— Я не должен наказывать своего брата за мои грехи. Вижу какой ущерб нанес. Хочу все исправить, Лил. Хочу, чтобы Рори вернулся к своей прежней уверенности. Для него и для тебя. Хочу, чтобы у вас была семья.
— Никто не просит тебя о помощи.
Отъезд Бобби сломал Рори. Его уверенность начинала исчезать, постепенно. Я была возмущена тем, насколько сильно Рори хотел вернуть своего брата. Но Бобби не заслуживал такого отношения. Он не заслужил ничего: ни доверия, ни любви, ни надежды.
— Прости. Мне так жаль, Лил.
— Нет, — я прохрипела сквозь стиснутые зубы. Мне было все равно услышал он или нет.
— Просто скажи мне. Если ты хочешь, чтобы ушел я уйду прямо сейчас. Если ты предпочитаешь, чтобы я был мертвым, останусь мертвым, и ты больше никогда обо мне не услышишь. Если ты думаешь, что Рори лучше без меня, я уйду. Не скажу Рори, что это было твое решение. Возьму всю вину на себя.
Я должна была согласиться на его предложение. Ведь знала, что это наилучший вариант. Но не сделаю эту ошибку снова.
Чуть покачав головой, открыв дверь, нашла в себе силы уйти и оставить Бобби одного.
Глава 5
— Посмотрите, что кошка притащила в дом! — игриво произнес Рори, когда я вошла на кухню в понедельник утром.
Уже прошло несколько дней, как я подстригла Бобби, и Рори все это время был трезв. Кроме той неудачи в ночь возращения брата, он, казалось, был в восторге от его возвращения. Я настояла, чтобы выходные они провели вместе и смогли пообщаться друг с другом, тем самым я могла избежать общения с Бобби.
— Наконец — то ночью температура была ниже восьмидесяти пяти, и я смогла немного поспать.
— Приятно знать, что ты наконец — то поспала. Может быть ты будешь менее ворчливой, — сказал Рори, подмигнув мне, прежде чем поцеловал в висок.
— Ты можешь только молиться об этом.
— Доброе утро, Лил, — сказал Бобби, что — то готовя у плиты.
— Доброе утро. Спасибо за завтрак.
Я старалась быть максимально приветливой.
— Пожалуйста, — раскладывая передо мной огромный завтрак.
— Господи, Бобби, — вскрикнула я, оглядывая тарелку, — да здесь достаточно, чтобы накормить целую армию.
— Точнее, откормить ее! Если она не поест в такую жару, то может потерять свои сексуальные изгибы.
— Остановись, — махнула я на Рори, не желая, чтобы темой для обсуждения стало мое тело, тем более перед Бобби.
Рори сидел в кресле рядом.
— Я ухожу рано, чтобы успеть заехать в офис до аэропорта. Во всяком случае, мы тут с Бобби разговорились …
— Не могу дождаться, чтобы узнать, что вы двое придумали.
— Я планирую вернуться до четвертого числа. Так почему бы нам не отметить четвертое июля вне дома? Помнишь, как мы планировали, когда покупали этот дом?
— Думаю, что это возможно.
Было время, когда наш дом был открыт для всех. Но за прошедший год он перестал быть местом, связанным с забавами и праздниками. Я была удивлена, узнав, что Рори так взволнован от этой идеи, потому что мне казалось, будто он хочет находиться как можно дальше от нашего дома, проводя все свое время на работе, в баре или в командировках.
— Бобби сказал, что он поможет тебе с планированием вместо меня. Знаю, времени осталось мало.
— Я уверена, что могу сама с этим справиться. Но все равно спасибо за предложение.
Рори усмехнулся.
— Ты уверена, Лил? — его тон был почти игривым.
— Я?
— Ты собираешься отстранить Бобби?
— Эй, мужик, пусть делает все, что хочет. Я здесь для того, чтобы помочь, — вмешался Бобби, продолжая есть из своей тарелки, даря нам иллюзию уединения за столом.
— Знаете, ребята, вы больше не в средней школе. И могли бы быть более любезными друг с другом.
— Я любезен! — отозвался Бобби.
— Я тоже! — настаивала я.
Я посмотрела на Рори, потом на Бобби и вздохнула.
— Хорошо, обещаю, что если понадобится помощь, то попрошу.
— Ладно, я должен идти, — сказал Рори, взглянув на часы.
