-Спасибо Зоя, что-то мне достаточно.
-Ну, тогда я тебе с собой заверну. Тебе и Витеньке.
Зоя протягивает мне трубку. Вечно оставляю, где попало, и сейчас сестра взяла телефон на мойке, он завибрировал и чуть в воду не свалился. Вот ужас-то был бы! Как бы я это Вите объясняла? Ведь его подарок! На табло мигает «Любимый», значит, он звонит.
-Солнышко, ты где?- спрашивает.
- Ой, извини, я не предупредила,- пугаюсь я,- к маме и Зое заехала после работы.
- Ну, хорошо, а я уж волноваться стал. Ты на машине?
-Да.
- Прекрасно! Но все равно не задерживайся. Я скучаю.
-Сейчас еду.
Зоя машет руками, показывая на пирог.
- Зоя тебе привет передает и пирог.
-Ух, ты, здорово - пирог! Спасибо передай. И еще, раз ты рядом с тещей, скажи ей, что в воскресенье моя мама приглашает ее знакомиться. Я думал, мы к вам придем свататься, но мать плохо себя чувствует. Давно ее уговариваю, а она из дома не ногой. Так что будет у нас не совсем традиционно. Ты не против, Лизонька?
- Нет. Все хорошо. Я скажу маме.
- Пока. Целую и жду. Пирог не забудь.
- Я люблю тебя, Витенька.
-И я тебя, Лизонька.
В трубке короткие гудки. Вскакиваю и начинаю плясать по кухне танец джунглей.
- Что случилось-то?- удивляется Зоя.
Я подхватываю ее под руки, пытаясь изобразить тур вальса. Зоя хохочет. Из комнаты выползает мама, волоча за собой отекшую от долгого сидения ногу:
-Что за шум, девчонки, малого разбудите,- шипит она недовольно.
-У нас радость! - кричу я,- даже не думая понизить голос.- К Зое муж возвращается. А я замуж выхожу!
-А новенького ничего нет? - ворчит мама, заливая воду в опустевший электрический самовар.
Глава 7. Моя новая семья.
-Как думаешь, мне надеть платье или брюки?- волнуется мама.
Она уже раскрутила бигуди и накрасила губы.
-Да, одевай что хочешь, это же не ты замуж выходишь,- смеюсь я.
- Нельзя показываться перед сватами в неприличном виде.
- Если в неприличном, конечно, нельзя,- поддакиваю я, поглядывая на ее утягивающие шортики,- а если что-нибудь на белье наденешь, тогда будет можно.
- Да ну, тебя с твоими шутками!
Витя везет нас в мерсе, и мама всю дорогу разглядывает свое отражение в боковом стекле, закрывая при этом задний обзор.
-А вот и мое родовое гнездо,- говорит жених, останавливаясь возле группы старых двухэтажек. Когда-то это казармы были, на окраине города строились, а теперь жилые дома и почти в центре города. Мой дед был военным, и его поселили в этот дом временно. Но, как видите, нет ничего более постоянного, чем временное.
Витя галантно помогает будущей теще выйти из машины. Подходим к подъезду. Из раскрытых окон первого этажа орет музыка. Витя заметно нервничает.
-Это мамина квартира?- догадываюсь я.
Он кивает. Молча набирает код парадной, один пролет, и толкаем дверь в квартиру, которая оказывается незапертой. Темный узкий коридор, заваленный всяким барахлом, освещается полосками света из трех дверных проемов. Из ближайшей двери шатающейся походкой выходит мужик и исчезает в следующем помещении. Музыка по-прежнему орет, но ее стараются перекричать два голоса мужской и женский.
Мужской рычит:
- Сколько же можно к нам таскаться? Когда его сыночек здесь жил, еще понятно, но сейчас почему ты его пускаешь?
-Но не могу же я его выгнать?- отвечает визгливый женский голос.
-Почему это не можешь?
-Не чужой же человек?
- Очень даже чужой! Это я твой муж, а он уже никто! Поняла?
-Ой, да иди ты!
Внезапно она появляется в коридоре, и останавливается, завидев нас.
-Вы кто? - спрашивает моя будущая свекровь.
Я сразу понимаю, что это она. В квартире жениха висит ее портрет. Правда на портрете нарисована девушка с каштановой косой, большими карими глазами и упрямым подбородком. А передо мной стоит женщина с короткими белыми кудряшками, расплывшимся лицом и красными опухшими глазами. Она придерживает на груди тонкий полиистеровый халат цвета цикламена, с порванными оборками. Но отдаленное сходство с девушкой с картины прослеживается.
-Мама, ты что забыла?- выступает вперед Витя.
- Что забыла? - свекровь пытается сосредоточиться, но очевидно, что она не совсем трезва.
- Что мы сегодня приходим к тебе с моей невестой и ее матерью.
- Ой, простите!- вскрикивает она, как бы проснувшись.
Влетает обратно в кухню, и мы слышим:
-Ленька! Быстро! Мусор! Стол! Идиот! Сваты! Вот те и ого! Да проснись ты!
