что он не принял мистера Винтерса как банкира, и дает это понять. В его глазах читалось: мистер Винтерс — простой клерк, которого хозяин в любой момент может уволить.
— Может быть, и в Пасифик, — безразличным тоном сказал я.
Лейтенант посмотрел на Вестал, потом опять на меня.
— Рад был с вами познакомиться, мистер Винтерс.
Я не понимал, зачем ему надо лицемерить, и промолчал.
— За вашими бриллиантами присматривают, мисс Шелли, так что можете быть совершенно спокойны.
Он поклонился Вестал, слегка кивнул мне и растворился в толпе.
— Так вас охраняет полицейский? — непринужденно спросил я.
— Мы с ним хорошие друзья, а познакомились во время одного из его дежурств. Мистер Легит иногда приходит ко мне обедать и рассказывает о разных интересных происшествиях. Симпатичный парень, не так ли?
— Восхитительный, — с сарказмом ответил я. — Если вы хотите увидеть большой бокс, нам пора.
Мы заняли свои места, когда представляли главный бой вечера. Это была пятнадцатираундовая схватка между Джеком Слейдом, чемпионом в среднем весе, и Даки Джонсом — почти неизвестным цветным боксером.
Противники появились на ринге, и Вестал принялась их разглядывать. Я сказал, что у Слейда гораздо больше шансов на победу, и спросил, не хочет ли она сделать ставку.