— Мне нужно в аптеку, — добавила я.
— О, я как раз направляюсь в город. Позволь мне подвезти тебя, — предложил Бобби.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я старалась сдержаться. Понимала, что, если сейчас отклоню его предложение, наши отношения будут обсуждаться вновь.
— Да, конечно, мне просто нужно захватить кое — какие вещи. Удачной поездки, — сказала я Рори.
— Спасибо, дорогая.
Он поцеловал меня в губы, и я ответив на поцелуй, не хотела устраивать из этого шоу для его брата.
***
Поездка в город была короткой и тихой, между нами ощущалось напряжение. Так было всегда в прошлом. Мы всегда дразнили друг друга, старались словесно уколоть друг друга, чтобы напряжение уходило. Это было тогда, но теперь мы понимали, что не могли вести себя так, как привыкли. Безобидность ушла.
Мы договорились встретиться через полчаса у грузовика. Я взяла все необходимое в продуктовом магазине и направилась в аптеку, чтобы получить свой рецепт. Это был самый трудный период, когда я обходилась без лекарств и начинала понимать, откуда берётся весь шквал эмоций, который проходил через меня. Внешне я была вполне спокойна, но внутри чувствовала, что могу вот — вот сломаться. После той ночи, когда мы разговаривали с Бобби, внутри меня накапливалась тихая боль. Для меня было потрясением, что он писал мне все эти годы. И я не знаю, что было хуже, знать, что он это делал или нет.
Один из мальчиков помог мне донести пакет из бакалеи к потертому синему пикапу, на котором мы с Бобби приехали. Он заметил нас и пересек улицу.
— Я заберу это, — он взял две сумки из рук мальчика и пошел к моему сиденью.
Положив кошелек в боковое сиденье водителя, услышала:
— Дерьмо!
Я посмотрела через плечо на улицу и увидела, что один из мешков разорвался, все его содержимое вывалилось.
Засмеявшись, пошла ему помогать.
— Рад, что это тебя забавляет, — сухо ответил Бобби.
В попытке аккуратно вернуть все обратно, он задел торт и посчитал забавным намазать мне кончик носа глазурью.
— Ты осел! — вскликнув я намазала себе на руку немного глазури и размазала по его губам.
— Ммм, решила поделиться, — он, дразня, облизал губы.
Глазами он искал оружие для мести, когда нас отвлек гудок машины. Наша машина перекрыла движение.
— Тебе повезло, — ткнул он в меня пальцем.
— Похоже, торт не для тебя, — сказала я перед тем, как убрать его в машину.
Нам удалось сохранить практически все. Когда открыв дверь, чтобы сесть в салон, Бобби был уже в машине и над чем — то склонился.
— Твоя сумочка перевернулась и все вывалилось, — сказал он, собирая содержимое, — ну и беспорядок у тебя.
Я посмотрела вокруг себя.
— Беспорядок?
— Если ты скажешь, что у меня беспорядок в моей машине, тогда тебя, ждут большие неприятности.
— Будь любезен отдай все мои вещи, — сказала я, собирая содержимое сумочки с моей стороны.
— Что это? — спросил Бобби, рассматривая баночку с таблетками.
— Отдай это, — я попыталась выхватить ее, но он как ниндзя увернулся от меня.
— Лил, ты принимаешь это дерьмо?
— Мой доктор прописал мне эти лекарства, — фыркнула я. — И это не твое дело.
— Я читал об этих лекарствах. К ним привыкаешь, как к конфетам.
— Нет, — я опять попыталась схватить баночку, и на это раз у меня получилось, Бобби не стал сопротивляться.
Запрыгнув на сидение, я захлопнула дверь. Мы поехали и игривое настроение сменилось одним из его приступов молчаливой задумчивости. После того, как выехали на главную улицу, он не смог ничего с собой поделать и хочу признать, что для меня это было облегчением по сравнению с тишиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Лил, обещай мне, что не будешь принимать это дерьмо.
— А тебе какое дело?
— Для меня это важно.
— Ты не можешь просто вернуться и начать требовать изменить мою жизнь.
— Черт побери, Лил, — закричал Бобби, сжимая руль. — Неужели ты не понимаешь? Это дерьмо просто заморозит тебя. Боль уйдет. Но ты должна чувствовать боль. Это не должно быть сложно. Боль — это как разговор с душой, которая пытается тебе что — то сказать.
