В стене ниши – узкая вертикальная щель-бойница, и в нее видно: внизу плотники сколачивают плаху. Стучат молотки, прилаживаются на место брусья и доски.
Харальд пробует раздвинуть толстенные прутья решетки, руки его дрожат, жилы на лбу вздуваются: решетка не поддается.
Тогда он пытается расшатать и вытащить камень кладки сбоку бойницы, чтобы расширить это отверстие. Рычит от напряжения, мышцы вздуваются… Какое там – каменная стена прочна…
101. Вечер, и плаха готова. Палач пробует шагами прочность помоста, примеряется к высоте чурбака с выемкой сбоку для головы.
102. Ночь в камере. Харальд щерится, как загнанный зверь. Внимательно осматривает сводчатый низкий потолок своей ниши – он сложен из продольных каменных брусков. Верхний, центральный камень, так называемый «замковый» – выдается вниз, как порог, делящий свод пополам. Фактически это клин – на него давят с обеих сторон две дуги боковых камней, это арка: стесанные на клин камни теснятся, распирая боками друг друга и тем не давая полукруглой арке обрушиться.
Уяснив это, Харальд ложится на спину и упирается ногами в замковый камень. Из всех сил, с хриплым нутряным подстаныванием, толчками пытается расшатать, выдавить наверх замковый камень.
Мелкая каменная пыль начинает сыпаться из щелей. Камень начинает подаваться вверх. Оседает – и снова вверх.
Харальд встает на ноги, упирается в него загривком и руками, как атлант, напрягает бедра и спину, рычит.
Камень уходит вверх! Образуется щель в потолке, голова и руки Харальда проходят в нее. Но тогда начинают оседать освобожденные соседние камни, они стискивают Харальда сзади и спереди, как капкан. Он рычит, оседает под страшной тяжестью, камни оседают вместе с ним, сползают ниже, теснясь опускаются на пол.
С трудом раздвигая придавившие его каменные бруски, Харальд выпрямляется – хрипло дыша, ободранный в кровь.
В потолке зияет обрушенный пролом.
103. Он выбирается сквозь этот пролом на чердак башни. Крыша башни – круглая, конусообразная, деревянная. В центре можно выпрямиться в рост, а по краям, у стен, доски кровли опускаются до уровня колен.
Встав на четвереньки и упершись спиной, Харальд выдавливает кверху одну и вторую доски кровли. Снимает, втаскивает, исследует. Большими гвоздями крепились доски к стропилам.
Упирая острие гвоздей в камень пола, Харальд вытаскивает два больших гвоздя. Руками и о камень гнет их в зигзаг: верхний и нижний концы в разные стороны.
И с двумя такими крючьями в руках переваливается на животе, ногами вниз, через край башенной стены в проломе крыши.
Нижние загибы крючьев придерживаются под железными браслетами кандалов на его запястьях. А верхние он всовывает в щели между камнями кладки.
Пальцы ног ищут малейшую опору в неровностях каменной стены. А руки придерживают эти крючья – и попеременно он переставляет их ниже, ниже, из одного ряда швов каменной кладки в другой.
Очень медленно, осторожно, тяжело дыша, пот катится по лицу, по напряженным плечам, он спускается вниз по отвесной каменной стене. Легкими рывками пробует, крепко ли взялся крючок в очередной щели…
104. Достигает земли и падает. Уползает в куст. Лежит, бессильно дыша.
105. Крадучись, идет по дорожке.
Страж стоит на повороте дорожки. Цепь кандалов накидывается сзади ему на шею – и падает задушенный страж.
106. Два стража у запертой решетчатой двери в стене.
Подобравшись в темноте близко, Харальд бросает через их головы камень. На стук его падения они оборачиваются – и тут же, бросившись вперед, одного он бьет в голову концом древка копья, взятого у задушенного – и, не успевает тот свалиться, острие вонзает под лопатку второму.
Снимает с пояса одного ключи, отпирает дверь и исчезает за ней в ночи.
107. Бесшумно в темноте плотным строем спешат вооруженные викинги.
Тихий свист из куста. Они замирают, вглядываются. Харальд выходит им навстречу.
– Хорошо, что это вы, – негромко говорит он.
– Хорошо, что это ты, – скупо отвечает один.
– Мы шли забрать тебя, – объясняет другой.
– Так забирайте, я уже здесь, – говорит Харальд.
И во главе повернувших назад викингов продолжает движение.
– Корабль на месте? – спрашивает он.
– На воде.
– Надо перенести на него наши вещи.
– Уже на нем.
– И воду и пищу.
– Все на нем.
Он оглядывает на ходу людей:
– А кто же охраняет все?
