— Итак, с чем ты пришел? — спросил Джек. Гриффин вынул из кармана исписанный вдоль и поперек листок бумаги и принялся читать:
— Горничная леди Хоутон в ту ночь тайком выбралась из дома, чтобы встретиться с каким-то лакеем. Значит, это была не она. Уборщица в доме Фростов может представлять для вас интерес. Служанка леди Диббс когда-то состояла наперсницей Каро Лэм[6]. Ей вся эта история должна показаться чертовски удачной шуткой.
— Что-нибудь еще?
— Да. Вдова Уайлдера каждый вечер рано удаляется к себе, а ее подопечная, девица Норт…по слухам, она разбила тут немало сердец, полковник. Молодые люди так и вьются роем вокруг ее медовых уст.
— Понятно, — ответил Джек. — Но у кого из них в каждом отдельно взятом случае была возмож…
Внезапный стук в дверь предварил появление в комнате какого-то незнакомого Гриффину юноши. Со встревоженным выражением лица тот приблизился к Джеку и что-то пробормотал ему на ухо. Джек кивнул, после чего его осведомитель удалился.
— Любимчики, — произнес Питер с язвительной усмешкой.
— Прошу прощения?
— Я прямо поражен тем, сколько глаз и ушей работают на вас. Дети, старые скряги, проститутки, лавочники… У вас, похоже, целая сеть соглядатаев, полковник. Ни дать ни взять, любимчики дьявола.
— Ну вот, опять ты приплетаешь дьявола! — отозвался Джек. Вне всякого сомнения, воровка тоже считала его самим сатаной в человеческом обличье.
— Некоторые так говорят, полковник, и я не стану этого отрицать.
— Как видно, твои предки-пресвитериане снова дают о себе знать, Гриффин. Если так пойдет и дальше, то, памятуя твое прошлое, ты очень скоро окажешься на кафедре проповедника в какой-нибудь сельской церквушке. А ведь ты представляешь куда большую ценность как агент, чем как священник.
— Для кого?
— Для меня, разумеется. Тебе уже слишком поздно искать себе другого хозяина. — Тон его слов мог бы показаться высокомерным, если бы не проскальзывавшая в них ироничная нотка. — А теперь, будь любезен, ответь мне, был ли ты при этом достаточно осторожен? Надеюсь, никто не догадался ни о причине, ни о целях твоего дознания?
— Ни одна живая душа.
Лицо Гриффина постепенно оживилось.
— Черт побери, полковник, — продолжал он, — вы ведь не говорили вашему отцу о том, кого именно вы подозреваете?
— Нет, — ответил Сьюард. Странно, что после стольких лет напоминание о предполагаемом родстве между ним и Джеймисоном все еще было способно причинить ему боль. — Я не сказал ни слова Джеймисону.
— И Ноулзу тоже? — подхватил Гриффин, вскинув голову с видом крайнего любопытства. — Вы даже не сообщили им о том, что грабитель оказался женщиной, верно?
— Да.
— А почему, позвольте спросить?
— Да потому, — несмотря на то что Сьюард даже не пошевелился и тон его голоса оставался прежним, Гриффин отступил на шаг, — что они могут вмешаться в это дело. А эта женщина вовсе не их воровка, Гриф, — она моя. Моя!
Глава 3
Джек переступил порог дворца Карлтон-Хаус. Запах разгоряченных тел и перезрелых фруктов сразу же ударил ему в ноздри, а от обилия людей зарябило в глазах.
Он швырнул плащ на руки слуге у входа и попросил провести его прямо к хозяину дворца, принцу-регенту, сомневаясь, однако, в том, что застанет его здесь. Вот уже несколько лет принц фактически правил страной вместо своего отца, короля Георга III, ставшего жертвой душевной болезни, и эти годы не принесли удачи никому. Вынужденный терпеть поношения от членов парламента, презираемый своими подданными и глубоко удрученный безвременной кончиной своей любимой дочери Шарлотты, принц-регент появлялся на приемах все реже и реже.
Впрочем, подумал Джек, это даже к лучшему. Вряд ли его высочество сумеет объяснить, из-за какого загадочного стечения обстоятельств среди его друзей вдруг оказался простой солдат.
Убедившись со слов слуги в том, что принц действительно уже удалился к себе, он спустился по ступенькам лестницы и смешался с толпой гостей. Какое-то странное предчувствие заставило его ускорить шаг.
С самого начала Сьюард противился роли, которую отводил ему в деле о таинственном воре Ноулз, на что последний отвечал только, что у него нет сейчас задачи более важной, чем поимка грабителя. А поскольку Джек, по его собственному убеждению, давным-давно продал свою душу сатане, то он подчинился без дальнейших споров.
Но теперь, после встречи с воровкой, расследование приобрело в глазах Сьюарда сугубо личный характер. Ей удалось затронуть не только и не столько его тело, сколько воображение. Впервые в жизни Джек понял, что значит быть одержимым навязчивой идеей. Он хотел, чтобы эта женщина принадлежала ему безраздельно — сила в сочетании с гибкостью, покорность, соединенная с самым утонченным деспотизмом, страх и неукротимая отвага.
Джек глубоко вздохнул и осмотрелся.
Светские щеголи мелькали в толпе, словно черные змеи среди пышно разодетых женщин, вид которых вызывал в памяти пестрый от разнотравья луг. Мимо него в вихре танца одна за другой проносились дамы, слегка задевая подолами платьев мраморные плиты пола. Казалось, бледные ночные мотыльки с крылышками цвета шафрана или слоновой кости порхают по зале в сиянии множества люстр.
Джек не спеша всматривался в женские лица. Он провел целых две недели, проверяя и сопоставляя различные списки гостей, и обнаружил четыре имени, которые появлялись в них постоянно: Дженетт Фрост, Кора Диббс, Энн Уайлдер и София Норт. Полковник уже приказал установить слежку за домом каждой из названных дам, исходя из того, что воровка состоит у кого-то из них в услужении. Однако еще раньше на той же неделе, когда он присутствовал на таком же званом вечере, у него появились веские основания пересмотреть свои прежние выводы. Джек вдруг почувствовал, что за ним наблюдают.
Он ощущал на себе преследующий его взгляд так же зримо, как физическое прикосновение, так же явственно, как тот памятный поцелуй. Сегодня вечером он намеревался переговорить с каждой из четырех подозреваемых. Джек улыбнулся. Если одна из них и впрямь та, кого он искал, ей наверняка придется поволноваться, видя, что за ней кто-то следует по пятам. Еще в спальне маркизы он почувствовал в воровке тягу к опасным приключениям и сразу же ее распознал. Это само по себе явилось неожиданным и весьма любопытным дополнением к тому, что ему уже было о ней известно.
Ею двигало нечто большее, чем просто жажда наживы. Это казалось единственным уязвимым местом в ее на первый взгляд безукоризненно отлаженных действиях, и он не преминет им воспользоваться.
Пробираясь через толпу гостей, Сьюард вскоре заметил знакомое лицо. Какой-то молодой щеголь с вечно скучающей физиономией — некий мистер Уэллс, если он верно запомнил его имя, — вышел из бальной залы в сопровождении Дженетт Фрост. Джек незаметно возник у них на пути.