Минут через десять сидим с мамой за поцарапанным кухонным столом и пьем чай с шампанским и конфетами. Свекровь извиняется, что не накрыла стол, хоть и собиралась. Но какие-то обстоятельства не позволили ей подготовиться, как следует. Немного освоившись с новыми родственниками, она усаживается на колени к мужу (крупному мужику в майке и трениках), и принимается что-то доедать из его тарелки.
Пытаюсь не смотреть в их сторону, чтобы взглядом не выдать осуждение и брезгливую жалость. Рассматриваю темную кухню, освещаемую одной лампочкой под раритетным советским абажуром, разнокалиберную мебель, как в коммуналках, и облупленную краску на линолеуме. Возле железного ведра с мусором, лениво ползет рыжий таракан. «Надо же, думаю, а я уж считала, что они вымерли. Говорили, что виновата радиация от мобильных телефонов, но в этой семье у всех мобильники. И ничего, живут динозавры».
- Не выпить ли нам за молодых?- с энтузиазмом спрашивает свекровь.
- Мама, не сегодня,- просит Витя.
- А когда, если не сегодня? Святое же дело! Леня, наливай!
Отчим наполняет шампанским бокалы.
-А мы с Леней шампанского не пьем, у нас язва,- весело говорит свекровь,- мы по водочке.
Вечер оказался запоминающимся. Под конец моя новая мама уже со стола встать не могла, давай лить слезы и причитать: "Она ведьма, я знаю, и мать ее ведьма, вот сидит, глаза черные. Поглядите, они нашего Витеньку приворожили, мозги ему затуманили, будут всю жизнь из него кровушку пить, и деньги выкачивать…".
Мама, сидевшая до этого момента тише воды ниже травы, и глядящая на будущих сватов с широко открытыми от ужаса глазами, не выдержала:
-Если бы я ведьма была, я б своей дочке что-то получше приворожила, чем ваш плотник-заморыш. Она у меня еще в институт поступать собирается.
Встали мы и гордо пошли. Но Витя догнал и стал оправдываться перед мамой:
-Я не виноват, что она такая! Обещала, что возьмет себя в руки, и не будет безобразничать! Я люблю Лизу, а мать моя к нам и на порог не вступит. Для меня Лиза только авторитет.
И простили мы. Решили, что он один нормальный в семейке этой, да и живем отдельно. Почему бы не жить?
Глава 8 . Оборотень.
Витя сидит у телевизора и меланхолично жует чипсы. Впархиваю в комнату, целую его в макушку, сквозняк влетает вместе со мной и хлопает форточкой:
-Представляешь, сегодня ко мне такая дама пришла, умереть можно, - щебечу я,- у нее на голове ромб зеленого цвета! Она и краски принесла…
-Закрой двери, мразь!
-Что?
Останавливаюсь, как подстреленная на лету птица.
-Что встала, потаскуха? Делай, что я говорю, если у самой мозги куриные!
-Витя, что случилось?
-Пока ты не влетела - ничего. Ну, и еще твоя вонючая мамаша звонила с какими-то претензиями, так я ее послал на три буквы. Какого звонить, когда люди отдыхают. Люди- это я, потому что ее потаскуха - дочь, где-то в ночи шляется.
Весь поток ругательств, перемежаемый отборным матом, он извергает из себя, не отрываясь от телевизора и пачки с чипсами.
К горлу подкатывает ком. За что? Почему? Ведь он знает, что перед праздниками, я работаю всегда допоздна.
Замечаю возле кресла обертку от пивного ящика, и штук пятнадцать бутылок пенного. Аккуратно подхожу, держась на расстоянии, и заглядываю за спинку.
-Что выпучилась?
Я отпрянула. Сердце бешено колотилось. Нахлынуло ощущение, как во время кульминации в фильме ужасов - испуг и омерзение.
На меня смотрят рыбьи глаза. Это не просто пьяный человек, это нелюдь, с бессмысленным взглядом и злобно искривленным ртом. И это точно не мой любимый Витенька.
Хватаю сумочку и выбегаю из квартиры. За спиной слышу стук форточки (сквозняк все гуляет) и отборный мат. Бегу, не оглядываясь, до самого метро. Успела в последний поезд, теперь почти дома. Лицо мокрое, люди косятся, а мне все равно. Дома встречает мама. Она заглядывает в мои широко открытые глаза, и восклицает:
-Что с тобой? Ты что оборотня встретила?
Оказалось, мама действительно звонила, но Витя никуда ее не посылал, только сказал, что я поздно вернусь - задерживаюсь на работе.
Ночью я то и дело вставала, и ходила курить на кухню. Часа в четыре мама не выдержала и пошла, варить кофе. Все равно из-за моих шуршаний поспать не удастся. Обычно мама спит крепко, но сегодня каждый звук отдавался в нервной системе. Она тоже переживала.
Заснули мы часов в 9, совершенно вымотанные от слез и печальных разговоров.
Через пол часа в квартире раздался звонок. Я и не подумала идти к телефону, но не выдержала мама.