– Люди Свейна. Они решили уйти с нами. Они больше не доверяют императрице.
– Это хорошо, – говорит Харальд.
108. В темном порту, у двух драккаров, их встречает предводитель сподвижников Свейн, коренастый, вислоусый, веселый.
– Ты здесь? Хорошо, – лаконично говорит он Харальду. – Можно отходить. Дел много. Надо еще взять хотя бы одну портовую башню из двух.
– Чтобы опустить цепь, закрывающую гавань? – уточняет Харальд.
– Да. Иначе не выйти.
– Грузите все на корабль Свейна, – командует Харальд. И пресекает замешательство непреклонным жестом: – Так надо. Торопитесь.
Груды добычи перетаскивают с драккара Харальда на второй – тот буквально оседает в воду.
– На весла! – командует Харальд своим и оборачивается к Свейну: – А ты подожди немного.
109. Харальд на корме. Викинги подгоняют свой драккар кормой вплотную к носу второго и крепко связывают их канатами – нос второго упирается в корму первого.
Харальд сам встает к рулевому веслу (он еще в кандалах):
– Пошли! – командует он. – Грести очень сильно!
Два драккара разгоняются по черной воде.
– Еще сильнее!
Летят сдвоенной стрелой.
С носа своего корабля Свейн предостерегает:
– Мы проломим твой корабль!
– Нет, – отвечает Харальд.
Драккары летят. Весла машут стремительно.
– По моей команде всем быстро бросать весла и бежать в корму!
– А потом? – спрашивают, запыхавшись, от весел.
– А потом по моей команде всем быстро прыгать в воду!
110. И вот уже эта связка из двух кораблей подлетает к огромной цепи, тянущейся на поверхности воды от одного края бухты до другого и преграждающей вход и выход из порта ночью.
– В корму! – командует Харальд.
Его пустой, легкий драккар высоко сидит на воде, осадка его сейчас мелка. Когда викинги бросаются скопом в корму, нос задирается, и драккар до половины въезжает на цепь днищем.
– Прыгать! – командует Харальд.
Викинги разом сыплются в воду, облегчается и корма, и задний, тяжелый, разогнанный двадцатью парами весел драккар переталкивает передний через цепь – а сам останавливается, врезавшись в цепь носом, от толчка викинги слетают со своих сундучков, на которых сидят за греблей.
– А теперь перегружаем все на передний, – командует Харальд, выбираясь из воды на свою корму.
Передают тюки и сундуки из рук в руки: перегружают все. Теперь оседает передний корабль.
Раскрепляют корабли и теперь связывают их длинным канатом – корму первого и нос второго.
Задний корабль отходит на всю длину каната. И разом на обоих кораблях наваливаются на весла. Разгоняются.
И повторяют маневр: на заднем корабле бегут в корму, нос задирается, наезжает на цепь, прыгают с кормы в воду – и передний корабль, взбивая пену веслами, медленно и трудно перетягивает второй на свободную воду: тот въезжает на цепь выше, выше, нос задирается все больше, вот корабль замирает, балансирует – и переваливается на нос, соскальзывая с цепи вперед.
– А теперь принимайте свое добро, – говорит Харальд викингам в подошедшем к борту втором драккаре. – Мы не будет грести за вас. – И скупо улыбается своей шутке.
111. Утро, море, гребут викинги – утомленно.
Византийский флот – полтора десятка кораблей гонится за ними и медленно нагоняет. Расстояние сокращается.
Мрачно оценивает Харальд положение. И командует:
– Ломайте палубу!
Топорами отдирают доски с настилов носа и кормы.
Примерившись к куче добра в драккаре, Харальд (все еще в ручных кандалах с цепью, некогда было сбить в гонке) выбирает роскошный плащ и протягивает одному:
– Привяжи. – Кивает на доску.
Плащ привязывают к доске – и Харальд кидает ее за борт.
И вот уже на обоих кораблях часть добычи крепят к доскам и оставляют на воде. Эти поплавки быстро удаляются за кормой.
112. На кораблях погони вглядываются в эти плавающие предметы. И, достигнув их – табанят веслами, тормозят ход и начинают вылавливать.
Один из моряков пытается спрятать выловленное под себя, получает удар в ухо от надсмотрщика, забирающего мокрую ткань. Тот несет ее командиру, украдкой отдирая и суя за пазуху узорное золотое шитье отделки.
Двое моряков, перегнувшись через борт, тянут друг у друга доску с мокрым тючком.
113. Командир другого корабля различает на доске в стороне саблю в красивых ножнах – и указывает изменить курс, вылавливать.
114. Остаются все дальше византийские корабли, сгрудившиеся в кучу и суетящиеся, как ловцы жемчуга при дележе добычи.
