я не стала противиться. Он так аккуратно вынул нити, что я даже боли не почувствовала. Стал обсыпать поцелуями ногу вокруг раны, одновременно поглаживая внутреннюю сторону бедра. Я вся раскраснелась- не от стыда, не от страха, а от накатившей волны возбуждения. Даже не чувствую боль от раны, а лишь прикрываю глаза от удовольствия.
Вдруг я почувствовала резкую боль и резко открыв глаза, увидела, как Давид повторно прошелся своим языком по ране.
— Что вы творите? Там же кровь! — воскликнула я, убирая его голову от моей ноги.
— Все в порядке, посмотри.
Я посмотрела на рану и не поверила увиденному, она мгновенно начала затягиваться. Сказать, что я офигела — это ничего не сказать. Глаза мои только из орбит выпадывают.
— Каак!? Это что еще за иллюзия такая? — смотрю на него ошарашенным взглядом.
— Это — одна из моих способностей, — кажется я схожу с ума от его бархатного голоса и притягательного взгляда.
— Ха-ха. А какие еще есть? — ко мне начала потступать паника.
— Я смотрю, ты еще не готова, — гладя в мое лицо, ответил мне Давид.
От его руки разливается тепло по телу. Я сама непроизвольно нежусь о его руку своей щекой. Мы смотрим друг на друга и его лицо становится все ближе к моему. Его поцелуй такой нежный и одновременно затягивающий. В ответ на его поцелуй, из меня вырывается стон ему в губы. Мой разум туманится, но я и не беспокоюсь об этом, наоборот, я хочу продолжения. Я не хочу прерывать поцелуй, меня тянет к нему, не могу разобрать, почему.
— Девочка моя, не дразни меня, мне тяжело сдерживаться, — его тяжелое дыхание дает понять мне, что ему на самом деле тяжело. Меня это заводит ещё больше.
— Я… Не… Травлю… Оно само, — теперь от недостатка воздуха задыхаюсь я.
Давид рыча, как зверь, впивается в мои губы, перекидывая через меня свою ногу, укладывает на кровать. Расстёгивает одной рукой мою рубашку и стягивает одеяло. Снимая рубашку, фиксирует мои руки над головой, другой проводит по шее, следуя по ключице в ложбинку груди. От удовольствия я закатываю глаза и, из горла вырывается стон. Голова кругом, и, кажется, я теряю полностью контроль над собой.
Наши стоны переплетаются в одном, общем, дыхании, поддавая больше жара страсти.
Я чувствую, как влага течет по моим бедрам. Её настолько много, что мне становится стыдно, но одновременно и очень приятно.
Давид ползет своей рукой по животу, и кладет свои пальцы на мой лобок, спускаясь к клитору и чуть ниже, доставая до мокрого места. Кажется, уже только от этого я готова постичь пик наслаждения.
— Обалдеть, какая ты мокрая, мммм, — в ответ лишь издаю протяжный, — Ааах! — с громким стоном он сильно прикусывает мою губу, что от боли я поддаюсь вперёд.
Отодвигает трусики, и выписывает круги на клиторе. Я как рыба — открываю рот без звука. По телу пробегают волны удовольствия. Нет сил терпеть эти пытки, хочу его чувствовать в себе, резко, властно, до самого конца.
Вдруг его пальцы резко проскальзывают в лоно, что из глаз потекли слезы — счастья. Как же мне не хватало этого, и именно с ним. Мне было все равно, что мы едва знакомы, но я знала точно, что я не пожалею, никогда, что это был именно он.
— Девочка моя, — стонет с шёпотом мне в шею. — Я, сейчас озверею.
Он уперся мне в бедро своим и, я почувствовав сильное его желание через ткань брюк, распалилась так, что готова молить о конце, лишь бы не сойти с ума. Он трется о мою ногу, я насаживаюсь на его пальцы, прося еще и еще. Мне мало. Я хочу чувствовать его в себе, и только собралась умолять его, дать мне больше, как в дверь постучали.
— Давид Владимирович, — протянул с хрипотцой дворецкий. — Вам звонили из кампании, просили перезвонить срочно.
— Я понял, — смотря мне в глаза, ответил Давид. — Мы не закончили, — сказал уже мне и поцеловав, с неудовлетворённо злым видом вышел из комнаты.
Я же лежала пластом и офигевала сама от произошедшего. — Что я наделала. Господи! Вот дура! — рассуждала я приходя в себя, и сама себя ударила тыльными сторонами ладоней по лбу.
Была довольно уже глубокая ночь, все пытаясь уснуть, ворочалась с боку на бок. В голову лезли мысли о произошедшем за сутки. Уснуть смогла лишь к рассвету. Мне снился сон, который был очень реальным. Я чувствовала, как кто- то гладит меня по ноге, поднимаясь выше, до самой шеи. От нее же пошли поцелуи по всему лицу. Проснулась от стука в дверь.
— Госпожа Елизавета, так как вы проспали завтрак, извольте спуститься к обеду. — госпожа?! Вообще-то я не из голубых кровей, чтобы так ко мне обращались.
— Дмитрий, я бы хотела помыться. Вы можете мне показать ванную комнату?
— Да, выходите и идите за мной.
Я пулей встала и побежала к двери. Мы шли по длинному коридору второго, как оказалось этажа. Все было практически из дерева. И здесь все выглядело довольно старым. Спустились на первый этаж, повернули на право и уперлись в болЬшую серую дверь.
— Прошу, как будете готовы, я вас провожу в столовую. Хозяин и так долго ждет.
— Амм, можно мне сменную пижаму, и, тапочки? — неловко спрашивая, мялась на месте.
— Сейчас, минуту.
Дмитрий ушел и, вернувшись обратно через несколько минут, нёс в руках чистую пижаму и тапочки.
— Пожалйста.
— Огромное спасибо, — чуть склонилась в знак благодарности. И за чем я так сделала? Сама не поняла.
— Не стоит так делать, я лишь выполняю свою работу, — и ушёл.
Стояла под струями теплого душа и наслаждалась. Постепенно возвращаясь в реальность, я вспомнила слова, сказанные Давидом. Что значит "долго ждал"? И каким образом он смог зализать рану, что она вмиг зажила? Кто он такой? И оборотень тот — от куда он взялся вообще? Мне уже кажется, что я во сне, или же это глюки? Ущипнув себя поняла, что не во сне, значит всё-таки глюки. И от чего же мне так вштырило?
"Класс! Белья то нижнего нет у меня запасного. Наверное прозапас надо приучиться брать. Ладно, придется без него идти. " — говорила про себя. Постирала белье и повесила сушиться.
Вышла из душа и позвала Дворецкого. Он проводил меня до столовой и указал место в конце стола.
— Давид Владимирович будет с минуты на минуту. — в знак согласия кивнула и села за стол.
Тут же знашёл Давид и сел на против.
